Дорога в небо - Виктория Шавина

Сил'ан остановился, в его взгляде раздражение сменилось слабой тенью улыбки. Она быстро исчезла, и тогда высокое существо обернулось с плавной, предупреждающей и враждебной грацией змеи.

Люди в нарядных халатах — пассажиры поезда и те, кто пришёл их встретить — проходили мимо, не спеша. Кто-то беседовал, кто-то, ещё не свыкшийся с красотами столицы, со сдержанным любопытством осматривал большой уютный вокзал. Стоило только выстроить крышу над путями, как он превратился бы в ангар. И всё же архитектор нашёл удачное решение — тонкие, хрустальные колонны, несущие прозрачные арочные перекрытия пролётов и обрамляющие заполнение из бежевого, жёлтого и розового стекла.

Раннее утро пахло мокрой травой, цветами и прохладной свежестью. В разноцветном небе купались мощные кучевые облака, а на земле вокзал окружали удивительные сады Маро: коренные растения зоны лишь к вечеру покрывались листьями, но утро встречали нераспустившимися почками.

Возмутитель спокойствия остановился там, где велел ему чужой немигающий взгляд — в полутора шагах —, и с достоинством поклонился в пояс. Он оказался русоволосым, как все весены, и невысоким, как все люди. Сил'ан посмотрел на согнутую спину, на шлейф верхнего церемониального халата, затем на макушку человека, на которой, возвышаясь над сложной причёской, сидела маленькая, похожая на домик шапка, расшитая драгоценными камнями. Старая работа — такой шапке могло быть и двести, и пять сотен лет. Весен понимал язык тела чужой расы, что, вкупе с одеждой, выдавало в нём представителя высшего сословия. Шапка стала последней подсказкой.

— Я тебя[5] узнал, — после секундной паузы сказал Сил'ан на морите, и не думая кланяться в ответ. — Ты — помощник хранителя научной библиотеки.[6] Что тебе нужно от меня?

Человек выпрямился и запрокинул голову, чтобы смотреть собеседнику в лицо. С вежливой и простодушной улыбкой он уточнил:

— Ты секстен-командир?

— Полковник, — поправил Сил'ан.

— Ах да, — спокойно согласился весен, отвязывая от пояса футляр для свитков, — в воздушных войсках это так называется. Прошу, — он протянул резную лакированную трубочку. — Глава Биё заверил, что семья будет счастлива нам помочь.

Сил'ан придирчиво осмотрел футляр и печать, перечитал послание несколько раз. Помощник хранителя ожидал с вежливым и словно бы безграничным терпением.

— Дело недолгое, — обнадёжил он, встретив недовольный взгляд полковника. — К началу собрания в Академии наук мы, полагаю, как раз закончим. Небольшое опоздание допустимо. Ты ведь слышал о комиссии по закрытиям?

— Кто не слышал? — Сил'ан, смирившись, попытался вернуть футляр.

Весен ответил отрицательным жестом:

— Нет-нет, оставь, — он спрятал руки в рукава и как-то неопределённо кивнул головой: — Пойдём, co-Биё-сиэ. Нас ожидает экипаж.

— Ты объяснишь, что я должен делать?

— Конечно, — помощник хранителя сдержанно улыбнулся. — Возникла небольшая неприятность: был полный состав, но потом представитель от военных — семья Каэр — уехал, никого не предупредив, не подыскав замены.

— Они могут себе это позволить, — спокойно заметил Сил'ан.

— Без сомнения, со-Биё-сиэ, — чуть поклонившись, согласился весен и повторил с чуть слышным вздохом. — Без сомнения.

Солнце сверкало, отражаясь от лакированных бортов щёгольски-белого экипажа. А тот, миновав ворота внутреннего города, летел над безлюдной, узорно вымощенной красным и белым камнем мостовой.

— Аристократия так рано не встаёт, — пошутил помощник хранителя.

Дорога его успокоила и даже развеселила: времени нигде не потеряли, стража быстро проверила документы и транспорт, не найдя к чему придраться. А теперь вокруг шумела вечная листва деревьев, привезённых из Гаэл, летних зон и даже Осени. Жёлтая, голубая, красная, она сплеталась с тёмной зеленью хвои.

Ранним утром дорога всегда оказывалась в тени. Солнце смеялось через листья, лишь изредка касаясь лица или руки шальным лучом. Где-то журчала вода, свистели и заливались птицы. Пушистые любопытные звери блестели глазами, перебегая по чёрным ветвям.

Весен, блаженно жмурясь, откинулся на спинку своего сидения, мягкого, обтянутого ярко-красным бархатом. Сил'ан отвернулся, словно ему было неуютно посреди красочного великолепия, поправил подол строгого серого платья — военной формы.

— Вы не волнуйтесь, — хранитель так расслабился, что перешёл на общий язык. — Ваше мнение сейчас ни при каких условиях решающим не будет. Правит у нас всё-таки аристократия.

— Мне известно, — был неохотный ответ на морите.

К продолжению разговора он не располагал. Человек открыл глаза, сел, доверительно наклонился вперёд и сложил руки на коленях:

— Уже бывали здесь?

— Несколько раз.

Они по-прежнему говорили на разных языках. Весен улыбнулся, и впервые выражение его холёного надменного лица смягчилось, а светло-голубые глаза оживились:

— Похоже, вам не доводилось осмотреться. А ведь над этим комплексом трудилось в разное время четыре величайших архитектора. Двое из них принадлежали к вашему народу.

Он собирался продолжить рассказ, но экипаж остановился перед широкой лестницей; на ступенях из светлого камня лежали опавшие листья. Сил'ан взглянул на лестницу с таким видом, словно чудище, которое он давно поджидал, наконец, выползло из-за угла.

Пока помощник хранителя о чём-то беседовал с кучером, изящное существо подплыло к табличке с надписью на униле, белевшей за перилами среди древесных стволов. Экипаж улетел прочь, ни звуком не нарушая покой заповедного парка. Весен взглянул на часы и вежливой тенью остановился в шаге позади Сил'ан.

— Целебные травы, — не сразу пояснил тот.

Помощник хранителя ничего не ответил, любуясь чужой, влекущей и опасной красотой. Ветер гладил листву, и она отзывалась тихим, ласковым шорохом. Сил'ан ещё несколько минут стоял, склонив голову к левому плечу, затем протянул руку и кончиками пальцев провёл по трещине в коре дерева. Весен тихо кашлянул. Полковник убрал руку и поплыл наверх по склону.

Комиссия по закрытиям собиралась в просторном одноэтажном доме. Все внешние перегородки — каркасы из деревянного камня, обтянутые тонкой бумагой — были отодвинуты, открывая вид на веранду по периметру фасада и парк.

Расписные ширмы делили дом на две просторные залы, размером никак не меньше бальных. В одной с документами и материалами дожидались изобретатели. В другой, окружённые звуковым барьером,[7] вокруг низкого стола сидели пятеро: три человека и два Сил'ан. Одно место пустовало. На столе был развёрнут декоративный свиток: иероглифы морита заточили в пергамент древнее наставление. «Двигаются, взвесив всё на весах», — прочёл полковник. Помощник хранителя заметил, как дрогнули и чуть опустились веки чужого существа, и тотчас осведомился, негромко и предупредительно:

— Вам что-то не нравится?

Сил'ан с интересом взглянул на человека, но удержал встречный вопрос:

— Всё в порядке, — отговорился он и снова посмотрел на свиток.

Казалось, письмена в любой момент могли утратить вековую неподвижность, ожить, разлететься, словно потревоженный рой.

Статуя женщины, высотой в человеческий рост, обернулась навстречу вошедшим. Её гладкая белизна и пышность форм не вязались с красочным, но строгим убранством дома. Всё то, что весены скрывали и сглаживали множеством одежд, статуя, облачённая лишь в лёгкую тунику, с гордой улыбкой открывала взгляду, словно провозглашая: «Смотри! Таков человек».

— Это Страж — независимый, контролирующий элемент, — негромко и словно даже неловко пояснил помощник хранителя и вежливо указал ладонью на пустующее место у стола.

Полковник неглубоко поклонился аристократу, изучавшему ногти на правой руке, и женщине, немолодой и не скупившейся на косметические ухищрения. Он уже понял, отчего так удобно перенесли собрание Академии наук. У людей всё те же сильные фигуры контролировали дела повсюду, куда только могли дотянуться. Другое дело двое Сил'ан — молодые, они, уж конечно, держали собственное мнение при себе и действовали по указке глав семей. Полковник никак не ожидал, что его поставят с ними в один ряд.

Женщина и аристократ ответили вежливыми улыбками. Трое других членов комиссии, приглашённые ради сохранения числа, а значит традиции, низко поклонились, коснувшись лбами крышки стола. Не успел полковник сесть, как женщина заговорила на общем языке, словно отвечая на чей-то вопрос:

— Совершенно точно, не каждое открытие ведёт ко благу. Данный тезис не требует доказательства — достаточно изучить рассказы чужаков. О, многих открытий мы сумели избежать благодаря им. Сия одарённая Бейта-Чо из Трав полагает, что чужаки не вполне бесполезны, и по замыслу высшей воли направлены к нам — служить предупреждением.