Толкин и Великая война. На пороге Средиземья - Джон Гарт

над домом Ричардса, алого над зеленым, но для Толкина и его друзей это означало моральную победу над циниками, которые, по выражению Уайзмена, над всем глумились, но ни от чего не теряли самообладания.

Однако главная цель библиотекарей была по большей части не столь возвышенной; они лишь мешали друг другу работать, немилосердно смеша друг друга. Летом 1911 года, самым жарким за последние сорок лет, в Британии взбурлило забастовочное движение, и (по словам одного историка) «изнемогающие от жары жители городов психологической нормальностью похвастаться не могли». Библиотечная каморка стала очагом интеллектуальных прожектов, абсурдистского юмора и всевозможных дурачеств. В то время как грозная длань экзаменов уже простерлась над большинством их однокашников, библиотекари втихаря кипятили чаек на газовой горелке и по установившейся традиции каждый приносил что-нибудь лакомое для тайных пиршеств. Вскорости «Чайный клуб» начал собираться в магазине «Бэрроу» после уроков, в результате чего возникло второе, альтернативное название: Барровианское общество.

В декабре 1913 года Толкин, хотя он уже и проучился в Оксфорде более двух лет, по-прежнему является членом «Чайного клуба» и «Барровианского общества», известных ныне под аббревиатурой «ЧКБО». Компания по-прежнему встречается на «Барровианских» посиделках и по-прежнему очень даже не прочь подурачиться. Состав клуба постоянно обновляется, но ядром его неизменно остаются Кристофер Уайзмен и Роб Гилсон заодно с Джеффри Бейчем Смитом – этот адепт присоединился позже прочих. На поле для регби сегодня ЧКБО представляют все четверо, а также и Сидни Бэрроуклоф, играющий трехчетвертным на пару с Уайзменом. Как Толкину не хватает Винсента Траута – превосходного замыкающего! Первая потеря в рядах ЧКБО: Траут умер почти два года назад после затяжной болезни.

Сегодня оксфордцами и кембриджцами движет не только спортивный азарт, но и желание пообщаться со старыми школьными друзьями: и вчерашние дебаты, и сегодняшний матч, и торжественный ужин вечером входят в программу масштабной встречи выпускников. Именно это, а вовсе не регби само по себе, сподвигает компанейского Роба Гилсона поучаствовать в схватке (он же в последний момент подменил захворавшего Толкина в дебатах). Его страсть – это карандаш, грифельный либо угольный, а вовсе не грязь и пот. Сложно сказать, какая черта его внешности наиболее красноречиво свидетельствует о его артистической натуре: чувственные, почти прерафаэлитские губы или невозмутимо-оценивающий взгляд. Его сердце отдано скульпторам флорентийского Ренессанса: он способен увлеченно и доходчиво рассказывать о Брунеллески, Лоренцо Гиберти, Донателло и Луке делла Роббиа. Как и Джон Рональд, Роб вечно что-то рисует или пишет красками. Он провозгласил своим кредо запечатление правды жизни, а не только удовлетворение эстетических потребностей (хотя кто-то из гостей сардонически заметил, что в его комнатах в кембриджском Тринити-колледже только один стул удобный, а все остальные «высокохудожественные»). Окончив школу, он объехал Францию и Италию, зарисовывая церкви. Он учится на классическом отделении, но мечтает стать архитектором и после окончания университета в 1915 году рассчитывает в течение нескольких лет осваивать избранную профессию.

Дж. Б. Смит, который сражается за мяч вместе с Гилсоном, считает себя поэтом. Он очень начитан; он жадно поглощает самые разные книги – его литературные пристрастия варьируются от У. Б. Йейтса[4] до английских народных баллад, от георгианцев[5] до валлийского «Мабиногиона». И хотя прежде он принадлежал к дому Ричардса, его неудержимо тянуло к ЧКБО; теперь, когда Смит начал изучать историю в оксфордском Корпус-Кристи-колледже, в нескольких минутах ходьбы от Эксетера, они с Толкином сблизились еще больше. «Дж. Б.С.» – остроумный собеседник и страшно гордится тем, что его инициалы – такие же, как у Джорджа Бернарда Шоу[6], величайшего полемиста века. И хотя Смит происходит из семьи торговцев и фермеров, он уже примеривается, каким тематическим историческим исследованием займется после получения диплома. А вот регби никогда его не привлекало.

А еще в схватке, вопреки собственному здравому смыслу, участвует Т. К. Барнзли по прозвищу «Тминный Кексик»[7] – уверенный в себе, беззаботный юноша, который нередко верховодит в ЧКБО, всех ослепляя своим искрометным остроумием. Кексик любит щеголять жаргонными фразочками, как, например, «высший балл!» или «я сдрейфил», и носиться сломя голову по Кембриджу на мотоцикле, закрывая глаза на то, что такое поведение едва ли приличествует будущему уэслианскому священнику. Они со Смитом согласились войти в команду Толкина только при условии, что в ней же окажется и Роб Гилсон. Сомнительный комплимент, на взгляд Роба: иначе говоря, эти двое знают, что Роб играет еще хуже них.

Так что нападающих толкиновской команды фатально подводит неопытность Гилсона, Смита и Т. К. Барнзли. Основное бремя борьбы приходится на трехчетвертных защитников, включая «старичков» Уайзмена и Бэрроуклофа. Апатичный Бэрроуклоф сегодня сам на себя не похож: он вихрем проносится через половину поля сквозь вражеские ряды и засчитывает одну попытку, затем еще одну. Но с самого начала, после первой попытки, натиск их юных противников не ослабевает, и лишь благодаря проворству и юркости Бэрроуклофа и Уайзмена разрыв в счете удается подсократить. В перерыве между таймами счет – 11:5 в пользу основного состава школы. Команды меняются местами; теперь ветер благоприятствует Бэрроуклофу: ему засчитывают вторую попытку, и полузащитник схватки снова совершает реализацию. Однако на последних минутах школа увеличивает счет до 14:10 в свою пользу. Дух товарищества, безусловно, дело хорошее, но изрядно потрепанная команда Толкина осталась в проигрыше.

Зато сегодня их ждет ужин в компании старых друзей, а члены ЧКБО не склонны воспринимать слишком серьезно что бы то ни было. Это счастливые деньки, и тем более счастливые, что кажутся чем-то само собою разумеющимся. Покидая школу короля Эдуарда в 1911 году, Толкин с ностальгией писал в школьной «Хронике»: «Дорога была неплоха – местами, конечно, неровна и ухабиста, но говорят, что дальше будет еще тяжелее…»[8]

Никто даже представить себе не мог, насколько тяжелы окажутся грядущие годы и на какую жуткую бойню шагает это поколение. Даже теперь, на исходе 1913 года, невзирая на растущие признаки того, что «слишком цивилизованному» миру грозит война, невозможно предвидеть, когда и как она разразится. Не пройдет и четырех лет, как в пожаре войны из пятнадцати игроков в составе команды Толкина четверо будут ранены, а четверо погибнут – в том числе Т. К. Барнзли, Дж. Б. Смит и Роб Гилсон.

На каждые восемь человек, мобилизованных в Британии в ходе Первой мировой войны, приходится один погибший. Толкиновская команда понесла потери в два раза более тяжелые, и однако ж они сопоставимы с долей смертей среди выпускников школы короля Эдуарда и среди бывших учеников частных школ по всей Великобритании – примерно один из пяти. Что соответствует статистике по их ровесникам-военнослужащим, бывшим студентам