Ардан - Ольга Рубан

– бельгийского дипломата – возникли какие-то неразрешимые проблемы, ставящие крест как на дипломатической, так и на любой другой карьере. А спустя пару месяцев все как-то очень быстро и гладко все само собой… образовалось. И супруги снова любовались в новостях на лошадиную физиономию Иркиного благоверного.

…

- Вон он! – Миша притормозил.

Наталья подняла голову. Свет налобного фонарика дотягивался разве что до спины мужа, но впереди она, пусть и с трудом, различила очертания автобуса. Леха тоже силился приподнять плечи, чтобы взглянуть.

- Лежи, ребенок, - повелительно произнесла она и подпихнула носилки вперед, поторапливая мужа. Тот крякнул и снова зашагал к остову пазика, маячившего за деревьями.

Бог знает… А может, и Всевышнему неведомо, как этот автобус занесло в лесную чащу, но, судя по его состоянию, это произошло много десятилетий назад. Вполне вероятно, что еще при Советской власти он был угнан и разобран на запчасти. Остался только проржавевший кузов с чудом уцелевшей двойной синей полосой на боку. В черных провалах окон не осталось ни единого стекла. Внутри тоже мало что сохранилось. На месте оставались лишь потолочные трубы-поручни и дуги сидений. Металл, видать, был совсем плохонький, раз на него не позарились, но кожаная обивка и поролоновый наполнитель давно сгнили.

Они забрались в салон, уложили носилки с Лёхой на остовах сидений и принялись заделывать одеялами окна и двери, развешивать на потолочных поручнях висюльки от старой люстры. Подсветкой им служили несколько керосиновых ламп и налобные фонарики. Впрочем, перед отъездом фонарики им придется выкинуть за борт. Никакого электрического света…

Когда с окнами было покончено, супруги сделали небольшую передышку и уселись на свои рюкзаки, достав бутерброды, воду и специальный протеиновый коктейль для Лёхи. Перекусили.

- Ну, что…, - спросил Михаил, переводя взгляд с жены на сына и обратно, - Никто не желает вернуться?

Ответом было молчание.

- Не нравится мне все это, - снова пробормотал он.

- Девятьсот восемьдесят восемь, - рассеянно отозвалась Наталья, без аппетита прожевывая бутерброд.

Михаил нервно усмехнулся. Наталья уже давно вела счет этому его высказыванию. За год она насчитала 988, но не учла те, что он произносил без нее. На самом деле они перевалили уже за две тысячи. Если не больше…

Он достал Библию – дешевенькое, ширпотребное издание, но освещенное в церкви, раздербанил ее и, сложив на полу небольшой костерок, сжег. Наталья глядела на горящие, разлетающиеся по салону обрывки священного писания, и ей на миг почудилось, что запахло ладаном…

Она помогла мужу собрать пепел и ссыпать его в бутылку с оскверненной святой водой, а затем опрыскать ей контур двери и небольшое деревянное распятие, которое приделали на рыхлую, осыпающуюся ржавчиной стену водительской кабины. Как полагается - вверх ногами. Пришлось воспользоваться двусторонним скотчем, и они не представляли, как долго он продержится, но надеялись, что достаточно, чтобы успеть отъехать.

- Кто… прочтет молитву? – спросила Наталья дрогнувшим голосом. Лёха зашевелился в спальнике, замычал. Она ободряюще улыбнулась ему. Лёха в последние дни говорил совсем плохо и, если верить врачам, скоро должен был совсем умолкнуть… вплоть до фатального конца. Уж, если кому и читать молитву, то именно ему…

- Nema. manreteamativ, menoitcerrusersinrac…- затянул мальчик, уродливо и неразборчиво коверкая слова. От этого последняя строчка древней молитвы, произнесенная задом-наперед, зазвучала еще более жутко и кощунственно. Даже огни керосиновых ламп начали дрыгаться и страшно чадить за стеклом, а Порфирий, до этого беззаботно набивавший щеки арахисом, недовольно свистнул и ушел в свой домик. Наталья, воспитанная в религиозной семье, горько усмехнулась… Как хрупка Вера! Никакая вера не выстоит перед угрозой, нависшей над твоим ребенком…

- Muednioderc, - закончил Лёха и шумно засопел, как всегда делал, когда очень уставал.

- Заводим…, - произнес Михаил, - Теперь или пан или пропал…

Они завели будильники на минуту и расставили их перед собой. Оставалось только ждать…

…

После просмотра Ирининого послания они с Михаилом надолго ушли каждый в себя. То, с какой помпой все было преподнесено, они… да, они поверили сразу. Вся эта маскировка с очками-сердечками, париком и изменителем голоса, конечно, была смешна, но только первые мгновения. Наталья знала свою близняшку и без труда различила на ее размалеванном до не узнаваемости лице, неподдельный страх… нет, ужас!

Она, несомненно, делилась с Хворостовыми самым сокровенным, тайным, тем, что может стоить ей жизни. Эту… легенду она узнала от мужа, а он, в свою очередь от коллег-дипломатов, когда попал… в беду. Сам он не мог добраться до Колдуна, потому что находился под подпиской, но Ирина взяла все на себя, поэтому с уверенностью может сказать – это не просто городская легенда, это… действует. Вся европейская элита уже побывала у Колдуна, а некоторые – по нескольку раз.

- Плата небольшая, - шептала Ирина, поминутно оглядываясь, - Он не возьмет больше того, что вы в состоянии отдать... Сложнее до него… добраться…

…

Когда будильники враз зазвенели, все трое подпрыгнули, хоть и неотрывно следили за секундной стрелкой. Очень уж это был резкий, раздражающий звук в темном, изолированном пространстве. К нему невозможно было подготовиться.

- Ставим на три, - срывающимся голосом произнес Михаил, крутя ключик завода. Будильники снова затикали, отсчитывая мгновения.

…

Ирина объяснила, что для того, чтобы добраться до Колдуна, необходим транспорт. Но обычные средства передвижения для этого не подойдут. Как минимум год никто не должен появляться в радиусе 500 метров от него. Ей лично пожертвовала свою машину подруга, которая… впрочем, не важно, чего хотела подруга. Она отогнала свою машину в поля, которые предварительно арендовала на год и почти полностью разорилась на охрану. Обтянула поле колючей проволокой и поставила каждые 100 метров по будке с вооруженным охранником. Но, конечно, Хворостовым будет проще. Это в Европе некуда спрятаться, а в России достаточно загнать и бросить автомобиль где-нибудь на болотах…

Хворостовы не могли себе этого позволить. Машина была им жизненно необходима, чтобы возить Лёху на бесконечные процедуры и обследования, а финансов, чтобы купить другую, не было. Впрочем, Ира пояснила, что транспортом служить может даже старая, крытая телега и совершенно не обязательно, чтобы она была исправна. Но это должно быть что-то, что является по определению именно транспортом. Самолет, железнодорожный состав, автомобиль, бричка или карета… или автобус. Главное – чтобы он был изолирован от живой человеческой энергии, как