Ревнивая лампа Аладдина - Шахразада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У городской стены? А, это там, где держит лавку древностей мудрец из страны Мероэ?
– Там. Помнишь, отец еще приносил оттуда такие черные капли смолы, которыми лечил свои раны? А потом ты растворяла эту смолу в теплом молоке и давала мне пить.
– Ну как не помнить тот день! – Фатима усмехнулась, невольно вернувшись мысленно на год назад. – Вы с братьями Вали поспорили, кто больше съест лепешек.
– И я выиграл!
– А потом неделю на еду даже смотреть не мог…
– Но я выиграл!
И в этом был весь Аладдин. Аллах милосердный и всемилостивейший создал этого юношу победителем. Маленький Аладдин не терпел насмешек над собой, а когда вырос, не давал в обиду друзей, обожал выигрывать в спорах и не отступал перед трудностями, если ему чего-то очень хотелось.
«Хорошо, что моему мальчику всегда хочется только хорошего! Что было бы, если бы какой-то злой колдун наслал на него чары, и мой малыш захотел бы воцариться в нашем прекрасном Багдаде? Или взять в жены – о храни Аллах моего Аладдина! – какую-нибудь царевну?»
Фатима от страха даже прикрыла глаза, но потом попеняла себе за глупые мысли.
«Он же еще совсем мальчишка, мой Аладдин! А я уже печалюсь о том, кого он выберет себе в жены… И потом, у мастера-гранильщика Сулеймана растут красавицы дочери. Старшая из них, умница Джамиля, и станет женой моего Аладдина – отцы уже давно договорились. А дети перечить не посмеют. Да хранит Аллах наш дом, да ниспошлет он нам долгие годы радости!»
Успокоившись, Фатима достала из печи лепешки. А первую из них сразу отдала сыну – уже много лет первую лепешку всегда получал Аладдин.
– Но знаешь, матушка, Саид-безумец говорил, что сегодня и впрямь необычный день. Пусть бабушка Зейнаб немножко преувеличила и следы колдуна не так просто найти… Но тучи чернее черных и впрямь висели у горизонта! И черную молнию, что била с земли в небеса, я видел. И Саид видел, и Рашид с Рашадом.
– Ну, значит, так оно и было. Не торопись, ешь спокойно.
Еще раз хлопнула калитка. Фатима, не оборачиваясь, проговорила:
– Поспеши, Салах, пока лепешки горячие. Как раз такие, как ты любишь.
– Откуда ты знаешь, что это я?
– О Аллах, как глупы эти мужчины! (Иногда Фатима позволяла себе слегка подразнить мужа.) Ну подумай сам, о муж мой, свет очей моих! Я знаю твою походку вот уже скоро двадцать лет! Твои шаги я отличу от шагов любого другого человека не только в нашем прекрасном Багдаде, а во всем подлунном мире!
– Да благословит Аллах тебя, о моя прекрасная жена!
И отец присел рядом с сыном. Фатима с умилением смотрела, как дружно они уничтожают свежеиспеченные лепешки.
Макама четвертая
Стемнело. Гасли светильники на постоялом дворе, затихал огромный город. Лишь в комнате у магрибинца по-прежнему горел огонь. Из огромного сундука маг все доставал и доставал свой колдовской скарб: книги и свитки, котел и треножник, травы и камни…
Когда же работа была закончена и каждому из таинственных предметов нашлось свое место, колдун, наконец, позволил себе отдохнуть. На черном бархате небосвода сверкали звезды, прохладный ветерок шевелил павлиньими перьями в высоком медном кувшине, оглушительную тишину нарушали лишь трели цикад.
– Надо поторопиться, – проговорил магрибинец. – Через несколько часов звезда Телеат скроется за горизонтом, и я уже не смогу узнать, как мне найти человека Предзнаменования.
Маг поднялся, подошел к бездонному, казалось, сундуку, и извлек из него круглый предмет, завернутый в узорчатый платок. В свете множества горящих свечей краски вспыхнули кровавыми отблесками. Магрибинец бережно развернул шелковые покровы и опустил на тяжелое каменное блюдо… человеческую голову. Глаза ее были закрыты, но тотчас же открылись, стоило лишь шее коснуться отполированного камня.
– Слушаю и повинуюсь, о колдун из колдунов!
Если бы кто-то смог заглянуть в окно, его глазам предстала бы удивительная картина. Стол, накрытый черной шелковой скатертью, был почти пуст – если, конечно, не считать массивного блюда из полупрозрачного обсидиана, на котором уютно устроилась человеческая голова. Маг сидел у стола, пытаясь за ленивой позой спрятать нетерпение, которое снедало его. Везде горели свечи – их было так много, что они своим сиянием могли затмить не только красавицу луну, украшение небосвода, но и само солнце – источник всех радостей и всех бед жителей великого Багдада.
– Скажи мне, о знаток всех тайн мира, правильно ли я выбрал день?
– Ты льстишь своему рабу, колдун, – голова говорила тихо, хрипло. В этом голосе слышались и насмешка, и гнев, и, как ни странно, радость.
– Что значит кроха лести по сравнению с богатством знания?
– Льстец… Не зря же говорил наш учитель, что ты станешь величайшим из магов!
– Пусть так, – довольно улыбнулся маг. – Но наш учитель, да пребудет вовеки память о нем, говорил, что в одной твоей голове знаний больше, чем во всех книгах подлунного мира!
– И поэтому ты решил, что, отнявши голову от тела, тебе будет удобнее пользоваться моими знаниями… – и голова усмехнулась. – Чего же ты хочешь в эту удивительную ночь? Какой сегодня нужен тебе от меня совет?
– Скажи мне, я правильно выбрал день?
– И для этого ты прервал мои размышления… Да, маг из Магриба, ты правильно выбрал день.
– Значит, предсказание звезды Телеат сбудется? Мне предстоит найти человека Предзнаменования?
– Конечно. Я могу тебе открыть и еще одну тайну, впрочем, не особо важную. Ты найдешь этого человека без труда – ибо любой мальчишка на шумном багдадском базаре покажет тебе за даник[1] и лавку мастера Салаха, и лавку книжника Мустафы, где любит просиживать Аладдин, твой человек Предзнаменования.
– Добудет ли этот Аладдин для меня Камень Судьбы?
– Конечно добудет. Но помни, магрибинец, тебе надо меньше доверять словам. Ты должен видеть суть явлений, а не просто знать их имя. Разве тебе так уж нужен именно Камень Судьбы? Разве тебе недостаточно той чудовищной черной магической силы, какую обрел ты за годы упражнений в этом нелегком искусстве?
– Ты же знаешь, о сосуд мудрости, мне мало одной лишь колдовской силы… Мне нужна вся власть, вся сила, все могущество!
– Тогда, быть может, тебе нужен и Камень Могущества, а не Камень Судьбы?
– О нет, хитрый кладезь знаний! Мне нужен именно Камень Судьбы – камень, дарующий власть и над судьбой – этой изменчивой, насмешливой и неверной дочерью Аллаха всемилостивого!
– Но тогда тебе не нужны более мои советы, и ты теперь будешь в силах сам добыть и Камень, и власть.
