Редкий дар - Марина Табаровская

обнять её, но он так и не решился. Настя ушла, и он быстро уснул, утомлённый долгим перелетом.

Утром Антон потянулся, полежал ещё какое-то время в кровати и ощутил прилив бодрости. Пора было вставать. Он услышал стук в дверь. На пороге стояла Настя и держала большой пакет.

— Доброе утро!

— Привет!

— Вы уже проголодались? Я привезла вам кофе и булочки.

— Спасибо. Да, я уже проголодался.

— Разве это тоже входит в ваши обязанности?

— Нет, конечно, — сказала Настя. Улыбка тронула ее губы, она вся вспыхнула. Её желание помочь умиляло до слёз. Антон чувствовал, как всё больше его тянет к ней, он готов был уже проводить с ней целый день.

— Сегодня у вас встреча с Робертом, а потом репетиция до четырёх часов. Расписание довольно напряжённое, и раньше я не смогу вас забрать.

— Зато вечер будет свободный, и я смогу показать вам город. Что вы на меня так смотрите?

— У вас очень красивые глаза.

— Спасибо, и она легко коснулась его руки.

Нам пора ехать, здесь никогда не знаешь, сколько времени будешь добираться. Они сели в машину, и Настя спросила:

— А вы знаете, почему Нью-Йорк называют городом большого яблока?

— Нет, не знаю.

— Существует легенда, что именно яблоня была первым деревом, которое переселенцы посадили на месте будущего города.

— Интересно — сказал Антон.

Они проехали Даунтаун и выехали на Бродвей. Антон смотрел по сторонам, удивляясь, как много людей было на улицах. Люди толпились возле ресторанов, торговых центров и театров. Он подумал о том, что живёт в тихом городе. Машина остановилась возле небоскрёба, и Антон немного растерялся, глядя на башню, устремлённую вверх и теряющуюся в туманном небе. Они поднялись на лифте на тридцатый этаж.

Секретарша сказала, что их уже ожидают в офисе. Роберт сидел за большим столом и разговаривал по телефону.

— Доброе утро, мистер Селиванов!

— Доброе утро.

— Большое спасибо вам за то, что так хорошо меня устроили.

— Я рад, что вы довольны.

— Ну что ж давайте обсудим ваше расписание гастролей.

— Сегодня первая репетиция с оркестром, а завтра вы поёте в театре «Миллениум», потом опять репетиция и концерт. После этого вы выступите в Карнеги-холл. Всё это указано в контракте, и я просто вам напоминаю. Мы получаем сорок процентов от каждого концерта, остальная сумма ваша. Мы обеспечиваем вас проживанием и билетами, а также переводчиком и медицинской страховкой на случай болезни. Вот, в общем и всё, если есть вопросы, то спрашивайте. Кстати, в «Миллениуме» почти все билеты уже проданы, неплохое начало.

Антон очень волновался, но сейчас немного успокоился, услышав, что на первый концерт билеты почти проданы.

После беседы началась репетиция. Она затянулась до пяти часов вечера, хотя музыканты было профессионалами, и работать с ними было легко. Планы на свободный вечер отодвигались.

Настя забрала его в начале шестого и повезла обедать в китайский ресторан.

— Вы, наверное, устали и ужасно проголодались?

— Настя, давай на ты, ладно?

— Я согласна.

Они с жадностью поглощали еду, и в конце Антон почувствовал тяжесть в желудке.

— Я буду привозить бутерброды, чтобы ты перекусил в перерыве.

Антона умиляла предусмотрительность и доброта этой девушки. Он не выдержал и поцеловал её в губы. Настя не отстранилась, и им сейчас хотелось одного и того же. Они вернулись в отель, когда уже стемнело. Едва сделав несколько шагов в номере, они опять стали целоваться. Она хотела его остановить, но не смогла, а потом ей перехотелось его останавливать. Он бережно взял её на руки и отнёс на кровать. Уже через несколько минут он снял с нее одежду, и они отдались любви. Ничего не имело значения: ни прошлая жизнь, ни разные страны, где они жили. Потом Настя смотрела на него и не могла понять, как такое могло произойти так быстро. А он улыбался ей с нежностью любящего мужчины.

— Кажется, я влюбился, — сказал Антон, и Настя заплакала.

— Я ведь тебя совсем не знаю. У меня никогда ничего не было с клиентами.

— Значит, я буду первым.

— У тебя, наверное, было очень много романов?

— Да, я иногда влюблялся, но ненадолго.

Он обнял её, и они уснули. Утром быстро позавтракав, Антон поспешил на репетицию. Всё прошло гладко, и завтра был первый концерт. Настя заехала за ним и повезла обедать, а потом она решила показать ему город. Они проехали Даунтаун и выехали на Бродвей. Здесь начиналась ночная жизнь и люди спешили в театры и рестораны. От многочисленной рекламы тут было светло, как днём. Потом она показала ему Манхеттен — самый великолепный район Нью-Йорка, где жили знаменитости, и было снято столько фильмов.

— Самый красивый вид на Манхеттен можно увидеть ночью с Эмпайр-стейт-билдинга, — сказала Настя. — Мы сейчас туда подымимся.

Они поднялись на лифте на самый верх, откуда открывался захватывающий вид на Манхэттен, Бруклин и Квинс. Настя рассказала, что билдинг строили эмигранты из разных стран. Здесь снимались известные кинокартины, в том числе и «Кинг — Конг».

— Потрясающий вид, — сказал Антон.

— Да, необыкновенно красиво и видимость более ста километров вперёд.

— Ты не боишься высоты? — уточнил Антон.

— Нет, нисколько.

— Какая ты у меня смелая.

Потом они посетили зоопарк и Статую Свободы. Антон с удовольствием впитывал впечатления, но к концу дня они так устали, что уже не могли ходить. Они решили вернуться в отель.

Антону хотелось поработать над программой, повторить тексты отобранных песен. Настя уже крепко спала, когда он вышел на балкон. Он смотрел на ночное небо, и звёзды мигали на бездонном небе, они шептали ему о вечности и о том, что жизнь это всего лишь прекрасный миг, который быстро проходит. Утром они завтракали в ближайшем кафе, а оттуда поехали в театр на репетицию.

Антон волновался перед концертом и всё время курил. Он знал, что главное выйти на сцену и тогда он успокоится, и все страхи исчезнут. Люди встречали его у дверей театра шумной толпой, несли плакаты с надписями «Мы тебя любим», зрители пели его песни хором. Здесь было много русскоговорящих, которые приехали из других городов, чтобы посмотреть его выступление. Все хотели его обнять и взять автограф. Антон не ожидал такой бурной встречи, здесь, на другом конце земли, и он обратился