Сирийский марафон. Предтеча. Красная Поляна - Григорий Григорьевич Федорец

и с юзом затормозив, заблокировала дорогу. Десантники тут же спрыгнули на землю и, прикрывшись броней, взяли под прицел своих АК склон. Второй бронетранспортер остановился напротив Кайды. Всё повторилось: трое бойцов следят за сопкой; тридцатимиллиметровка сторожит предгорье. Четвертый пограничник, оказавшись на земле, скорым шагом подошел к Александру:

— Шалом, коллега! Норм?

— Слава Богу! — Александр скупо улыбнулся. — Домой едим с комфортом.

— Смотрю гужевым транспортом обзавелись? — офицер кивнул на турка. Тот седел на корточках и отрешенно смотрел на снег обочины. — Чего-то квелый басурманин? На волокуше чех?

— Ага. У нас там лавина приключилась невзначай, — усмехнулся капитан. — Пешеходов и засыпало. Двоих откопали. Правда, одному не повезло.

— Бывает, — начал пограничник.

— Движение на дороге! — раздалось от головного БТР. Кайда быстро поднес бинокль к глазам:

— Отбой! Свои!

— Арьергард? — офицер разглядывал в оптику приближающегося Хоттабыча.

— Он самый, — Александр, опустив БПЦ, повернулся к возвышающему над понурым Доганом, Еремееву. — Носорог, теряем время! Грузимся.

— Понял, командир, — встрепенулся Николай и хлопнул по плечу Озтюрка. — Любая дорога имеет финал. Но смею заметить, ты молоток! Не ныл, не скулил, тянул ношу смиренно! Настоящий потомок янычара. Реальный. Глянь, по-царски тебя встречают. Персональную коробчонку подогнали.

Терентьев в отряде появился на следующее утро. Ещё похмельный рассвет блудил сопками, да и светило по непонятной причине не соизволило выкатиться на небосклон. Александр, посиживая в пустой столовой, прихлебывал из зеленой кружки черный, что деготь, чай. Сахаром напиток портить не стал, но шоколад из спецназовского пайка, что остался, грыз по чуть-чуть, наслаждаясь. Дежурный, скрипнув дверями, возник в проеме. Поймав взгляд Кайды, вскинул ладонь к виску:

— Товарищ капитан, пройдите к майору Ситникову. Срочно.

Александр кивнул и, прихватив кружку с недопитым чаем, поднялся:

— Ясно-понятно, Дед вызывает. Как жизнерадостно нес пургу Михаил Боярский в образе шевалье д’Артаньяна. — Приключения продолжаются.

Константин Петрович в новенькой ВКПО по обыкновению разгуливал, измеряя шагами кабинет заместителя начальника разведывательного отдела отряда. Площадь слабо подходила к вольготному променаду, из-за чего полковник накручивал замысловатые «восьмерки», чередуя кругами, а то и вышагивал правильный квадрат. Майор Ситников оккупировал деревянный стул в стиле советского делопроизводства, стоявший в углу. Кайда роль сироты казанской на себя не примерял, но и панибратством не баловался. Обживал стол у массивного стола, что образовал букву «Т» в содружестве с двухтумбовым ровесником прошлого века. За хождениями Терентьева взглядом не гонялся, памятуя о манере Деда размышлять на ходу.

— Мда, — полковник вернулся мыслями в кабинет и оседлал такого же аскетичного коллегу эпохи развитого социализма, стоявшего у сейфа. — Послезавтра грузинская разведка проводит курултай для особо неугомонных. Дюжина полевых командиров с кордебалетом. Как без него. Со стороны митрополии ожидается референт начальника департамента ГИС и пара обормотов рангом пожиже.

— На нашей территории? — вкрадчиво спросил Ситников.

— Если бы, — вздохнул Терентьев. — Тогда бы отработали простенько, но со вкусом. Отсыпали б пригоршню вакуумных бомб по стойбище и привет. Ни те забот-хлопот с погребением, ни те допросы-расспросы пленных. Красота и благолепие.

— Это точно, — понимающе хмыкнул Кайда, дисциплинированно ожидая продолжения.

— Доподлинно известно, сходняк планируют недалече от Шатили, — Терентьев пожевал чубами. — Старая фортеция Муцо. Людишек проживает там раз-два и обчёлся.

— С чего аборигены харчатся? — Александр поискал глазами на карте, что в развернутом виде лежала на столе перед ним. — Судя по рельефу баранов там выпасать не айс. Контрабанда?

— Она родимая, — кивнул майор. — Три раза ловили тамошних негоциантов. Жесткого криминала не было, так мелочёвка.

— Разведка? — капитан продолжал вглядываться в карту.

— Именно, — Константин Петрович помял пальцами макушку. — Там каждый первый на СГБ процует, без этого в столь диких местах не проживешь.

— Так понимаю, за нами финальный тост на сабантуе? — Кайда, перестав водить пальцем по карте на манер слабовидящего, поднял глаза. — Ну, чтобы всем присутствующим мало не показалось, так?

— Если в общих чертах, то около того, — физиономия Терентьева расплылась в добрейшей улыбке. — Детали сейчас обмозгуем.

Спустя сорок минут, Александр в очередной раз потер макушку:

— Вроде как пасьянс на раздевание сошёлся. Сейчас набросаю список надобностей, коего не хватает для полного счастья бытия.

— Валяй! — Дед, поднявшись со стула, с удовольствием потянул руки вверх. — У тебя, майор, вопросы-пожелания остались.

— Нет, товарищ полковник, всё ясно-понятно, — Ситников мотнул головой. — Разрешите идти готовиться.

— Иди, — Терентьев потоптался на месте. — Про конфиденциальность операции напоминать не буду. Принцип един для всех времен и народов: каждый сверчок знай только свой шесток.

Майор ушел, аккуратно притворив за собой дверь, а Кайда, смешно шевеля носом, ещё три минуты писал в своем блокноте:

— Вот, Константин Петрович, одолел.

— Ну-ка, ну-ка, — полковник взял в руку протянутый листок. Быстро просмотрел:

— Надо кой-чего добавить-убавить.

Александр, вопросительно глядел снизу.

— Штука в чем, Саша, — Дед сел на соседний стул. — Акция имеет двойное дно. В определенном смысле — это операция прикрытия. Кому, зачем и почему нам не ведомо.

— И, слава Богу, — усмехнулся Кайда. — Своих тайн, как у дурака фантиков.

— Слушай, капитан, вводную …

Остались за спиной четырехгранные башни селения Цой-Педе, а они катили дальше, по обжатой горами-сопками, дороге в одну колею. Правда, местами обочина становилась приличной ширины с обеих сторон. Бетонные карандаши линии электропередачи торчали, что Дед Мороз на пороге. Сравнение напрашивалось само, благо на дворе тридцатое декабря.

Броня бронетранспортеров от ледяного дождя и бокового ветра, покрылась хрустальным панцирем, что на новогодний лад отнюдь не настраивала. Скорее наоборот, вызывая дополнительные матюги сквозь зубы. Благо не первая командировка в зимнюю пору на Кавказ, механика пребывания освоена. Старые ватники прочно крепятся к скобам, обеспечивая не то что комфорт, возможность не отморозить и не отбить части тела. Три «КАМАЗа» в сопровождении двух БТР-82 рутинно везли очередную партию милитаристского добра на блокпост, что у самой границы с Грузией. Справа внизу ворчал Аргун, то откатываясь на десяток другой метров, то прикидываясь сушим милягой, шелестел сразу за обочиной.

Группы как бы и не было. Поди разберись, где тут обычные погранцы, а где ССО. Нынешняя полевая форма это тебе не попугайские мундиры британских драгун времен гражданской войны в северной Америке. Погон-аксельбантов нет. А, в разговорах о чинах-званиях молчок. Сослуживцам сие без надобности и к прикомандированным приставать с расспросами не приучены. Здесь тебе не квелый стройбат под Урюпинском.

Колонна выкатилась на прямолинейный участок и ощутимо прибавила в скорости, оставив Аргун в одиночестве. Тот, разобидевшись, вильнул правее и скрылся в очередном ущелье. Слева висели горы, до ушей укрытие ватным одеялом снега. Только торчали частые деревья с парафиновыми тюрбанами от Гор Дада. Так деда Мороза в тутошних местах-краях величают. Как говорится, имечко месту и дате соответствует. Дорога геометрически строго