Последнее представление - Властимир Невзоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они развлекали публику до самой ночи. Фауст прятал в куриное яйцо кружевной платок вызвавшейся помочь бабульки, Гней выдыхал огонь и крутил факелы. Марк, не выдержав, бросил оставшихся игроков, вернулся к парням на сцену и, встав среди огненных всполохов Гнея, на глазах изумлённых зрителей проглотил тонкий церемониальный меч. Они то и дело подзывали добровольцев, которые теперь едва не дрались за возможность зайти в круг. Публика потешалась над тем самым пьяницей, который пытался ухватиться за иллюзорную монетку в зеркальной коробке, и с восторгом вопила слова одобрения девчонке, которую заставили проползать через горящий обруч. Когда Гней заметил, что Фауст начал медлить, он поднял лютню и направился к шатру. Пара мгновений, и он вышел наружу с медведем, которого вёл на тонкой шёлковой ленте. Марк, подбоченившись, вышел вперёд.
– Наконец-то вы увидите то, – важно объявил он, – ради чего все здесь собрались! Феликс, поприветствуй нашу замечательную публику!
Медведь зафырчал и встал на задние ноги. Толпа радостно завопила. Гней присел на стол, принявшись наигрывать на лютне, и Феликс, не опускаясь на четвереньки, начал осторожно кружиться. Девушки смеялись, мужики с восторгом пытались пробиться поближе. Фауст бросил медведю сначала один кожаный мяч, затем другой, и мишка начал неуклюже жонглировать. Марк принялся ходить около толпы, зазывая народ на танцы, а Фауст прошёл ближе к шатру и принялся готовить фейерверки.
– Мы будем рады, – Гней помахал рукой, и музыка на мгновение смолкла, – если вы оцените по достоинству сегодняшний вечер! Феликс, шапку!
Медведь рыкнул и подхватил протянутую ему шапку передними лапами. Поднявшись на задние, он неуклюже прошёл к зрителям, которые, смеясь и расталкивая друг друга, принялись ссыпать ему мелкие деньги.
– Особенно приветствуются, – сообщил Марк, который уже направился обратно к своему месту с играми, – монеты соседних государств. Нам предстоит долгий путь, надобно подготовиться как следует!
Фауст поставил последнюю древесную свечу и поджёг фитили. Сцена и небо низко над ней озарились цветными искрами, настолько яркими, что ночь показалась ранним рассветом. Деревенские застыли, завороженно глядя на огонь; девушки прижались к парням рядом, улыбаясь и любуясь зрелищем. Кажется, завтрашние свадьбы они запомнят надолго.
Глава 2. Речная переправа
– …пятьдесят два, пятьдесят три, пятьдесят четыре! – торжественно объявил Гней, сгребая в кучу монеты из медвежьей шапки. – Итого: двенадцать симарций серебром, сорок восемь – латунью, одна золотом, – кто её положил, интересно? – восемь серебряных имперских монет и пятьдесят четыре медяка. Неплохой улов, как считаете?
Корнелию отпаивали холодной водой: бедняге стало так жарко, что она едва не упала в обморок.
– Может, мне нужен рыбий хвост? – стонала она. – Я буду ползать в траве и пускать пузыри. Как думаете, может, людям такое нравится?
– А ну отставить сомнения, – велел Марк, который в это время подсчитывал деньги, перепавшие ему во время игр. – У меня тридцать две латунью, две серебром и один серебряный фрахейский квимет. Один мужик пытался поставить свой пояс, я его послал. Вы это… – он смутился, – пересчитайте потом, я, может, ошибся где.
Фауст забрал опустевшую чашку и мельком глянул на россыпь около Марка.
– Всё верно. А мужику, может, зря отказал? Хороший ремень-то за пару серебряных зайдёт.
– Так то хороший, – проворчал тот, – ты видал, как здесь люди одеты? Так, где наш счетовод? – он сгрёб монеты в кучу и отправил в ту же медвежью шапку. – Поделишь потом всем на дорогу.
– Нам сначала нужно отметить, – возмутился Гней, – потом всё поделю, что останется. Пойдёмте хоть в кабак здешний зайдём. И еды на дорогу надо взять.
Корнелия покачала головой. Похоже, от мыслей об алкоголе её начало мутить ещё сильнее. Она грустно посмотрела на чашку, которую у неё уже отобрали, и свернулась в клубочек.
– Я устала просто смертельно. Идите, если хотите, а я, пожалуй, спать лягу. И воды мне принесите ещё.
Фауст встал с места и хлопнул в ладоши. Похоже, пора было снова становиться старшим.
– Так, ребят, поднимаемся и идём, – велел он. – Праздновать будем здесь, чтобы избежать лишних вопросов. Я останусь с нашим Феликсом, чтоб он окончательно не убился. А вы принесите с кабака всё, что посчитаете нужным.
Корнелия подняла руку в благодарности и тут же бессильно уронила её обратно себе на колени. Парни встали, чуть покряхтывая, и, забрав с собой шапку, направились на улицу.
– Ну, ты чего? – Фауст сел около девушки. – Совсем плоха?
Та махнула рукой.
– Если они принесут воды, а потом позволят поспать, то завтра я оживу и смогу снова на всё ворчать, – она слабо улыбнулась. – Но, право, летом я лучше буду кататься с вашими номерами, а уж осенью – Феликсом.
– Или кошкой?
– Или кошкой, – девушка тихо хихикнула. – А теперь давай помолчим, пожалуйста, иначе меня прямо тебе на платье стошнит.
Фауст осторожно поправил её подол, чтобы не споткнуться, и прошёл к мешку со своими вещами. Во-первых, стоило переодеться, чтобы очистить выходное платье от сажи, а, во-вторых, слова Корнелии напомнили ему о старых задумках достаточно зрелищных номеров. Он достал книжицу в кожаной обложке и полистал её страницы. О, вот оно. Да, Корнелия по своему росту идеально вписывалась в качестве подручного. А ещё её можно будет вызывать из толпы вместо случайного добровольца…
– Нам налили бесплатно! – в шатёр ввалились Марк с Гнеем с полными руками еды, весёлые и раскрасневшиеся, – мы всё даже унести не смогли, сейчас
