Земные наши заботы - Иван Филоненко

К сожалению, «метром» этим мы еще не научились пользоваться ни в Смоленской, ни в Одесской, ни в Иркутской областях, ни при доведении хозяйствам планов и заданий, ни при подведении итогов соревнования. Мол, по старинке планировать проще: плюсуй кому пять, кому десять процентов к достигнутому уровню — вот и вся недолга. Но процент проценту рознь. В том же одесском колхозе имени XXII съезда КПСС, например, на один процент месячного плана приходится 1 тонна 180 килограммов мяса, а в хозяйстве, занявшем первую строчку в сводке, всего 10 килограммов (один процент равен 118). Вот и посоревнуйся с ним. Обязательно обскачет. А увеличивать производство продукции будет по крохам.

Такое планирование приводит к тому, что хозяйство с высоким уровнем производства в конце концов оказывается в числе не выполняющих планы. А это, как известно, сразу же сказывается на экономике, начинает лихорадить все участки производства, грозит срывом. Неминуем и моральный урон: люди, хорошо работающие, слышат лишь укоры.

И слышат их не только руководители. На районном слете, подводившем итоги жатвы в Березовском районе, «отстающими» однажды назвали не кого–нибудь, а опять же механизаторов колхоза имени Посмитного. Больше того, их принародно корили за то, что уборку они кончили последними. Корили комбайнеров, которые намолотили по 40,3 центнера пшеницы с гектара. Урожай, о каком в большинстве хозяйств района только мечтают, а пока намолачивают по 25–30 центнеров.

…В страду полегли от дождей тучные хлеба. Трудно убирать их. Тем более когда урожай на многих полях достигал пятидесяти центнеров с гектара. Тут агрегатам на пониженной скорости надо работать. Пусть медленнее, зато потерь минимум. Так, на пониженных скоростях, комбайнер Петр Иосифович Еремкин намолотил за сезон на «Ниве» пятнадцать тысяч центнеров зерна. Лишь два комбайнера области добились лучшего результата.

Так вот, ехал комбайнер Еремкин на этот слет, чувствуя себя победителем, а возвращался обиженным: о себе и товарищах слова доброго не услышал. Похвалы заслужили те, кто работал хуже, с меньшим старанием и умением, кто с гектара намолотил намного меньше, но зато убрал быстрее.

— Все так, — подтвердил Федор Степанович Васильев. — За то же самое и мы обруганы бываем. Потому что оценка идет не по конечному результату, а по циклам работ. Что, конечно, неразумно. Однако это можно и перетерпеть, а вот планирование по достигнутому уровню терпеть дальше никак нельзя. Оно ставит в трудное положение передовиков, но и отстающих не подталкивает к резкому повышению продуктивности полей и ферм. Боятся, как бы резервы роста не исчерпать, вот и прибавляют по нескольку процентов к прошлому году, хоть и приходится на все те проценты фунт хлеба да литр молока.

Он, как и Бондаренко, как и многие другие председатели, считает: планировать производство продукции надо на гектар сельхозугодий, на условный гектар пашни, исходя из ее экономической оценки. А уровень хозяйствования определять по фондоотдаче, по производительности труда. Это повысит творческую активность и заинтересованность коллектива и каждого работника в дальнейшем развитии хозяйства. Это поможет изыскать новые резервы роста производства продукции, подтянет отстающих и заинтересует передовиков. Гектар земли сполна раскроет свои потенциальные возможности.

Конечно, для получения урожая нужно, как говорится, приложить руки. Как увеличение, так и уменьшение урожая по сравнению с той естественной нормой, на которую способна земля, зависит от человека, от его умственных и физических усилий, от его технической оснащенности. Чем выше фондовооруженность, отражающая технический и экономический уровень развития производства, тем выше должна быть продуктивность гектара, тем больше должно быть получено продукции с гектара. Значит, и плановые задания должны повышаться, но опять же из расчета вложения на гектар пашни, а не вопреки этим расчетам. К примеру, получило хозяйство от государства и внесло на каждый гектар пашни по 10 центнеров минеральных удобрений, из них 4 пошло на восстановление затраченного плодородия почвы, а 6 — на ее повышение, что сказаться должно и на увеличении урожайности (плюс столько–то центнеров зерна — расчеты такие есть).

Но плюсовать будем при планировании не к достигнутому уровню, а к той величине, которую получим при определении естественной силы гектара пашни, с учетом, конечно, всех материально–технических вложений в нее. Думается, в этом случае хозяйства, если уж взяли у государства те же минеральные удобрения или ядохимикаты, не будут бросать их где и как попало, а используют строго по назначению, экономно, умело и эффективно.

Иными словами так: превысил «проектную мощность» гектара земли — честь тебе и слава, меньше получил — плохой ты хозяин, не соблюдаешь культуру земледелия, мало применил физических и умственных усилий, не используешь всю ту материальную базу, на которую не поскупилось государство. И исчезнут ситуации, когда хозяйство, производящее значительно меньше продукции, в победителях оказывается, появится самый настоящий практический расчет улучшать использование своей земли, увеличивать урожайность.

Обычно на последний этот довод о практическом расчете председателям отвечают: мол, он и сейчас есть. Решил и я сказать то же Васильеву.

— Есть, конечно, — откликнулся председатель. — Однако при погектарном планировании расчет все же не тот. Ну, засеял я запланированную мне площадь, а много или мало собрал — дело вроде бы второстепенное. Если что и побуждает меня стараться в рамках навязанных мне севооборотов, то лишь честь да разные стимулы, не всегда правильно срабатывающие…

Потом я спросил председателя, про какие это он говорит стимулы, не всегда срабатывающие?

— В жизни много разных ситуаций, — неохотно и неопределенно ответил он. И ни слова больше. По всему было видно, надоело ему говорить и спорить об этом. Так бывает: выговорился подчистую, весь запас энергий растратил, той энергии, что не в мышцах, а в душе накапливается. Ладно, знал я по опыту, болячка обязательно прорвется, нужно лишь подходящей ситуации дождаться.

Дело близилось к завершению жатвы. И вот когда было убрано последнее поле, когда оказалось, что на круг намолочено по сорок центнеров с гектара, председатель, принимая поздравления, проговорил:

— Подкузьмила, подвела погода…

— Да, могло быть и больше, — согласился я, потому что видел, какие потери зерна допускались на поле.

— Нет, меньше надо было, — ответил он, чем вовсе обескуражил меня. Что с ним? Что он говорит? Я знал его давно, знал и уважал как думающего, заботливого хлебороба, многие годы мечтавшего добиться именно такого урожая на своих когда–то бесплодных суглинках. И вот достиг! Достиг и теперь сожалеет?

— Видишь ли, хлеборобы нашего колхоза при любых погодных условиях на данном этапе могут гарантировать только тридцать пять центнеров, а пять сверх этого — это уже дар природы, которого на следующий год может и не быть.

— Значит, на следующий год по тридцать пять соберете, что тоже неплохо, что тоже значительно выше, чем соседи собирают.

— Так–то так, и в этом случае у нас будет самая высокая урожайность в районе. Однако почет уже не нам будет, потому что мы снижение по сравнению с предыдущим годом допустили. Почет и честь будет тем, у кого прибавка, кто сегодня по пятнадцать собрал, а завтра — по шестнадцать, кто к тому же пусть и мало соберет, да управится быстрее, раньше других отчитается о завершении. Поэтому середнячки и не мечтают о взлете, им выгоднее мелкими шажками двигаться. Канители меньше…

Последние, сердито сказанные фразы показались мне абсурдными. Но именно они и заставили меня припомнить весь ход той жатвы в районе. А чтобы лучше припомнить, восстановить ее всю, в масштабе района, я раскрыл подшивку местной газеты.

Та–ак, вот крупное и броское сообщение: «Есть 40 центнеров!» И на весь разворот статья об этом успехе. В ней обо всем: о высокой культуре земледелия, о правильной агротехнике, о лучших сроках. Дальше листаю… За несколько дней перед этим хозяйство названо в числе отстающих на уборке, а передовым, на которое равняться звала сводка и заметка под ней, было… Ну–ка, взгляну в итоговую сводку, сколько намолочено в этом передовом в ту пору колхозе. Не густо, всего 17 центнеров. Ну, а на севе кто впереди шел? Тоже не из лучших, по 20 центнеров намолочено. Середнячок, значит. А пахоту кто раньше всех завершил?.. Этот же самый середнячок. Он же и с почином выступал: завершить весенние полевые работы за пять дней. На него и равняться всех призывали.

И ни одного обстоятельного слова о хозяйстве, которому предстоит собрать на круг по 40 центнеров зерна. Ни как, ни что в этом колхозе делается для достижения на землях, еще недавно считавшихся худшими в районе, наивысшего урожая. Нет, уточнить надо: наивысших урожаев, потому что это был вовсе не случайный успех, колхоз вот уже пять лет подряд меньше тридцати центнеров зерна с гектара не собирал. И все же была подана команда держать равнение не на правофлангового, а на середняка.