Отдай, детка! Ты же старшая! (СИ) - Козырь Фаина

— А вы переманите, — разулыбался тот, — Даринела Александровна девушка здравомыслящая, к деньгам относится уважительно.

— Смеешься! — обиделся Самвел. — А я серьезно…

И они оба восхищенно уставились на длинноногую красотку. Та себя не жалела. Расточала комплименты, поводила соблазнительным плечиком, многозначительно замолкала, глядела сладко — сладко, отрывалась, в общем.

Спустя полчаса Савелов вывел разгоряченную Горянову на террасу.

— Даринела, прекрати! Ты своим громким обаянием испортишь нашей фирме всю деловую репутацию.

— Ой, а я что? — возмутилась она.

— Ничего! — зашипел ей на ухо Роман Владимирович. — Здесь все с женами и деловыми партнерами, так что прекращай строить им глазки. Или ты это делаешь мне назло? — догадался Савелов.

— Есть немного, — не стала отпираться Даринка. — А вы куда ушли и оставили меня на растерзание старым пердунам? Так что — получите и распишитесь!

— Вот стерва! — восхитился зам. — Смотри, найду на тебя управу, поганка.

— Не надо управы! Я уже все, поняла, раскаялась, больше не буду! — покаянно запела Дарина, зная, что переборщила с обаянием. Так и врагов нажить недолго. — Шеф, а там наш Альбертик притащился. Может, поприветствуем?

— Поприветствуем, — согласился Савелов, — но ты…

— Тише воды — ниже травы — послушно дала обещание Даринка.

И парочка направилась на встречу со своим генеральным. Тот стоял с высокой сногсшибательной блонди, с трудом втиснутой в сиреневое платье от Atelier Versace.

— Крашеная Амаль Клуни, блин! — не удержалась Даринка.

— Кто — то завидует красоте и застоявшейся юности? — поддел Савелов.

Горелова издёвку оценила. И даже хмыкнула. Молодец, Роман Владимирович, не давал ей выиграть вчистую!

— Дарина Александровна! Роман! — сладенько запел их генеральный, толстомордый Альберт Иванович.

Тот самый, приводитель в штат небезызвестных Куриц. Больше о нем ничего нормального сказать было нельзя. Потому что в офисе он появлялся крайне редко, и все работники вспоминали, что Савелов только зам, на новогодних корпоративах, где буйным пьяным цветом катила от бокала к бокалу шарообразная фигура генерального.

— Познакомьтесь! Это Лиличка Резенская. Она ваша будущая коллега. Будет заведовать отделом продаж. У нее диплом британской экономической школы и солидный опыт работы. Она дочь самого Павла Николаевича Резенского.

Этого папашу, начальника местного УФСИН, знали все. Сволочь была первостатейная. От дочки такого дерьма быстро не избавишься. Даринка зло сверкнула глазами и многозначительно посмотрела на Савелова. Руководить отделом продаж должна была умница и трудяжка Олька Завирко, тем более сегодняшняя начальница Марина Ивановна собиралась месяца через три в скорый декретный отпуск. Савелов поймал Даринкин взгляд и осторожно покачал головой: мол, не паникуй, прорвемся. Сама Лиличка, надо сказать, несмотря на выпирающий из платья бюст, вела себя тихо и незаметно. Поздоровалась только и сразу потянулась призывно по залу, подзывая к себе официанта с шампанским.

— Ах, да! — спохватился генеральный, — хотел вас еще кое с кем познакомить. Вы нас простите, Лилия Павловна? — И, подхватив Савелова и Горянову под руки, повел их куда — то вглубь.

Он двигался так оживленно и так радостно, что Горянова напряглась: от деятельного генерального ничего хорошего ждать не приходилось, обычно случался только геморрой.

— Альгис Саулюсович! — радостно закричал он, приближаясь к уже знакомой Горяновой фигуре. — Позвольте вам представить мою небезызвестную команду.

— Альберт Иванович! — елейно поприветствовал генерального Истомин, не сводя глаз с раздосадованной Горяновой. — А мы знакомы! Ваша фирма выиграла тендер на отделку одного из наших помещений, и Даринела Александровна лично руководит проектом. Да и с Романом Владимировичем мы тоже недавно пересекались.

— Да? — удивился генеральный. — А я хотел, так сказать мосты навести…

— Да мосты уже не просто наведены, — сладко добавил Истомин, не сводя с Даринки глаз, — была б моя воля, я бы уже ровненький асфальт проложил для прямого доступа, так сказать, уж очень мне понравился профессионализм, с которыми ваши ребята к делу подходят…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Савелов во время истоминского монолога так иронично Даринку смерил взглядом, что та захотела его лягнуть, но сдержалась.

— Да, наша компания лучшая в городе! Профессионал на профессионале, — хмыкнул Роман Владимирович, с удовольствием наблюдая, как жарится на сковородке девушка. — Жаль только, — притворно вздохнул он, — что наших девушек все чаще замуж сманивают, вот скоро начальник отдела в декрет уйдет, а там и Горянова…

— Неужели? — Истомин допил бокал шампанского залпом.

— Да вот, — продолжал Савелов, словно не замечая горяновские тревожные знаки, — сам сегодня хотел посмотреть, кто это нашу золотую девочку увел.

— Уверен, что Даринела Александровна выбрала самого лучшего.

Неизвестно, чем закончился бы этот странный диалог, если бы не подоспела та самая блонди и не перевела внимание стоящих мужчин на свою нескромную персону. Горянова вздохнула с облегчением, но вечер был окончательно испорчен. Еще послонявшись немного одна, плавно перетекая из зала в зал, где для гостей раута выступали бесчисленные детские коллективы, присутствие которых в мэрии в такой час при толпе не расстававшихся с рюмкой людей выглядело по крайней мере странно. Потом посмотрела на часы и с радостью поняла, что до одиннадцати осталось всего десять минут. «Ну, — подумала довольная Горянова, — пора и честь знать!» И постаралась как можно незаметнее, по-английски, уйти, не прощаясь. Благо ни Истомина, ни этого гада Савелова рядом не наблюдалось. На крыльях, можно сказать, слетела Горянова с высокой мэрской лестницы, с удовольствием отстукивая каблуками последние секунды, и открыла тяжеленную дверь, зная, что там свобода, там ждет ее Ванечка. Она успела сделать только несколько шагов и увидеть, что из темноты стоящего в центре площади незабвенного Владимира Ильича, почему — то пережившего перестройку и лихие девяностые, выходит ее любимый и быстрым шагом направляется к ней, как совсем рядом услышала ехидное:

— Неужели это все твое, Горянова? Не ожидал. Хотя нищие бруталы, говорят, нынче в моде!

— Заткнись, Савелов! — резко и зло выкрикнула Даринка и осеклась.

Рядом с Савеловым на порожках стоял Истомин и очень внимательно и цепко с ног до головы осматривал подходившего Ивана Пименова. Даринка ощущала, кожей ощущала, как скромная курточка и застиранные любимые Ванькины джинсы вызывают у городских щеголей язвительную покровительственную усмешку. Даринка понимала, что сейчас, как никогда, окружающим видно, что Ваня не пара этой холеной, одетой в мировые бренды девушке. Но ей, ей абсолютно было плевать! А раз так, то… Горянова спокойно улыбнулась, посмотрела прямо на Савелова и Истомина и сказала:

— Хороший был вечер, не правда ли? Спасибо, что пригласили, Роман Владимирович. Рада была увидеть Вас снова, Альгис Саулюсович, — а потом прощально кивнула и, как королева, прошествовала со ступенек, легко беря под руку Пименова и еще раз оборачиваясь, чтобы одарить стоявших на порожках мэрии мужчин нежной улыбкой. Когда она удалилась, Савелов цинично усмехнулся:

— Бля! Это как же ее трахать надо, чтобы она выбрала такое?

Истомин не ответил, а развернулся и ушел.

Глава 4

Есть люди, которым все равно, во что одеваться. Иван Пименов был таким. Он предпочитал не тратить деньги на одежду, покупая себе лишь необходимое, часто занашивая до дыр любимые свитера и футболки. Горяновой претил такой подход, но Иван всегда так морщился, когда она дарила ему дорогие рубашки и всегда невероятно смущенно откладывал их нераспечатанными в шкаф, что Даринка через полгода сдалась. Статей расходов у Ивана было три: он копил на новую квартиру, отсылал бабушке существенную материальную помощь, ведь старый домик давно нужно было подлатать, остальное тратил на еду и квартплату. Хотя не забывал каждые три месяца дарить своей девушке какую — нибудь недорогую золотую безделушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})