SOD. Проект Фрактал - Екатерина Белецкая

– Хочу Люсю, – простонал зажатый в угол Скрипач. Ит ответил ему полным скорби взглядом.

– Хоти. Но вспомни, какие в городе пробки.

– Плевать! В пробке ты не душишься в толпе, а сидишь в мягком кресле и слушаешь музыку, – возразил Скрипач. – Последний раз так едем!..

– Ну, вообще да, – приглушенно отозвался Ит, который в этот момент пытался вытащить один из пакетов из щели между двумя тучными женскими телами. – А еще там не пахнет.

В вагоне, надо сказать, пахло, и еще как. Прелью, дрянью, мокрой одеждой… и чем-то вроде безысходности. Ит представил себе, чем будет вонять в такой давке летом, и поежился. Хорошо, что сейчас зима. А еще лучше, что до лета мы тут точно не задержимся.

Проехав пять остановок, вышли на пересадку. Еще шесть остановок, переполненный автобус, затем трамвай, и, о чудо! наконец-то нужный район, нужная улица, нужный дом. По сравнению с центром тут была тишь и гладь. И даже снег уже не казался таким враждебным. Ветер успокоился, и снег сейчас падал медленно и торжественно. Подсвеченное городскими огнями низкое небо и словно по волшебству спускающиеся с него легионы снежинок.

– Они что, каждый день так ездят? – в пространство поинтересовался Скрипач, когда они шли через двор. – Охренеть. Психушка.

– А между поездками еще и работа, – напомнил Ит. – Ты, помнится, Терру-ноль ругал за то, что катера редко ходят. Вспомни, сколько там места на катерах, и сравни… вот с этим всем.

Скрипач вздохнул.

– Да уж, – хмыкнул он. – Знаешь, я бы сказал, что хорошо там, где нас нету, но…

– Но не скажешь. И я не скажу, – Ит поправил сползшую лямку рюкзака. – Потому что даже если тут и есть слежка, ее в разы меньше, чем было там. Да, здесь стало… стало весьма дерьмово, но я всё равно рад, что мы – здесь.

Скрипач кивнул.

– Согласен, – сказал он, хотя особой радости в его голосе и не прозвучало. – А еще тут можно пить. Как там поживает наша горькая?

– В порядке, – заверил Ит. – Не изволь сомневаться. Берег, как зеницу ока. И сберег. Слышишь, булькает?

– Слышу, слышу. Сейчас мы ее под гренки с колбасой. Сыру бы, ну так ведь нет тут теперь хорошего сыру…

Дверь подъезда открылась не сразу, поэтому Скрипач от души долбанул по домофону кулаком. Сработало, что-то хрустнуло, и дверь поддалась. Ит прошел первым, Скрипач за ним следом. Сделав пару шагов, Ит вдруг остановился и принюхался.

– Ты чего? – спросил Скрипач.

– Подожди… Газ.

– Слушай, точно. Где?

Первый этаж, второй, вот уже их – третий. Запах газа усилился.

– Так, это на нашем, – Ит стоял у лестницы. – Рыжий, отнеси сумки, скорее. Только осторожней с замком! Это, кажется, вон там…

– Да не кажется, а точно!

Соседская дверь, обитая искусственной кожей, была слегка приоткрыта.

– Рыжий, осторожно! – еще раз сказал Ит. – Не щелкни, смотри!

– Я похож на идиота? – Скрипач приоткрыл дверь, швырнул сумки в темный коридор. – Куда?! Один не входи! Да подожди ты!..

Темная прихожая, ни зги не видно, под ногами какие-то тряпки, запах газа становится нестерпимым, больше полминуты тут находиться нельзя, где тут кухня?.. вот черт, до чего же коридор узкий, и темно; ничего, мы в темноте нормально видим, это люди бы блуждали тут черти сколько, а мы быстро… кухня, настежь распахнутая духовка, и человеческое тело, лежащее рядом с плитой на полу… Скрипач, перекрывающий газ… тело – на руки, и бегом, скорее, вон отсюда, сами не потравимся, но на хрен оно нужно…

Пустой коридор – но всё равно, рывком, в ускоренном, до своей двери, и плотно прикрыть соседскую… и молиться про себя, чтобы пронесло, потому что если не пронесет, то добром это явно не кончится… свою дверь – аккуратно, на замок, дальше – в комнату, тело на пол, окно настежь, и боевой комплект; да где этот чертов кофр, и на хрена мы вчера пили вместо того, чтобы разбирать вещи?

– Живая? – резко спрашивает Скрипач.

– Отчасти… нитевидный пульс есть, не дышит. Рыжий, дай блок…

– Слушай, это ж та самая, которая утром была. С аккумулятором.

– Я заметил, – неудобно говорить и работать одновременно, особенно, когда пациент стремительно сваливает на низкую единицу.

– Ого, так она еще и таблеток нажравшись! – с восхищением констатировал Скрипач. – Видимо, для гарантии. Вот тебе и попили водочки.

– Доставай второй комплект, – вздохнул Ит. – Водочка откладывается на неопределенный срок.

***

Ситуация складывалась – нарочно не придумаешь.

Сейчас, впрочем, думать было особенно и некогда: не до того. Задача упрощалась до следующих составляющих:

1. Бледная, как простыня, женщина на полу, состояние по Санкт-Рене – 1/6, но потенциально вывести можно.

2. Адская вонь газа в коридоре.

3. Закон, гласящий, что им следует соблюдать «условия мира пребывания».

4. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.

– Рыжий, работай, я проверю квартиру еще раз, – предложил Ит. – И не жалей стимуляторы, пожалуйста. Знаю я тебя.

– Иди, я ей как раз пока что поддержку воткну, – кивнул Скрипач. – Чего-то она какая-то худая. Утром вроде толще была. Ит, закрой окно, у меня руки окоченели уже.

– Кислород заведи сначала, тогда и закрою, – пожал плечами Ит. – Был бы тут Илюха, дал бы он тебе по шее. Медленно работаешь.

– Закрой окно, – огрызнулся Скрипач. – Поставил уже, чего ты разорался?

– Угу. Так, я быстро.

Открывать окно в кухне было пока что нельзя, поэтому в соседской квартире Ит пробыл недолго. Кухню он закрыл, а вот форточки в комнатах пооткрывал – быстрее вытянет. Рискованно, конечно, но в такой ситуации лучше рискнуть.

На лестничной площадке обнаружилась дородная молодая баба, которая, само собой, запах газа тут же унюхала.

– Арина! – крикнула она. – Аринка, это у тебя газом прет?! Ах ты сука наркоманская, ты ж детей мне потравишь!..

– Это у нас газом пахнет, – спокойно ответил Ит, выходя ей навстречу. – Это не от соседки. Ее и дома нет.

– А вы кто? – нахмурилась баба. – И чего это ее дома нет? Вон, машина ее стоит, – баба махнула рукой в сторону окна.

– Нет никакой машины, ошиблись вы, – покачал головой Ит. На самом деле машина женщины, та самая, стояла под окном, и была прекрасно видна, но… Ит вдруг почувствовал, что лучше бы этот факт скрыть. Почему? Он и сам не понял. Надо, и всё тут.

– И правда, нету, – согласилась женщина. – Обозналась я, видимо. Так это от вас газом воняет?

– Мы квартиру снимаем, работать приехали, – объяснил Ит. – Меня ругайте, я виноват. От нас, да. На духовке кран сорвал, а общий за шкафом оказался. Пока с братом шкаф двигали, провоняло всё. Так что моя вина, и с меня печенье, – он улыбнулся. – Ладно? Или детям что?

Женщина в ответ тоже заулыбалась – Ит угадал верно.

– Пряников лучше, – попросила она. – Пряники мягкие. А меня мал мала меньше.

– Вот и договорились, – снова улыбнулся Ит. – Ладно, пойду. Шкаф надо на место поставить.

Вернувшись в квартиру, он первым делом произнес:

– Рыжий, давай сменю. Пойди, переставь ее машину.

– Ты ей что-то вводил? – спросил Скрипач.

– Сверх схемы? – удивился Ит. – Нет. Зачем?

– Пойди сюда, – странным голосом приказал Скрипач.

– Секунду… – Ит решил, что можно уже и раздеться, в куртке же неудобно. – Что у тебя там? Дышит?

– Дышит, дышит, сейчас промывать будем… попробуем, – уточнил Скрипач всё тем же странным голосом. – Ит, ты вот это видишь?

Ит непонимающим взглядом смотрел на странный предмет, который Скрипач держал в руках. Предмет этот напоминал белый шнурок, измочаленный на кончике.

– Это… – начал Ит растерянно.

– Это биощуп, да, – подтвердил Скрипач. – Я хотел пульс снизить, стал заводить корректировщик. Он растворился сразу, а щуп я вывел вот в таком виде. Ну, как тебе?

– Что это такое?..

Они смотрели друг на друга, совершенно не понимая, что происходит.

– Растворился? – дошло до Ита. – А система?

– Как видишь, стоит. И препараты действуют относительно корректно. Но… С ней что-то не то, – нервно хмыкнул Скрипач. – Когда ты начал работать, было то. Норма. Ответы в норме. Глянь сам. Но две минуты назад она начала дышать, и…

– Понял, – Ит всё еще смотрел на Скрипача.

Комментарии были излишни.

Или – или – или.

Или – вызывать местную «скорую». Ага, конечно. На теле куча следов нашей работы, два блока на подключичке, и обе руки – Скрипач времени даром не терял. Если вызвать… хороший будет подарок этой женщине. Попытка самоубийства – это либо тюрьма, либо психушка. И то, и другое – пожизненно. Ах, да. Еще анафема, ну разумеется. Законы они прочли, как и положено. В курсе.

Или – вызывать медиков-официалов. И сделать им в лице этой женщины отличный подарок, потому что ну очень интересно: что же у нее в крови такое забавное, растворяющее наши приборы, и превращающее в мочалку биощупы? Как вообще можно измочалить зивовский биощуп?! Он пять тонн выдерживает, проверяли; его порвать невозможно, а уж превратить в лохмотья… невообразимое что-то. И, да, разумеется – из отделения официальной женщина уже не выйдет. Никуда и никогда. Кем бы она ни была.