Парфюмер - Василий Сигарев

ЖАК. Опасен, мадам Гайар. «…уколоть или надрезать ягодицы» он хочет…

МАДАМ ГАЙАР. Пансион должен отказать ему. К тому же монастырь прекратил выплаты… Он опасен. Пансион не может себе позволить…

Идет в комнату воспитанников.

Первый и Второй прячутся под одеяло.

Гренуй сидит на своей лежанке.

Мадам Гайар подходит к нему.

МАДАМ ГАЙАР. Монастырь прекратил выплаты, и пансион вынужден отказать вам. Пансион не может себе позволить… Вам необходимо собраться и следовать за мной. Вещи, что на вас, пансион жертвует в счет питания других воспитанников… Пойдемте…

ГРЕНУЙ. Но здесь дрова…

МАДАМ ГАЙАР. Пансион не может себе позволить. Пойдемте…

ГРЕНУЙ. А как же дрова?

МАДАМ ГАЙАР. Пойдемте!!!

Мадам Гайар грубо хватает его за руку и ведет к выходу.

ПЕРВЫЙ. Куда она его?

ВТОРОЙ. На бойню. Всех зверей ведут на бойню. Из него сошьют сапоги и перчатки для знати…

ПЕРВЫЙ. Для знати?

ВТОРОЙ. Может даже для графа или маркиза…

ПЕРВЫЙ. Повезло…

Мадам Гайар и Гренуй выходят за пределы пансиона.

ГРЕНУЙ. Вон там дрова, мадам. Давайте понюхаем дрова. Дрова пахнут кленом… пахнут дубом… пахнут сосной… вязом…

МАДАМ ГАЙАР. Заткнитесь!!!

Гренуй замолкает.

Они идут по городу полному мелких лавок и заведений разного рода. Люди на улицах все до одного с газетами. Торговцы газетами появляются почти из-за каждого угла, кричат: «…один больной нанимал на время своих припадков…», «…образец мужа и семьянина, строго нравственный человек, отец нескольких детей, страдает периодическими припадками, при которых отправляется в публичный дом…».

Но Гренуй их не видит и не слышит. Он нюхает. Нюхает улицы, дома, лестницы, людей. И в его воображении город вместе со всеми его обитателями вдруг становится страшным и уродливым. Улицы превращаются в извилистые зловонные катакомбы, дома в иссохшие гробы, лица людей — в свиные рыла.

Греную становится страшно. Ему нечем дышать. Он задыхается, хватает ртом воздух, зажимает свободной рукой нос. И начинает шептать: «Дрова, дрова, дрова, дрова, дрова…»

Между тем они достигают цели своего путешествия — это дубильня на улице Мортельри.

Мадам Гайар стучит в дверь, из-за которой тянет сырой подгнившей кожей.

МАДАМ ГАЙАР. Господин Грималь, это мадам Гайар. Пансион привел работника.

ГРЕНУЙ. Здесь пахнет нехорошо, мадам Гайар. Уйдемте…

МАДАМ ГАЙАР. Замолчите! Пансион привел работника, господин Грималь.

Скрипит засов, дверь открывается.

Показывается голова Грималя. Тяжелая и пустая.

ГРИМАЛЬ. Работника… (Осматривает Гренуя.) Пансиону известно, что работа в дубильне не из легких?

МАДАМ ГАЙАР. Монастырь прекратил выплаты, и пансион не может позволить себе…

ГРИМАЛЬ. Пансиону известно, что каждый второй дохнет от чертова антракса?

МАДАМ ГАЙАР. Пансион не может себе позволить…

ГРИМАЛЬ. Надеюсь, работник здоров?

МАДАМ ГАЙАР. Пансион гарантирует.

ГРИМАЛЬ. Поглядим. (Берет Гренуя за волосы, крутит, вертит — удовлетворен.) Пять франков комиссионных…

МАДАМ ГАЙАР. Пансион не может себе позволить…

ГРИМАЛЬ. Десять.

МАДАМ ГАЙАР. Пансион…

ГРИМАЛЬ. Пятнадцать.

МАДАМ ГАЙАР. Пансион согласен. И расписка о передаче.

ГРИМАЛЬ. А с вас о получении комиссионных…

ГРЕНУЙ. Здесь пахнет…

МАДАМ ГАЙАР. Замолчите!

ГРИМАЛЬ. Так с ними надо… (Дает Греную подзатыльник.) Теперь по рукам…

Обмениваются бумагами.

Мадам Гайар получает деньги.

Оба довольны. Улыбаются.

ГРИМАЛЬ. Читали в газете о девице из знати, что забавлялась с кошками в особенности персидской породы?

Мадам Гайар машет головой.

ГРИМАЛЬ. Сейчас принесу… (Втаскивает Гренуя в дубильню, исчезает сам.)

Мадам Гайар, не дожидаясь, уходит.

Идёт по городу, радостная, улыбается.

По пути она покупает у торговцев газеты на все пятнадцать франков.

И как только последний франк опускается в карман торговца газетами, время срывается и несется во всю прыть вперед.

В одно мгновенье газеты в раках мадам Гайар превращаются в прах.

Полыхает пансион на улице Шаронн. Полыхает Жак Страхолюд. Плавятся и исчезают франки за стояком камина. Мадам Гайар бросается их спасать и сама плавится.

И вот она уже лежит на жалкой лежанке в Отель-Дьё в компании пяти умирающих старух, обоженная и немощная. А вот едет в мешке на кладбище в Кламар, где её засыпают толстым слоем извести.

А в это время Гренуй неустанно мездрит шкуры, вымачивает их в воде, протравливает, мнет, сгоняет волос, обмазывает известью, колет дрова и носит воду. Носит воду, носит воду, носит воду…

И нюхает, и складывает запахи, как мозаику. Крупица к крупице. И уже целые живописные полотна готовы в его голове. Целые витражи, фрески, гобелены.

ЗАПАХ ЧЕТВЕРТЫЙ

Козий хлев. Полумрак. Только слабые лучи света пробиваются сквозь щели в стенах.

Пахнет сеном.

На полу в соломе лежит Гренуй. Он не шевелится. Дышит тяжело, трудно.

Над ним стоят силуэты Грималя и какого-то мужчины.

МУЖЧИНА. Я лечу животных, а это же вроде похоже на человека…

ГРИМАЛЬ. Какая разница — я плачу вам франк. И болезнь у него животная. От коровьих шкур. Вы лечите коров?

МУЖЧИНА. Лечу. От мастита притирками и плоды вправляю.

ГРИМАЛЬ. Ну так лечите, вправляйте ему плоды.

МУЖЧИНА. Но это же не корова. Корова большая. И вымени нет.

ГРИМАЛЬ. Считайте, что это маленькая корова без вымени. Я плачу вам франк, святые небеса!

МУЖЧИНА. Хорошо, я попробую… Но лучше бы вам позвать настоящего доктора.

ГРИМАЛЬ. Настоящий доктор стоит два франка. Лечите! Это очень полезная корова. Я заплатил за неё пятнадцать франков. Лечите!

МУЖЧИНА. Я буду пытаться… (Нагибается к Греную, осматривает.)

Грималь ждет, подбрасывает монету.

ГРЕНУЙ (бредит). Дрова… дрова… дрова… Дрова пахнут по-другому… Всяко… У герани запах весной не такой, как летом…

МУЖЧИНА. Он что-то говорит…

ГРИМАЛЬ. Не слушайте. Лечите.

Мужчина щупает Гренуя.

ГРИМАЛЬ. Ну что там? Когда он сможет работать?

МУЖЧИНА. Пока не могу сказать.

ГРИМАЛЬ. Ну лечите, лечите… Читали в газете, как один женатый и с детьми откапывал мертвецов и ругался. Не читали. Могу принести. У меня газеты все под замком от греха… Там еще про половые воши очень подробно… Принести?

МУЖЧИНА. Что это за уголь у него на лице? Как кусочки угля прилипли… Это похоже на… Боже мой! Вааааай!!! Вааааай!!! Это антракс! У него антракс! (Отскакивает от Гренуя.) У него антракс, Боже праведный! Сожгите его!!! Сейчас же!!! У него антракс!

ГРИМАЛЬ. А я вам что говорил. Коровья болезнь. От шкур…

МУЖЧИНА. Боже мой! Зачем вы меня позвали?! (Вытирает о Грималя руки.)

ГРИМАЛЬ. Лечить. Я плачу франк.

МУЖЧИНА. Теперь и я, и вы! (Для верности вытирает руки о лицо Грималя.) И вы… Мы тоже! Мы все умрём! Вы убили меня! (Бежит к выходу из сарая.) Это антракс! Вы убили меня! Вы убили меня! Вы убили меня!!! (Убегает прочь.)

ГРИМАЛЬ. А как же про женатого, что мертвецов ругал… Странный какой-то… Даже франк не взял… (Тоже уходит.)

Гренуй переворачивается набок. Делает тяжелый долгий вдох. Открывает мутные глаза.

Из темного угла выходит женщина. Останавливается. Смотрит.

От неё, как и от Гренуя, ничем не пахнет.

ЖЕНЩИНА. Тебе нравится здесь?

Гренуй не отвечает.

ЖЕНЩИНА. Что тебе здесь нравится?

ГРЕНУЙ. Как пахнет… Дрова и другое…

ЖЕНЩИНА. И это всё?