Наследница солёной воды (ЛП) - Кларк Кэссиди

Никсианский обычай: когда товарищ по битве умирал, выживший из пары отрезал частицу униформы своего мёртвого товарища по битве и вплетал её в свои волосы. Некоторые видели в этом знак позора, нарушенную клятву. Другие почитали их как память о своих павших.

Он носил свою как позор. Сорен носила свою как вызов — вызов, чтобы попытаться обвинить её в том, что произошло, отважиться даже попытаться забыть её дикую и злую боевую подругу Джиру, которая погибла в той же битве, что и Кайя, первая напарница Элиаса. Иногда он задавался вопросом, было ли это одной из причин, почему они с Сорен так хорошо подходили друг другу — их горести в некотором роде совпадали.

Он догнал её за дверью. Энны и других солдат уже не было, но на месте Энны стояли три другие девочки — сводные сёстры Сорен.

Ивонн, самая старшая, возилась с кудрями Сорен, её собственные белоснежно-золотые волосы были заплетены в корону на макушке. Наследная принцесса застонала, выплёвывая проклятия своими дерзкими розовыми губами.

— Боги, клянусь, у твоих волос есть собственное мнение. Эм, у тебя есть заколки?

Эмберлин, вторая по старшинству, была противоположностью светлокожей, светловолосой Ивонн. Её рыжевато-коричневая кожа была покрыта шрамами от кузнечного дела — Эмбер была мастером-оружейником, недавно вернувшаяся из ученичества в своём родном королевстве, Артем. Она выдернула заколку из собственных чёрных как смоль волос, открыла её зубами и протянула Ивонн, которая сморщила нос.

— Ртом, эм, серьёзно?

— Если тебе нужны были манеры, ты должна была спросить Аурели.

Сорен рассмеялась, сбрасывая руки Ивонн со своей головы.

— Ты прекратишь? Вы трое нас задерживаете.

Аурели — самая младшая из четырёх сестёр, пятнадцати лет, — скрестила руки, надула губы, вздёрнула носик-пуговку, каштановые волосы задрожали при движении.

— Элиаса здесь ещё нет.

— Простите, что разочаровал, — произнёс Элиас, и взгляды всех четырёх девушек метнулись к нему.

— Элиас! — Аурели бросилась прямо на него, её голова выбила воздух из его груди, а её тонкие руки обхватили его талию. — Тебя не было вчера за ужином!

Элиас выдавил из себя улыбку, почувствовав взгляд Сорен, сверлящий его череп.

— Прости, Аура. Аппетита особого не было. Я рано пошёл спать.

Сияющая улыбка Аурели немного поблекла, и он, молча, выругал себя, заметив, как старшие сёстры обмениваются взглядами за головой Аурели. Аурели потянулась к его рукаву.

— Это укус Гадюки? Может, тебе не стоит идти с остальными?

— Уже пробовала, Божья коровка, — небрежно сказала Сорен, но он услышал в её голосе напряжение. — Он идёт туда же, куда и я.

— Тогда, может быть, вам обоим стоит остаться, — Аурели прикусила нижнюю губу зубами. — У меня плохое предчувствие.

— Что я говорила о твоих плохих предчувствиях?

Сорен высвободилась из хватки Ивонн и осторожно вытащила Аурели из объятий Элиаса, обхватив своими мускулистыми руками младшую сестру. Она поцеловала её в макушку.

— Единственный способ доказать их неправоту — игнорировать их. Кроме того, мы не можем просто оставаться дома. Мы нужны нашей роте. Элиас — один из немногих молящихся людей, которые у нас есть, и кто знает, что с нами будет без благословения Мортем, верно?

Аурели снова надулась.

— Ты даже не веришь в Мортем.

— Тссс. Не говори так в его присутствии, мне всю дорогу до Урсы будут читать лекции.

Пока Сорен тащила Аурели дальше по коридору, Эмбер остановила Элиаса, положив ему руку на грудь.

— У меня есть кое-что для тебя.

— Для меня?

— О той услуге, которую ты просил меня? Наконец-то я закончила, — Эмбер положила ему на ладонь небольшой сверток, лёгкая улыбка тронула её обычно невозмутимые губы. — Как новое.

Шея Элиаса залилась жаром, и он поспешно сунул сверток в карман.

— Спасибо. Сколько я тебе должен?

— Элиас. Ты же знаешь, что лучше не спрашивать. Это не было проблемой, — она склонила голову набок, кинжально-острые глаза выискивали любую брешь в его броне. — Что случилось? Ты не выглядишь довольным.

Прежде чем он успел придумать ответ или, желательно, правдоподобную ложь, Сорен окликнула его из конца зала.

— Давай, осёл, мы отстаём!

Элиас застенчиво улыбнулся Эмбер и быстро поклонился.

— Долг зовёт.

— Элиас, — сказала Эмбер, снова останавливая его, когда он начал проходить мимо неё. Она посмотрела ему в глаза, скривив челюсть и нахмурив брови. — Не оставляй её там, слышишь?

Беспокойство вспыхнуло в его животе, как плохо разведённый огонь, но он кивнул.

— Никогда.

Она шлёпнула его по здоровому плечу, а потом отстранилась.

— Может быть, однажды я вернусь туда с тобой.

— Уверен, что каждый Атласец молится о том, чтобы этот день когда-нибудь наступил, — сказал он, чем вызвал редкий смех оружейницы.

К тому времени, как он догнал Сорен, Аурели торопливо уходила, вытирая лицо на ходу. Глаза Сорен тоже не были совсем сухими, прощания не были её сильной стороной, сколько бы раз она их ни произносила.

Он обвил рукой её плечи.

— Никогда не становится легче, не так ли?

Сорен вздохнула, обняв его за талию, и они пошли в ногу.

— Легче. Когда ты со мной, мне легче.

ГЛАВА 3

СОРЕН

Город Урса сверкал, как скопление звёзд в предрассветном свете за горной равниной, его далёкая красота диссонировала с криками битвы внизу.

Сорен вытерла заложенный нос и спрятала подзорную трубу, а затем снова натянула шарф на лицо. Она немного пошевелилась, пытаясь снять напряжение в теле, с уступа посыпались камни. Прошёл уже час, судороги начали ползти вверх и вниз по её согнутым ногам, в то время, когда она ждала сигнала для их роты присоединиться к битве.

— Беспокойно? — поинтересовался голос с дальнего конца тропинки и, обернувшись, Сорен увидела приближающуюся Ракель.

Её шарф был опущен, открывая поразительно красивое лицо. Её походка была уверенной и сильной, на тёмно-коричневой коже виднелся лишь слабый намёк на обветренный румянец. Её чёрные волосы были заплетены в две косы, открывая глубокие шрамы, которые тянулись от левого глаза до виска. Её левое ухо тоже было наполовину искалечено, а из полос по бокам головы не росли волосы. Ходило множество слухов о том, как она получила шрамы, начиная от несчастного случая на ферме и заканчивая битвой с каким-то огромным горным зверем, но она никогда не подтверждала ни один из них.

Она посмотрела на Сорен, приподняв одну чёрную бровь.

— Джейкоб не торопится отпускать нас, да?

— Как обычно, — пробормотала Сорен, избегая её взгляда.

Голос Ракель звучал слишком похоже на голос её покойной сестры, чтобы когда-либо зазвучать легко для ушей Сорен. Каждая беседа с ней была сродни разговору с более суровым и скучным призраком Джиры.

— Атлас привёл с собой солдат, благословленных Анимой. Биомансеры.

Выругавшись, Ракель достала свою подзорную трубу и, упав рядом с Сорен, поднесла её к здоровому глазу. Сорен протянула руку и направила подзорную трубу в сторону зарослей ежевики, которые она заметила ранее… определённо не местные. Ничего подобного в этих горах не росло.

— Сомневаюсь, что ты чувствуешь себя более расположенной к магии? — спросила она Ракель.

Плечи Ракель напряглись.

— Не особенно.

Магия Ракель была тайной, в которую были посвящены очень немногие. Джейкоб знал, так как был капитаном их казармы, Сорен знала, потому что Джира рассказала ей, а Элиас знал, потому что Сорен не видела смысла хранить от него секреты. Несмотря на то, что Ракель была одной из редких людей в Никсе, благословленных Темпестом, Богом Природы, она отказалась использовать свою магию. Сорен не сказали почему.

Она не стала настаивать на этом, хотя было бы неплохо хоть раз ощутить прикосновение магии в их рядах. Казалось несправедливым, что Атласу удалось сохранить это преимущество. Вместо этого она сказала: