Шафранная мантия. (THE SAFRON ROBE) - Лобсанг Рампа

Неожиданно меня окутала тишина, напряженная атмосфера ожидания. Осторожно приподняв мантию, я обнажил левую ногу: кровь тонкой струйкой текла из открывшейся раны. Тишина? Я поднял глаза. В дверях стоял Настоятель и смотрел на Свирепого Человека.

— Этот мальчик серьезно травмирован, — сказал он. — У него есть разрешение Высочайшего спать в удобной для него позе. Ему разрешено также отвечать на вопросы, не вставая.

Настоятель подошел ко мне, посмотрел на мои окровавленные пальцы и сказал:

— Кровотечение скоро остановится. Если этого не случится, сходишь в лазарет.

С этими словами он кивнул Свирепому Человеку и вышел.

— Я, — начал Свирепый Человек, — пришел из далекой матери-Индии, чтобы поведать вам правду о буддизме. Вы, живущие в этой стране, оторвались от наших принципов и образовали свое собственное течение — ламаизм. Я пришел рассказать вам настоящую Истину.

Он взглянул на меня так, словно я был его смертельным врагом. Затем он приказал, чтобы мне вернули мою чашку и пустой мешочек для ячменя. Пока другие выполняли его поручения и сметали рассыпанный ячмень, он все время ходил по комнате, высматривая очередную жертву. Он был высокий и худой, с очень темной кожей и огромным клювообразным носом. Он носил мантию старого индийского ордена и, казалось, презирал всех нас!

Индийский Учитель прошествовал в конец комнаты и поднялся на возвышающуюся платформу. Он аккуратно привел кафедру в соответствие со своими требованиями. Пошарив в жесткой кожаной сумке прямоугольной формы, он вытащил оттуда несколько красивых листов бумаги. Тонкая, размером в одну ладонь шириной и в две — длиной, она совсем не походила на толстые листы, которыми пользовались мы. Эта бумага была тонкой и почти такой же гибкой, как ткань. Его странная кожаная сумка очаровала меня. Она была невероятно гладкой, а в центре ее узкой части сверкал металлический предмет, который со щелканьем открывался, стоило только нажать на него. Кусочек кожи сверху служил удобной ручкой. Я решил, что когда-нибудь у меня будет точно такая же кожаная сумка.

Индиец шелестел своей бумагой и, строго хмурясь, рассказывал нам историю, которую все мы давно уже знали. С нескрываемым интересом я наблюдал, как его нос покачивался в такт словам, а брови образовывали дугу всякий раз, когда он косился на листок с записями. Что он нам рассказывал? О! Это старая, давно знакомая история.

«Две с половиной тысячи лет назад люди Индии были разочарованы своей религией. Индуистские жрецы были развращены и думали лишь о земных удовольствиях и личной выгоде. Пророки и предсказатели бродили по стране, предвещая несчастья и смерть.

Почитатели животных, убедившись в том, что животные лучше людей, стали поклоняться им как богам.

Более культурные индийцы — рассудительные люди, которых заботила судьба страны, — обратились к религии своих предков и глубоко задумались над жалким состоянием человеческой души. Одним из таких людей был индийский раджа, невероятно богатый и воинственный король. Он был обеспокоен и взволнован будущим своего единственного сына Гаутамы, который имел несчастье родиться в таком ужасном мире.

И отец, и семья — все желали, чтобы Гаутама был воспитан как принц-воин, а затем унаследовал королевство. Однако старый пророк, которого однажды пригласили во дворец, предсказал, что мальчик станет прославленным проповедником. Отца это поразило, потому что такая судьба казалась ему хуже чем смерть. В те времена было много случаев, когда молодые люди из высших слоев общества отказывались от комфорта и уходили — босыми, одетыми в лохмотья странниками — на поиски новой духовной жизни. Отец решил сделать все возможное, чтобы не дать сбыться пророчеству.

Гаутама был очень проницательным, чутким юношей, который, несмотря на все уловки отца, смог добраться до сути вещей. Аристократ по рождению и воспитанию, он тем не менее проявлял искреннее участие к подданным. Благодаря своему тонкому восприятию он скоро стал осознавать, что его неявно направляют, позволяя встречаться только со слугами и людьми его касты.

После предсказания отец отдал строжайшие распоряжения о том, чтобы его сын был постоянно огражден от зла и горя, которые царили в мире за пределами стен его замка. Мальчику было запрещено ходить на прогулку одному. Во время прогулок он находился под неусыпным присмотром нескольких человек, следивших, чтобы он не мог встретиться с тем, кто беден или страдает. Роскошь и только роскошь — таков был его удел. Все, что можно было купить за деньги, у него было. Все неприятное исключалось из его жизни.

Однако так не могло долго продолжаться. Гаутама был человеком духа, которого не могла удовлетворить отведенная роль. Однажды втайне от родителей и попечителей он улизнул из дворца и вместе с верным слугой выбрался за пределы стен замка. Первый раз в жизни он увидел, как живут люди других каст. Четыре события ввергли его в глубокие размышления, итогом которых впоследствии стало создание новой религии.

Сначала он увидел дряхлого старика, дрожащего от немощи и болезней. Опираясь на две палки, он едва мог передвигать свое тело.

Беззубый, ослепший от катаракты, старик отсутствующим взглядом уставился на принца. Первый раз в жизни Гаутама осознал, что старость приходит к каждому, что годы рано или поздно возьмут свое, и он тоже станет дряхлым и немощным.

Пораженный юный принц продолжил свой путь. Его ум посетили совершенно незнакомые и ужасные мысли. Однако тут произошло еще одно событие. Лошади замедлили ход, и смятенный взгляд Гаутамы случайно упал на фигуру человека, сидевшего у дороги, который стонал и раскачивался из стороны в сторону. Этот человек был весь покрыт гноящимися ранами. Измученный болезнью, он со стонами отрывал желтые струпья от своего тела.

Юный Гаутама был потрясен до глубины души. С болью в сердце — возможно, что и физической — он продолжал путь, задавая себе множество вопросов. Должен ли человек страдать? Приходит ли страдание ко всем? Неизбежно ли оно? Он посмотрел на слугу. Тот как ни в чем не бывало правил лошадью. «Почему он так спокоен?» — удивленно подумал принц. Слуга оставался совершенно безразличным к происходящему, будто такие сцены были привычны для него. Гаутама понял, что скрывал от него отец.

Они двинулись дальше. Ошеломленный Гаутама был не в состоянии отдавать приказания. Но рок или судьба еще не закончили свои игры с ним. От восклицания Гаутамы лошади остановились — у края дороги лежал обнаженный труп, раздувшийся под лучами немилосердно палящего солнца. Удар хлыста — и туча мух, облепивших разлагающееся тело, поднялась в воздух. Обесцвеченное и смердящее тело полностью предстало перед взором юноши. Пока он смотрел, мухи выползали изо рта мертвеца, жужжали и заползали обратно.

Первый раз в жизни Гаутама увидел смерть и узнал, что в конце ждет всех. Не говоря ни слова, юноша подал слуге знак возвращаться. Он сидел, думая о скоротечности жизни, о красоте человеческого тела, которая все же должна увянуть. «Почему красота так мимолетна?» — не мог понять он.

Колеса катили по дороге, поднимая за собой клубы пыли. Юный принц сидел, погруженный в мрачные, угрюмые мысли. По воле случая (или судьбы), он выглянул и увидел хорошо одетого, безмятежного монаха, шагавшего по дороге. Этот спокойный и уравновешенный монах излучал ауру внутреннего согласия, благополучия и любви к людям. Гаутама, пораженный до глубины души всем увиденным ранее, испытал еще одно потрясение: неужели спокойствия, удовлетворенности, уравновешенности и остальных добродетелей можно достичь, отказавшись от повседневной жизни и посвятив себя религии? Неужели для этого достаточно стать монахом или членом какого-нибудь мистического ордена? Так он решил стать монахом. Он решил отказаться от жизни во дворце, от всей той роскоши, в которой купался до сих пор.

Отец был непреклонным и негодовал, мать плакала и умоляла. Слугу изгнали из королевства. Гаутама сидел в комнате в одиночестве и размышлял, постоянно возвращаясь мыслями к увиденному. Он размышлял о том, что если так много открылось ему во время короткого путешествия — его единственного путешествия, — то сколько несчастий случается на самом деле в этом мире. Он отказался от еды и сидел в тоске и унынии, не зная, что ему делать, как вырваться из дворца, чтобы стать монахом.

Отец всячески старался сделать так, чтобы грусть и беспокойство покинули юного принца. Лучшим музыкантам было приказано постоянно играть, чтобы юноша не мог в тишине предаваться своим мыслям. Фокусники, акробаты и придворные актеры старались как могли. По всему королевству ездили гонцы и собирали во дворец самых прекрасных девушек, которые владели изощренным искусством любви. Это делалось в надежде, что, увлеченный ими, Гаутама позабудет наконец о своем унынии.