Слёзы волхвов - Номен Нескио

– Ругаются они там что ли? – произнёс закутанный в солдатский плащ человек.

Они ещё какое-то время наблюдали за Ноамом и Йешуа, пока те не разошлись в разные стороны.

– Идём вон за тем, – сказал один из мужчин по имени Исая, указывая на Йешуа.

– Да—да, этого на осле я знаю, – зашептал его товарищ по имени Порций,. – Он сыр возит, его имя Ноам. А его спутника я не знаю. Сразу видно, что он в городе первый раз. Кажется, этот Ноам ему объяснял дорогу.

Прибывшие в Иерусалим путники разошлись в разные стороны и сразу же трое мужчин, пристально наблюдавшие за беседой последовали за Йешуа, выискивая тихое укромное место.

Путник в длинной белой рубахе и грубой тоге, не спеша шёл посередине пустой улицы, не оглядываясь и, кажется, совершенно не опасался своего одиночества в этом неприветливом и глухом квартале старого города. Сначала преследователи двигались скрытно, но вскоре совершенно осмелев, уже не скрывали своего присутствия, и даже желая, чтобы тот человек теперь обнаружил их. Путник не останавливался, и мужчины теперь изумлённо переглядывались между собой. Один из них в голос спросил, намеренно привлекая к себе внимание:

– Чего это он? Неужели не слышит, что мы идём за ним?

– Может он глухой? – ответил второй мужчина.

– То есть как это глухой? Мы же ещё недавно видели, как он разговаривал с этим… ну… который на осле.

Внезапно путник остановился. Преследователи тоже замерли на месте, и опять переглянулись между собой в полном недоумении. Исая вытащил из рукава длинный нож и произнёс хриплым голосом.

– Эй ты… Стой!!!

Путник поднял руки в стороны, и начал говорить:

– Вы так настойчиво преследуете меня. Очевидно, вы нуждаетесь во мне.

Грабители переглянулись между собой.

Вперёд выступил один человек, держа в руке нож:

– Нуждаемся, но не совсем в тебе. Вот что, нам нужны твои деньги!

– Да! – быстро поддержал своего товарища один из нападавших, сириец по национальности, которого звали Закхеб. – Или добрый господин раскошелиться, или мы убьем его, – с недоброй улыбкой закончил он.

Путник повернулся, и в удивлении подняв брови, произнёс:

– Нет, не убьете… Вы не сможете меня убить, да хоть узнай я вас. Хотя и разглядеть солдата…, вот в нём, – путник указал рукой на одного из грабителей. – Не составляет труда.

Нападавшие переглянулись между собой.

Человек с ножом в руке произнёс:

– А позволь, как это ты можешь так разглядеть?

Путник усмехнулся:

– Ну во—первых, уже сам вопрос твой ко мне выдаёт тайну, которую вы так скрываете.

– А во—вторых? – взволнованно спросил Порций.

– А во-вторых, мне очень хорошо заметно бритое лицо, какое имеют римские солдаты. Хоть и скрыто оно платком. Ни бороду, ни её отсутствие невозможно укрыть. К тому же калиги, что одеты у тебя на ногах, иногда видны из-под одежды.

– Ладно, хватит тут рассуждать. Тебя спасут твои деньги, которые нам так необходимы, – произнёс Исая, оглядывая Порция с ног до головы, замечая, что слова путника верны.

– Несчастные люди… поверьте, деньги ещё никого не спасли и не спасут. Спасение будет в другом, но это вы поймёте позже. Я знаю, что день явит в вас добрых граждан, но вот ночь… Вы надеетесь, что она скроет ваши поступки и тайные желания, я же являюсь одним человеком и при солнце и при луне.

– Ерунда! А почему ты так уверен, что мы не сможем убить тебя, даже после того, если получим деньги, – спросил сириец.

– Моё предназначение в этом мире иное, вряд ли вы мне поверите скажи я вам.

– Твоё предназначение сейчас добраться до своего жилища целым и невредимым. Кстати… а где же твой дом?

– Здесь…

Путник развёл руки в стороны, как будто желая охватить окрестность и, произнёс, улыбаясь:

– Я дома… чему очень рад.

– Бродяга мелет со страху чего попало. Давай убьём его, ручаюсь – и плакать по нему никто не станет. Найдут утром тело и, вышвырнут за стену, – произнёс Исая.

– Жестокость твоя, есть плод неуверенности и более того, безмерной трусости, – совершенно без всякого страха ответил путник.

– С чего ты взял? Я, мертвых не боюсь.

– В том и сомнения твои, человек, что теперь и ты не очень уверен, что можешь лишить меня жизни. Поверь мне, положи свой нож на дорогу и возвращайся в свой дом, тебя там ждут и очень нуждаются. Ведь от нужды ты здесь скрываешь лицо? Не отвечай, я прав, я знаю правду. А кому суждено убить меня, тот прославит своё имя в веках, только конец его будет незавиден.

– Что это он тут такое несёт? – обратился к своим спутникам человек, в котором угадывался солдат. – Какие ещё века?

Все замолчали.

– Короче! Убейте его! – после затянувшейся паузы произнёс Закхеб.

– Кто? – спросил Порций.

Сириец посмотрел на своего подельника и ответил:

– Ну это… ты давай! Он узнал тебя. И непременно донесёт.

Солдат вступил в перепалку со своим товарищем:

– Почему это я?

– Потому что это твоё ремесло, – произнёс Закхеб.

– Я солдат, а не сикарий.

– Нет, ну Вы посмотрите на него! Надо было босиком идти, а не разгуливать здесь в своих солдатских сандалиях, – ответил сириец, считая свой довод достаточным основанием для назначения исполнителя.

Путник теперь с интересом разглядывал спорщиков и даже улыбался. Он иногда поднимал голову, обращая своё лицо к прохладному ветру, который развевал его длинные до плеч волосы с прямым пробором. И, кажется, совсем не обращал внимания на этот странный спор, который напрямую касался его жизни. Вскоре они все замолчали, так и не придя к согласию. Презрительно посмотрев на своих спутников, Исая провозгласил:

– Никакого дела с вами невозможно задумать!

Солдат и сириец стояли, виновато потупив свои взгляды. И тут путник обратился к Исае:

– Позвольте. А может я смогу вам помочь в вашем деле? К тому же, денег у меня всё равно нет.

– То есть… Постой, как это нет? – изумился Исая.

– Он врёт! – произнёс Порций, обратившись к Иисусу. – А как же ты тогда прошёл в город? За какие такие заслуги тебя могли пропустить стражники?

– Нет у меня перед ними заслуг. И откуда им взяться? Я впервые в этих местах. За меня заплатил тот человек, с которым я пришёл в ваш город. Вот и всё. Позвольте просить вас, может вы отведёте меня к себе, дав кров. Я знаю, чувствую, неотвратимая печаль заставила вас оставить свои жилища и промышлять разбоем.

В установившейся паузе было слышно, как тяжело выдохнул Исая.

Закхеб оглядел своих товарищей и произнёс:

– Так, постойте-ка. То есть как это дать кров. Этому бродяге?! О какой печали он нам толкует? Мы все тут сильно рискуем. Хотите болтаться на перекладинах? При этом всё наше имущество отойдёт в казну. Ну уж нет! Исая, дай мне нож, я сам убью этого проходимца! Мне моя жизнь дороже, нежели его рассуждения и сочувствия. Да отпусти мы его, он тот же час кинется и выдаст нас. Выбирайте; или кровь вот этого… или три наши жизни взамен. Да что тут рассуждать? Исая! Ну же!!

– Замолчите все! А убить мы всегда успеем, – произнёс Исая и обратился к Йешуа. – Значит так… Вот как мы поступим. Сейчас отправимся ко мне, и если ты вдруг решишь что мы услышали тебя и поддались на твои уговоры, то я, немедленно засуну тебе нож между рёбер! Ты даже не успеешь и вздохнуть или позвать на помощь.

Йешуа кивнул головой и произнёс:

– Но мне вовсе не зачем звать на помощь, в вас же, я вижу лишь нуждающихся, а ни как не угрозу для своей жизни. Пойдёмте поскорей.

Солдат положил руку на плечо Исаи, и сказал:

– Я так понимаю, что мы тебе более не нужны?

– Ну куда уж нам, у него теперь другой подельник, – сразу же поддержал солдата сириец.

Исая смерил взглядом своих недовольных товарищей:

– Вот какой с вас толк? Даже человека, какого-то несчастного бродягу, и то убить не можете.

Йешуа, видя назревающую ссору, произнёс:

– Исая, я вовсе не хочу быть причиной ваших бед. И не претендую на ваше расположение или взаимность.

Все трое недоверчиво посмотрели на их нового знакомца. Наконец Исая произнёс:

– Ну что же, пошли раз так, – и тут он резко остановился. – Скажи, а ты не лекарь случайно?

Йешуа развёл руками и покачал головой:

– Прости, но я не лекарь.

Вспыхнувший было в глазах Исаи взгляд надежды, потух. Он зачем-то поднял рукав на своей одежде, обнажая руку держащую нож и махнув вперёд:

– Ладно, давай иди уже. И так мы тут задержались. Только зачем ты мне нужен, если ты не доктор.

Пройдя два квартала, они наконец-то добрались до жилища Исаи, остановившись у входа. Немного помявшись, Порций произнёс:

– Ну что же, дальше без меня. Скоро рассвет. Мне нужно возвращаться. Если декан обнаружит, что меня нет, у меня будут большие неприятности.

– Я тоже пожалуй пойду, – сказал сириец.

Исая утвердительно кивнул головой и обратился к незнакомцу: