Волчица и пряности. Том 9. Город противостояния. Книга 2 из 2 - Исуна Хасэкура

– Тогда покажи, что ты достаточно хорош, чтобы не нуждаться в Мудрой волчице.

– Конечно, – прямо ответил Лоуренс.

Если бы он был один, он бы либо сбежал, либо позволил себя использовать. Однако против воли на лице его появилась улыбка. Неужели он и впрямь останется и бросит вызов столь угрожающей ситуации? Действительно ли у него нет выбора? Не лучше ли все же сбежать? Такие мысли метались у него в голове.

В итоге Лоуренс и компания остались на постоялом дворе, который им посоветовала Ив и который обнаружил Киман. Поскольку бежать они не собирались, им оставалось лишь дожидаться, пока с ними свяжутся. Начни они действовать независимо, это произвело бы плохое впечатление и на Кимана, и на Ив, которые, несомненно, за ними следили.

Против них играло и то, что их противники обладали преимуществом и в знаниях, и в силе… Сейчас Лоуренс мог лишь реагировать на их действия. Это было вполне разумно, хоть и невыносимо – терпеливо сидеть на стуле в своей комнате и ждать.

Конечно, Лоуренс знал, что лучше всего просто лечь в постель и беззаботно вилять хвостом, как это сделала Хоро… но на это его не хватало, поэтому он сидел как на иголках, то и дело выглядывая в окно. Серое зимнее небо давило на человеческие сердца, вгоняя в уныние.

Лоуренс понимал, как он ничтожен на фоне планов и желаний Кимана с Ив, и ему оставалось лишь вздыхать. Хоро вынудила его остаться, но заметно храбрее он от этого себя не чувствовал. Это было не противоборство двух торговцев один на один… это было сражение величайших людей, способных вести несколько битв одновременно.

«Никогда не лезь в дела, в которых не смыслишь», – вдалбливал Лоуренсу его учитель; однако сейчас он идет против этой мудрости. Вздохнув, Лоуренс вернул взгляд на происходящее в комнате. Хоро боролась с демоном сна, но в итоге, проиграв эту борьбу, тихонько засопела.

Коул снял пояс. Владелец постоялого двора одолжил ему иголку, так что Лоуренс решил, что мальчик собирается заняться починкой пояса. Однако все оказалось наоборот. Коул вытягивал из пояса нитки и связывал их вместе, чтобы получилась длинная нить. Потом он продел нитку в иголку и снял свою драную куртку. Теперь, когда его намерения стали ясны, Лоуренс поднялся на ноги и подошел к нему.

– Знаешь, тебе вовсе не обязательно портить пояс.

Коул был занят: искусными движениями он зашивал прореху в куртке. Услышав слова Лоуренса, он поднял голову и смущенно улыбнулся, но продолжал шить. Нитка постепенно укорачивалась, а состояние куртки улучшалось. Торговцу, умеющему лишь оценивать прибыльность того или иного товара, прежде чем предпринять подобную «починку», пришлось бы помолиться.

– Я куплю тебе ниток.

– Хмм? Но это лишнее… видите?

Мальчик откусил кончик нитки и гордо поднял починенную куртку. Хоро бы хлопнула его по голове, виляя хвостом, но Лоуренс лишь положил руку Коулу на голову и сказал:

– Ты объяснил мне загадку с монетами, а я до сих пор тебя не отблагодарил. Даже церковные проповедники рассчитывают, что им заплатят, не так ли?

Коул, похоже, раздумывал, что на это ответить; он словно мысленно положил на чаши весов свою скромность и благорасположение Лоуренса. Похоже, последнее перевесило – он улыбнулся и переспросил, чтобы убедиться лишний раз:

– Правда, это ничего?

– Не желаешь купить немного у портного? Позже может пригодиться.

Лоуренс произнес эти слова, хоть и знал, что, как ни странно, нить будет стоить дороже, чем куртка Коула. Мальчик покинул свой дом с благородной целью в душе, но едва ли у него было много денег. Если бы Лоуренс сказал ему, что его куртка, служившая ему с тех самых времен и полная воспоминаний, стоит меньше, чем нитка, Коул бы лишь погрузился в уныние.

– Ладно тогда… спасибо, – радостно ответил Коул и надел куртку.

Лоуренс хотел пригласить Хоро пойти с ними, но она слишком увлеклась храпом. Поскольку ясно было, что в ближайшее время она не проснется, ее оставили в комнате. По крайней мере Киман и Ив найдут кого-нибудь на месте, если явятся.

– Какую ты хочешь нитку?

Лавку портного, которого порекомендовал владелец постоялого двора, они нашли быстро. Конечно, из-за нарвала город стоял на ушах, но, похоже, затронуло это немногих.

Власть остается властью лишь потому, что принадлежит малому числу людей; для большинства мысли о собственности на землю и о репутации города далеки, как луна в небе. Так и Лоуренс жил до того, как познакомился с Хоро. От ее вечных интриг он изрядно изменился, однако в такой вот «нормальной» среде по-прежнему чувствовал себя как дома.

В лавке царила невероятная тишина. Юный подмастерье с черными от въевшейся краски руками мечтал о чем-то. Увидев возможных покупателей, он улыбнулся деловой улыбкой. Лоуренс ответил тем же, впитывая запахи мира, в котором жил этот юнец. Эти запахи были ему хорошо знакомы.

– Разные цвета по-разному ценятся… тебе какой нужен?

– Ээ… под цвет куртки, видимо?

Коул задумчиво смотрел на свою куртку; в это время раздался голос:

– Ну, бледно-желтый совсем не будет выделяться.

Глаза Коула округлились. Товары, окрашенные в желтый цвет, считались роскошью. И медовая улыбка на лице подмастерья это лишь подтверждала. На вид он был младше Коула на год-другой, но, похоже, куда хитрее. Подмастерьев их хозяева вечно гоняли по собственной прихоти; их жизнь была совершенно не такая, как у Коула.

– Хмм… но ведь желтый же…

Коул, явно беспокоясь о том, что цвет может слишком сильно задрать цену, нервно смотрел на Лоуренса: ведь ни один продавец никогда такого вслух не скажет.

– О, вы торговцы? – перебил Коула подмастерье и придвинулся ближе. Если ему удастся продать что-то дорогое, он получит бОльшую награду.

– Ах, ну, мы прошли весь этот путь, так что, быть может, нам и стоит приобрести что-нибудь красивое.

Лоуренс подыграл духу торговца, разгоревшемуся в подмастерье. Коул, похоже, был озадачен. Подмастерье распрямил шею и выпятил грудь.

– Конечно, конечно… пожалуйста, взгляните вот на это.

Юный продавец поднес несколько образцов. Каждая ниточка была длиной всего лишь с его ладонь, но они были так дороги, что, если бы их сдуло и они потерялись, малец дня на три остался бы без еды и платы.

Красить вещи в желтый цвет могла лишь одна специя из страны Саффрон. Лежала эта страна за семью морями, на реке, текущей в рай. Желтый цвет, как считают, символизирует золото. Ценная краска делает ценной и покрашенную вещь; богатые приобретают такие товары не скупясь, и потому цена на них высока.

Коул, почувствовав, куда идет разговор, нервно дернул Лоуренса за рукав.