Все хотят - Анастасия Благодарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тусклые глаза совершили оборот. Девушка хмыкнула, придержала себя за плечи. Пока контролируемо. Хотя крайне, крайне неприятно. Изо дня в день приступы учащаются и усиливаются. Иногда кажется, оно не уходит, а ослабевает и одной свистящей нотой непрерывно дребезжит в эпицентре сознания. Соседка по комнате, застукав за поглощением валерьянки перед сном, заботливо подсказала:
«Не надо! Она потом помогать не будет!»
Правда, зачем успокоительные потом, если плохо уже сейчас? Тася ущипнула себя за локоть, пообещала пропить полный курс, как велит инструкция.
«Ещё одна пара. Потерпи. Потерпи, пожалуйста».
Таясь, заглянула в аудиторию. Тася относилась к той категории учащихся, кто не пропускает ни одного занятия (не считая физкультуры). Потому знала наверняка — Остап как сквозь землю провалился. Минула уже неделя, а тот его первый визит оказался единственным. Новеньким интересовалась Груша, но все руками разводили. На кафедре и не слыхали ни про какого Апина. Куратора группы не существовало в принципе, чтоб донимать со странным вопросом хотя бы его. Событие обсуждалось в маленьких кругах, да не то, чтобы бурно. Обсуждать-то, по-хорошему, нечего. Хотя девушки фантазировали много, время от времени косясь на его, судя по всему, избранницу. Не зло — с пренебрежением, как на недоразумение.
Когда та пара по вышмату, на которую заявился Остап, наконец, минула, со звонком Тася пушечным ядром вылетела из аудитории. Перво-наперво спешила поговорить с подругой Мариной. Догнала. Примирительно коснулась плеча.
— Слушай, я вообще ничего не поняла.
— Да я тоже! — вскипела красавица, одёргивая руку. Недовольная своей несдержанностью, прикусила длинный крашенный ноготь. Нетерпеливо застучала каблучком.
— Он просто пошутил. Придурок. Забей, — почему-то оправдывалась Тася.
— Нет. Нет, ты забей, — уже спокойнее ответила та, — Ладно, извини, меня Артур ждёт. Пока.
Сегодня же Марины не было — говорить не с кем. Отвлекалась Тася снованием по университету на переменах. Вроде остыла, прокручивая мысли о валерьянке. Всем существом желала её — таблетку, чтоб рассосалась треклятая «паничка». Витая в облаках, добрела до очередного тупика коридора, где никого не было. Уже повернула назад.
— Привет.
Вздрогнув, подняла, наконец, голову. Он возник буквально из ниоткуда. Соблазнительная полуулыбка и солнечные блики в болотных глазах, в золоте дня сияющих шартрёзом, подняли в животе горячую волну испуга. Тася дёрнулась вправо-влево, да, как это бывает, парень не нарочно зеркалил. Или же наоборот — намеренно мешал пройти, но точно забавлялся по-киношному смехотворной ситуацией. Будто деревенея, студентка шагнула назад. Сипло выдохнула:
— Ну отъ*бись же.
Вырвавшееся матерное слово из того, кто сквернословил лишь нечаянно, свидетельствовало об одном — Тася в ужасе.
— Да вы ох*ели все?!
Встречная брань едва не отрезвила. Загнанная в угол притормозила. Злая растерянность исказила идеальные мужские черты. Придала им неповторимого, живого очарования.
— Уже помощи ни у кого попросить нельзя! Товарищи, называется.
— Чего?!
Тася вжималась в стену, чтоб не так явно потряхивало. Смотрела куда угодно, но не на парня.
— Я, если не заметила, новенький. Мне бы знать, что учим и с чем. Кто, откуда? Старосте не до меня. Подружка твоя послала на три буквы.
— Интересно, почему? — съехидничала Тася. — Кроме них обратиться не к кому?
— Остальные ходят-то через раз. Ты же вроде завсегдатая.
В воспоминаниях по новой разворачивался цирк, который Остап устроил неделю назад на вышмате. На роль уродца, может, Тася и подписалась давно, а вот клоунессой не нанималась.
— Извини, неинтересно.
Оттолкнулась от стены и пошла в обход. Легко и непринуждённо Остап поймал её запястье, проворковал:
— Так не бесплатно же!
Этого она не услышала. Резко опустилась на корточки, прикрылась свободной рукой. Черепаха славится неторопливостью, зато инстинкт защиты развит превосходно. Прячется в панцирь — моргнуть не успеешь.
Града ударов не последовало. В общем-то — ни одного удара. Девушка выждала секунду-другую — на случай подлянки. Осторожно выглянула. С лица Остапа сейчас впору писать карикатуры. Смотрел на неё, как на круглую дуру. И был прав. Даже если всё-таки завербован теми, кого Тася с недавних пор пуще смерти боится, никто не станет устраивать мордобой в стенах университета. Даже конченные отморозки.
Тася поднялась. Он подтянул, помогая встать. Не отпустил. Хватка не давила — тёплым браслетом заключила в плен без шанса на побег. Девушка не решилась испытать суставы на прочность — не пыталась вырваться. Зрачки её сузились от солнца и прилива крови к голове. Как-то так вышло, внезапная угроза, которую придумала сама себе, сработала по схеме «клин клином». Испугала так, что хроническое беспокойство заползло куда-то в норку. Зато теперь, в неконтролируемой ситуации, в коей Тася оказалась впервые, тревога вырвалась из своего укрытия, свернула органы в узел и, так сказать, украла микрофон. Лучше всякого детектора лжи, с побочным эффектом в виде полушёпота:
— Я боюсь тебя, бл*ть.
— Расслабься, полоумная. На х*р ты мне нужна, — заверил он с дружелюбной улыбкой, по-прежнему удерживая. — Просто помоги. Объяснишь, распишешь всё. Один час твоей жизни. Скажем,… десять тысяч тебя устроят?
Зубодробительный звонок завизжал, оповестив об окончании перемены. Отдел мозга, отвечающий за автономию дыхания, словно отключился. Горло защекотал холодок. Тася всё-таки осмелилась на зрительный контакт. Не похоже, чтобы Остап шутил.
— Серьёзно?
— Чё? — он выгнул бровь. — Пят… надцать?
Та растерялась окончательно.
— Отпусти.
Отпустил. Потирала запястье, собирала мысли в кучку. Дело пахло скверно. Только злых розыгрышей ей недоставало! Но новенький держался уверенно. Казался вполне нормальным, не считая его предложения. И страх, и всё остальное, но… десять тысяч! Три стипендии за какую-то ерунду.
«С почасовой оплатой. Как проститутка. Вот уж да» — уколола себя Тася, а вслух сказала:
— Последняя пара. После неё.
Развернулась на пятках. Не услышав шагов за спиной, зачем-то озаботилась:
— Идёшь?
— Не. Аппетит разыгрался, — проскочил мимо. — Найдёшь меня.
В итоге, спустя час и сорок пять минут, он нашёл её первым. Едва седой не сделал, подкараулив за дверью женского туалета.
— Да ты..! — пропыхтела девушка, готовая разразиться гневной тирадой. Вот только десять тысяч. Десять тысяч…
— Давай, Тася, веди.
Два лестничных пролёта, старые двери с треснутым стеклом, и они в читальном зале. Здесь даже были люди. Очкарик за доисторическим пузатым компьютером и библиотекарь — за стойкой, не таясь, читала эротический роман с ангелом и демоном на обложке. Скудная компашка никак не походила на группу
