Бухгалтер, или Несбывшиеся мечты счетовода - Андрей Ильин

– Пришли, – коротко сообщает Левченко. Прикладывает пропуск к металлической пластинке на двери. Коротко воет электромотор, дверь плавно уходит в стену. Василий перешагивает порог вслед за полковником и чуть не ойкнул – за офисным столом с компьютером сидит необыкновенно красивая женщина. Жгучая брюнетка, похожа одновременно и на цыганку и на грузинку. Выразительные лиловые глаза, яркий румянец, пухлые красные губы – и при этом ни малейшего намека на косметику. Глаза вопросительно смотрят на вошедших.

– Здравствуйте, Тамара Александровна, очень приятно вас видеть, – здоровается полковник, – Барабанщиков Василий Иванович, а это Береговая Тамара Александровна.

– Здравствуйте, – слегка склоняется голова красавицы.

«Царица Тамара! – грустно произносит Василий мысленно, – а рядом давно уже витязь в тигровой шкуре. Ну, не может такая быть одинокой»!

– Тамара Александровна, – врывается в сознание голос Левченко, – расскажет, чему и как будешь учиться, познакомит с преподавателями и расписанием занятий. Засим позвольте откланяться.

Тамара Береговая оказалась психологом по образованию. В ее обязанности входило не только обучение тонкостям общения с различными категориями людей, но и составление психологического портрета собеседника с обязательным показом слабых сторон. Вообще, обучение в этом своеобразном центре сильно отличалось от того, что ожидал Василий. Основной упор делался не на стрельбу и рукопашный бой. Тамара Береговая на первом же занятии сразу объяснила, что готовить из него убийцу никто не собирается.

– Разумеется, – говорила грудным голосом, глядя чуть искоса, – вы должны уметь постоять за себя… один против пяти, но это стандарт для любого спецназа. Об экстремальном вождении и снайперской стрельбе я вообще не говорю – это азбука. Главное – умение влиять на людей, быстрое определение слабых сторон, подсознательных страхов, комплексов и, умело играя на этом, заставить противника сделать то, что вам в данный момент необходимо. Учитесь загребать жар чужими руками, ибо ваша профессия такова, что самому все не сделать, а надо. И при этом остаться невредимым и необнаруженным.

– Поэтому, – выдержав небольшую паузу, продолжила она, – начнем с главного. Тренировки по рукопашному бою начинаются не с того, как правильно ударить, а с того, как правильно упасть. Кто опаснее всего для агента?

– Ну, умный противник… предатель! – бормочет Василий.

– Нет!

– Ну тогда… гм… а кто?

– Женщина! – очень серьезно отвечает Тамара, – да, да, не удивляйтесь.

Василий на мгновение задумывается: действительно, если вспомнить историю, внимательно взглянуть на биографии героев… Далила, Елена Прекрасная, Клеопатра и другие – именно по вине женщин гибли великие герои. Но так ли в действительности? Может, это глупые мужчины, влюбившись, становились такими, каковыми и были на самом деле?

– Ну, … гм… вы правы, – растерянно отвечает Василий, – ну и как вам… э-э… им противостоять?

– Не скажу, что просто, но можно, – серьезно произносит Тамара, – прежде всего запомните: самые опасные женщины те, которые на вид совсем не опасны. Например, невысокие, хрупкие, – в голосе чувствуется презрение, – блондинки с высокой грудью, голубыми глазами и выражением на лице, как у обиженного ребенка.

«Так это ж самое то!» – чуть не вырвалось у Василия, но вовремя прикусил язык, продолжает внимательно слушать.

– Такие – смертельно опасны! Их внешность почти всегда ненастоящая: грудь – силикон, глаза – цветные линзы, волосы – краска, а детская печаль на лице – результат упорных тренировок перед зеркалом. Они знают, что нравятся всем, потому что нынешние мужчины воспитаны на голливудских фильмах, а в них блондинки – хорошие, брюнетки – злодейки, а шатенка – общая для обеих подруга. Голубоглазые «мальвины» либо дуры (мужчины и так все отдают, зачем ум-то?), либо хитрые и коварные авантюристки!

Лицо Тамары порозовело, глаза блестят и вся она похожа на молоденькую абитуриентку ВГИКа, что увлеченно рассказывает приемной комиссии отрывок из поэмы Пушкина.

«Во дает! – подумал Василий, – видать, здорово досадили блондинки».

– Но согласитесь, Тамара Александровна, что очень трудно устоять перед красивой. А уж сказать «нет», глядя, как прекрасные глаза наполняются слезами, почти невозможно, – говорит Василий, вспоминая своих немногочисленных подруг, – как же этому можно научиться?

– Можно, – отвечает Тамара железным голосом комбата ВДВ, – советую для начала прочитать Лопе де Вега. У него в «Собаке на сене» один персонаж, слуга, прохиндей и пьяница, дает очень ценные советы юному страдальцу Теодоро!

Следующие десять недель слились в одни нескончаемые сутки: силовые тренировки сменяет рукопашный бой с инструктором, стрельба из всех видов стрелкового оружия днем и ночью переходит в экстремальное вождение различных автомобилей и мотоциклов. Кормили так, как Василий никогда не ел. Разнообразию и качеству пищи позавидовал бы шеф-повар самого дорогого ресторана. Врач, ежедневно контролирующий состояние, по три раза на день давал десяток разноцветных цилиндриков. Он пояснил, что это придает дополнительную энергию организму. При сверхвысоких нагрузках необходимо поддерживать ускоренный обмен веществ, стимулировать быстрый рост мышечной массы. И действительно, Василий чувствовал постоянную бодрость и избыток сил. Он выкладывался на занятиях, как говорят, до потери пульса. После отбоя засыпал мгновенно, а утром, открыв глаза, чувствовал себя, как только родился. Учили многому и в целом тому, что Василий и ожидал. Но были и открытия. Например, каждый видел в кино, как быстро герой открывает наручники – шпилькой, скрепкой, наконец спичкой. Но такие наручники остались только у деревенских участковых в бедных странах Латинской Америки. Весь мир, да и мы, давно уже перешли на пластиковые, одноразовые. У них зажимной замок, его нельзя открыть, можно только срезать. Вообще, обучение построено так, чтобы обучаемый вырабатывал смекалку, был внимателен к мелочам и мыслил нестандартно. Но и накачке мышц тоже придавалось первостепенное значение, памятуя о том, что некоторые узлы проще разрубить, чем распутать. Например, те же пластиковые наручники. А еще научили читать по губам, освоил язык жестов. А когда Василий, умничая, заявил, что есть чревовещатели, которые разговаривают, не шлепая губами, то заставили изучить и это.

Летели дни, недели. В самом начале «учебки» Василий решил не считать, сколько осталось до «дембеля». «Я пришел сюда сам, добровольно, – рассуждал сам с собой, – значит, нечего и подсчитывать, сколько осталось до конца. Чем тяжелее в учебе, тем легче в жизни. А раз учеба такова, что с ног валишься, то житуха будет веселой». С первого дня Василий заметил одну странность – ему запретили стричься коротко и вообще настоятельно посоветовали забыть о воинской субординации и военных привычках. До университета два года отслужил в гвардейском полку, привык к армейским порядкам и автоматически переносил их сюда. Он не понимал нарочитое игнорирование козыряния, вытягивания в струнку и поедания глазами начальства. Лишь позже, на занятиях по психологии Тамара Береговая объяснила, как легко понять человека по манере одеваться, походке, речи, привычкам и незаметным, на первый взгляд, деталям. Особенно просто вычислить военного.

– Разрешите? – спрашивает Василий Барабанщиков на пороге кабинета.

– Да, заходи, Василий, – бодро отвечает Левченко, указывая рукой на свободный стул. За столом двое. Один черноволос, румян – просто кровь с молоком. Василий невольно вспоминает гоголевского Андрия. Второй, напротив, светлый, коротко стриженый и круглолицый. Под просторной рубашкой угадываются мощные мускулы.

«Такой любого об колено сломает», – решает Василий.

– Знакомьтесь, – произносит полковник, усаживаясь на место, – Удальцов Андрей Александрович, капитан.

Черноволосый встает, сжимает пальцы Василию.

– А это Велетнев, Михаил Михайлович, старший лейтенант.

Круглолицый здоровяк протягивает ладонь.

Оба офицера внимательно смотрят на Барабанщикова, словно оценивают.

– Итак, господа, я должен сообщить вам… э-э… известие, – начинает полковник почти точной цитатой из классика. В дальнейшем выясняется, что ревизор к ним не едет, а ехать предстоит Василию и его новым знакомым.

История, в которой предстояло разобраться, следующая: в 90-е годы один из тогда еще советских НИИ работал над проблемой получения энергии путем холодного синтеза. В числе ученых, ломавших голову над проблемой, был молодой кандидат наук Алексей Симонов. Очень скоро перестроечное ускорение стало ломать все, что долгие годы создавалось ценой нечеловеческих усилий в СССР. Из-за недостатка финансирования одна за другой закрывались лаборатории. Ученые уходили – кто в челноки, кто в автосервис, а то и просто спивались. Симонов, две недели просидев без работы, хотел устроиться сторожем в детском садике для деток «богатеньких буратин», но не прошел по конкурсу. Тогда, по предложению соседа, устроился на базар, торговать косметикой. Торговля больших барышей не принесла. Жена стала бурчать все громче и громче, пока не ушла совсем к школьному знакомому, который успешно торговал паленой водкой и не ограничивал новую жену в деньгах. Как-то, скучая за прилавком, Алексей увидел хорошо одетого господина и тотчас узнал в нем своего товарища, вместе в армии служили. Разговорились. Симонов узнал, что знакомый хорошо устроился на Западе. Похвастался связями. Он хорошо знал способности Алексея, поэтому тут же предложил помочь с работой. В американском институте по изучению проблем энергетики, в его европейском филиале. Недолго раздумывая, Симонов согласился и, успешно пройдя тестирование по Интернету, был принят лаборантом. Быстро включился в работу, сделал несколько дельных предложений по повышению энерговооруженности гиперзвукового самолета, над которым работал институт. Стал заведующим лабораторий.