За всё заплачено - Анатолий Галкин

«Ласкин не убивал. Я это точно знаю. Но послушайте с самого начала…

Мне уже пятьдесят два года. Жена моя, Мария Семеновна, человек во всех отношениях замечательный. Но есть, понимаете, издержки патриархального воспитания. Любовь для нее понятия исключительно духовное. Она еще ни разу не произнесла слово секс. Это для нее грязно, постыдно. Не само слово, а то, что оно обозначает.

И так было всегда. И двадцать, тридцать лет назад… Спали мы в одной комнате, но на разных кроватях. Я ни разу не видел ее обнаженной. То есть – голой. Переодевается она за дверцей шкафа и сразу же выключает свет.

Детей у нас двое, но и они получились почти случайно. Периодически Мария в полной темноте разрешала мне это самое. Я думаю, что у нее было такое же чувство, как у меня когда я на дачу завожу навоз – хочешь иметь урожай – терпи.

Но это была присказка. Теперь главное…

Год назад я познакомился с молодой женщиной. Через месяц коротких случайных встреч мы с ней были готовы на все, но вырваться из-под контроля жены я не мог. И тут подвернулся Юра Ласкин. Он сделал мне липовую командировку на Урал, и мы эти десять дней жили на даче у его друга.

В конце «командировки» я получил от Ласкина полный комплект документов: счета из тамошних гостиниц, путеводители и даже трамвайные билеты. Более того – он послал моей Марии две телеграммы: из Перми и Екатеринбурга, а мне вручил малахитовые безделушки с магазинными чеками.

Все прошло настолько гладко, что через месяц я «уехал» на три дня в Воронеж.

Ласкин брал за свои услуги немалые деньги, но я получал от своих «командировок» неизмеримо больше… Да и деньги свободные у меня были. Я работаю в банке. А здесь Мария меня контролировать не может. Тайна вкладов!

Одним словом, несколько моих друзей тоже стали клиентами Ласкина. Возможно, я трепач. Но им я верил. Не продадут. И не выгодно им – все одной веревочкой повязаны.

Я знал от Ласкина, что по любовной тематике все его клиенты только от меня. Нас было шесть человек.

Теперь самое главное – три недели назад погиб Сережа Абаев. Веселый, здоровый, жизнерадостный – отравился снотворным! Зачем ему было травиться? Выгодная сделка прошла – денег немерено. Ласкин ему очередную командировку готовил. Такая его женщина ждала! Мне сам Сережа накануне говорил, что он с ней вытворять собирается… И – отравился!

Простите, не верю. Это убийство… Но если бы только один случай.

Две недели назад второй из нашей группы выпадает из окна. И опять следствие спускают на тормозах. Мол, Дмитрий Балабанов потерял равновесие у открытого окна или решил покончить с собой. Чушь! Уж я-то хорошо Диму знал.

Ладно… Неделю назад застрелили Ивана Виноградова… Вы еще не уловили?

Абаев… Балабанов… Виноградов. Алфавитный порядок. И все – в четверг!

Я все это сообразил три дня назад. Сопоставил и понял, что в следующий четверг умрет Юрка Дубов. Он следующий по списку.

Я обзвонил знакомых. Нашел Дубову надежную тихую дачу и чуть не силком увез его туда. Вчера я это сделал. А сегодня меня осенило. Я просто встал на место убийцы, на его логику. К четвергу не находит он Дубова и начинает заниматься следующим по списку. А это я – Елизаров. А четверг – завтра!

Если бы убивал действительно Ласкин, я бы всем святым по десять свечек поставил. Но в день отравления Абаева он меня отправлял с подругой в очередную командировку. Новую дачу мы осваивали. С самого утра… По времени он не мог этого сделать.

А уж, когда вылетел из окна Балабанов – я через десять минут об этом знал. А через двадцать пять был на Якиманке у Ласкина. И он на месте, и все его сотрудники… Балабанов на Речном вокзале жил. До Якиманки и по пустой дороге за сорок минут не доехать. А уж в середине дня…

Ласкин их не убивал. И, значит, Виноградова не он убил. Но следователь все это и слушать не будет у него есть готовый обвиняемый. А тут надо развалить дело, повесить на себя еще два убийства и искать неизвестно кого…

Спасите меня, Роман Васильевич. И вы, Наташенька… Я жить хочу. Четверг-то завтра. Даже уже сегодня. Сейчас уже час ночи…»

Роман ночевал у Наташи. Но в другой комнате. В третьей комнате расположили испуганного Станислава Елизарова. Он только завтра должен был прилететь из очередной «командировки».

Провожая его утром Роман не смог посоветовать ничего другого, как сразу же запереться дома, никому не открывать, не пить таблеток и не подходить к открытому окну. А что еще? Не охрану же к нему приставлять.

Кого и надо было охранять, так это Дубова. Он очередной в списках алфавитного убийцы. Если, конечно, все это не бред и не случайные совпадения.

А на бред это очень смахивало. Настолько, что Роман не стал докладывать ничего Зарубину.

Поскольку Наташа была сегодня свободна, она вдруг предложила загородную прогулку. Звучало это очень соблазнительно, но Роман должен был отказаться. Необходимо встретиться с сотрудниками фирмы «Тень», а вечером посетить в Бутырках их начальника, подследственного Ласкина.

Надо было отказаться, но он не мог произнести этих слов. Он смотрел на Наташу, пока не понял, что она держит в руках записку, оставленную Елизаровым. Записку с адресом дачи, где скрывался Дубов – четвертый по списку.

А почему с сотрудниками «Тени» должен встречаться он, Роман? Теневиков пусть Олег опрашивает. Он – детектив, сыщик. За это ему в его «Сове» деньги платят. Кстати, Зарубин обещал компенсировать все их затраты. Да и Елизаров вчера прозрачно намекнул, что не пожалеет денег за свою безопасность… Опять же, Олег Крылов имеет связи в МВД. Пусть выяснит об этих двух самоубийцах. Велось ли следствие, что накопали и прочее…

До Лесного городка они добирались своим ходом – на метро до Юго-Западной, потом на такси до платформы Переделкино, а уж там рукой подать. Но на электричке…

Дубов никак не соответствовал своей фамилии. Роман ожидал увидеть мужика крепкого, высокого, с орлиным взглядом. Юрий Иванович оказался шустрым маленьким человеком с добрыми глазами. Из растительного ряда ему бы больше подошло Березкин или Рябинкин.

О четверге он явно помнил и дверь открыл не сразу. Через окно Роман долго объяснял ему ситуацию, показывая свои адвокатские документы, записку с адресом, которую написал Елизаров. Но больше всего Дубова убедила Наташина улыбка: ну не бывает убийц с таким лицом.

Как и у всякого человека, у Дубова был свой пунктик – он считал себя великим физиономистом. Если человек ему с первого взгляда не нравился, он никогда уже не доверял ему. При этом Дубов часто ошибался и даже в своем бизнесе терпел от этого убытки, но ничего не мог с собой поделать.

На этот раз гости показались ему людьми хорошими и он не ошибся.

Дубов хотел принять Романа и Наташу на просторной веранде, но вспомнил, что сегодня четверг и увел их вглубь дома. Забор вокруг участка не был сплошным и веранда просматривалась, а значит, и простреливалась с улицы.

Первые минуты разговора Юрий Иванович очень неубедительно хорохорился:

– И зря это вы сюда приехали. Я ничего не боюсь. Я просто решил отдохнуть недельку… Это все Елизаров воду мутит. Трус! Паникер… Виноградова, конечно, застрелили. Но Абаев мог и сам отравиться. Он человек восточный. Могли быть всякие заморочки. Я точно знаю, что к нему несколько раз ходоки с Кавказа приезжали… И Балабанов сам мог из окна выпасть. Он нервный был, импульсивный… Конечно, такое совпадение, что они через неделю и точно в четверг… Я просто уверен, что это все чушь. И сегодня точно будет ясно. Если меня сегодня не убьют – значит это была чушь. Случайное совпадение! А если убьют…

Дубов покосился на открытое окно. Яблони закрывали его нижнюю часть, но над деревьями была видна мансарда соседнего дома с открытым чердачным окошком… Он хотел продолжить разговор, но не мог оторвать глаз от этого черного квадратика под соседней крышей. Показалось, что что-то блеснуло там внутри. Конечно, во всех импортных фильмах именно в таких местах располагаются киллеры, собирают свои винтовки и блестят оптикой прицелов… Дубов вскочил с кресла, проскользнул в угол и уселся на неудобную табуретку за камином. Отсюда была видна только часть окна. И никакой мансарды, а только кусочек неба синего…

Здесь в углу Дубов успокоился и продолжал:

– Это хорошо, что вы приехали. Очень рад. Особенно вам Наташа… Волну, конечно, поднял Елизаров, но я и до него все понял. Ласкин не мог убить. У него лицо открытое, доброе. А вот его секретарша, некая Урсова очень даже могла. Она мне сразу не понравилась. Взгляд у нее тяжелый и жадный… Я, помню, плачу Ласкину деньги, пачку баксов достал и несколько бумажек вынимаю. А Урсова рядом стоит. На меня не смотрит, на Ласкина не смотрит, а глазами эту пачку пожирает… Жадная она. Я это сразу понял. А Виноградов – нет. Он даже с этой Ниной Урсовой легкий флирт завел. А за три дня до убийства сам мне жаловался, что командировка его срывается. Еще шутил. Комедия, говорил. Есть время, есть где, есть чем, но некого… Вот в этот момент Урсова и могла себя предложить. Она же и Ласкина могла подставить – вызвала его на квартиру, быстренько застрелила Виноградова и убежала. Теперь ее начальник сидит, а она, Урсова, будет фирмой руководить.