За всё заплачено - Анатолий Галкин

– Вы упомянули Фролова. Это кто?

– Муж Нади Фроловой. Директор магазина… Всего было шесть пар. Теперь только две семьи и четыре вдовы. Из мужчин только Стас Елизаров остался и вот он, Витя Фролов.

Балабанова отвернулась и закрыла глаза платком… Олег чувствовал себя мерзко. Без явных поводов теребить чужую рану, вгонять хорошую женщину в слезы… В таких случаях он всегда вспоминал мудрое наставление Савенкова: «Мы, сыщики – как хирурги. Часто делаем людям больно, но в результате – лечим. Представь, что хирург пожалел бы больного, которому уже половину брюха разрезал…»

И все же Олег очень жалел эту женщину. И еще – он совершенно не знал, о чем ее спрашивать. Она могла дать ему зацепки, но где они? С какого боку их искать?

Балабанова сама пришла ему на помощь:

– Спрашивайте обо всем, Олег. Я очень люблю детективы. Там всегда так бывает – ничего не значащая мелочь потом становится главной уликой… Мы однажды с Машей Елизаровой пытались сами расследовать одну странную смерть.

– Смерть кого?

– Ее мужа, Олег.

– Не понял…

– Ее первого мужа… Маша не все время была Елизаровой. Когда мы учились в школе, она была Мусатовой. Потом ее фамилия стала Кукуритис. Ее первый муж был прибалтом.

– Он и погиб потом?

– Да, Олег. Потом он погиб. Но в начале была романтическая любовь. Маша вообще натура тонкая, впадающая в крайности. Любит ли она, ревнует ли – все на большом нерве, на пределе. Тем страшнее был их разрыв.

– Это когда ее муж погиб?

– Нет, Олег. Погиб он через год после их развода. А я говорю о разрыве, о том страшном дне, который я до сих пор не могу забыть… Это был мой день рождения. Маша пришла одна, сказав, что Роберт, ее муж работает в ночную смену. Начали веселиться и я что-то неудачно пошутила в ее адрес. Маша вспыхнула, гордо повернула голову и бросилась к выходу… Я уже говорила, что она человек крайностей. Такие обиды с ней случались часто… Я успокоила гостей и бросилась за ней. Догнала около ее дома, в трех кварталах от моего. Маша уже остыла, но мы решили зайти к ней – ей очень жали новые туфли… Я как сейчас помню эту сцену: мы с Машей стоим в середине огромной прихожей, а из ее спальни выплывает злая и совершенно голая девица с кипой тряпья под мышкой. Она одевается при нас, бормочет что-то по-литовски и уходит. А мы стоим! Тут из спальни появляется ее Роберт. Ее свет в окошке! Появляется закутанный в простыню и пытается что-то объяснить… Маша потом долго лежала в больнице.

– В психиатрической?

– Да. Но вы не подумайте, Олег. Она совершенно нормальный человек. После того случая прошло уже двадцать пять лет и к психиатрам она больше не обращалась. Правда пила какие-то травки, импортные лекарства.

– А как погиб ее первый муж?

– Как погиб Роберт? Сгорел. Да, Олег. Страшная история. Рано утром загорелась его дача… Одним словом, погиб и он, и его молодая жена. Между прочим – та самая девушка… Милиция сказала, что это несчастный случай, а мы с Машей решили разобраться сами. В детективов играли. Мы знали, что у той девушки очень много поклонников было. Начали им звонить, угрожать… Это могло бы далеко зайти, но тут Маша встретила Стасика Елизарова. А через год я познакомилась со своим Димой.

– А остальные семьи вы знаете меньше?

– Да. Хотя… Мы все неработающие жены. Денег хватает. Дети устроены. Вот мы и перезваниваемся почти каждый день. Иногда собираемся на посиделки… У всех свои истории. Вот послушайте, как Валя Фролова познакомилась со своим Виктором…

Олег ушел от Балабановой поздним вечером. В середине разговора она затащила его на кухню – «надо покормить мальчика». И все это время, даже за обедом она говорила и говорила. Олег совершенно запутался в историях любви, ссор, разводов и новых встреч. Казалось, что она знает все и про всех. Но Олег чувствовал, что ничего не знает про Ласкина, про «командировки», про…

Очень хотелось в порядке взаимности рассказать ей все. Но Олег понимал, что это будет подлость. Любила она своего мужа, верила ему – пусть так все и остается!

Для Олега Балабанова никогда не числилась в категории «подозреваемые». Она была свидетелем. И, как оказалось, очень информированным… Олег пожалел, что не взял на встречу диктофон. Пришлось до ночи восстанавливать все семейные истории, рассказанные вдовой Дмитрия Балабанова.

А утром… Утром подозреваемые начали отпадать один за другим.

Бывшая любовница Виноградова встретила Олега спокойно и быстро все сообразила: «Понятно… Жаль Ваню Виноградова. Но я с ним порвала за неделю до несчастья… Муж у меня ревнив, но не до такой степени. Убивать бы не стал. Да и не мог. В это время мы отдыхали в Турции… вот, смотрите, наши билеты, квиточки из гостиницы, фотографии. А вот телефоны наших попутчиков. Проверяйте!»

Олег проверил – полное алиби. Из Анталии трудно заехать в Москву, стрельнуть Виноградова и опять вернуться к теплому морю. Нужны минимум сутки. Но Олег и это проверил. Нет, пострадавший от Виноградова ревнивый муж все время находился в пляжной компании новых друзей.

Вторым подозреваемым мог быть Илья Фридман, побазаривший на своей свадьбе с Ласкиным, узнав, что его молодая жена «общалась» до него с Абаевым.

Как сотрудник фирмы «Тень» Фридман имел все адреса и телефоны веселой компании «командировочных», знал их всех в лицо и они его знали. Это уже подозрительно, но не очень… Свадьба, опять же, была в четверг. Это еще один настораживающий штрих, но маленький. А в остальном…

Понятно, если бы Фридман убил Ласкина за такое знакомство, Абаева из-за ревности. Но при чем тут остальные. Зачем ему убивать Балабанова, Виноградова, Дубова? Не нравилась Олегу версия…

Показалось, что Фридман ждал этой встречи. Не именно с Олегом Крыловым, а с любым сыщиком, который будет его подозревать.

– Я сразу все понял, Олег. Я давно все понял. Давно, когда умер господин Абаев… Я очень злой был на свадьбе… Ласкин не передавал, что я ему тогда сказал?

– Нет, не говорил.

– Настоящий друг.

– Так, что вы ему такое страшное сказали, Илья?

– Я сказал, что сверну шею и ему и Абаеву. Красиво? А через неделю Абаев отправляется в мир иной. И никто за мной не приходит… Я жду. И вдруг – смерть Балабанова. И именно его!

– Так вы, Илья, и ему грозились шею свернуть?

– Почти… Очень был привередлив как клиент. Достал меня. Я иду к Ласкину и говорю, что не буду больше на Балабанова работать. Пусть провалится ко всем чертям. И через три дня Балабанов… Ну, вы знаете.

– Знаю.

– Но потом, Олег, я стал очень осторожным. Никому не угрожал. И старался сидеть в офисе. Так что по Виноградову и Дубову у меня полное алиби… И мотивов у меня нет.

– Но по Абаеву мотив, как я знаю, имеется.

– Нет! Нет мотива! – закричал Фридман и сразу же перешел на шепот. – Нет у меня повода убивать Абаева. И не было. Он ничего Кире не сделал… Она мне сама потом все рассказала. Да, он за ней ухаживал. Да, были совместные поездки. Он пытался ее обнять, поцеловать, но не больше.

– Это она вам так рассказала?

– Да, но… Олег, вы давно женаты?

– Второй год.

– Тогда вы меня поймете. Это такой интимный вопрос… Одним словом, обнаружилось, что Кира была девственна. Да! Это в ее-то годы… Уже на следующее утро после свадьбы у меня всякая злость и на Абаева, и на Ласкина прошла. Я был благодарен им, что познакомили меня с такой девушкой.

Олег понял, что пора сворачивать разговор. Не выяснять же подробности брачной ночи. Обманула Кира молодого неопытного мужа или нет – знает только она сама… Важно, что в словах Фридмана Олег не чувствовал игры. Страх, озабоченность, восторг медового месяца, но не фальшь… дальше здесь можно не копать.

Следующий разговор представлялся Олегу самым сложным. Очень неприятно в разговоре с женщиной ворошить такую не очень деликатную тему.

Сколько не подбирай слова, придется говорить прямо: «месяц назад вас, Вера Чикина, изнасиловал Дубов, а несколько дней назад кто-то всадил ему в спину отвертку. Не вы ли?»

Напрашиваться к ней в гости Олег не стал – у Чикиной дома муж и две дочки. Могло бы вообще не получиться разговора. Пришлось позвонить днем в офис.

Почти все знакомые Олегу сотрудники «Тени» были на месте. И все, вроде бы, при деле. Начальник сидит, а служба идет.

Навстречу Олегу выскочил очень довольный вчерашним разговором Илья Фридман. Он хотел что-то сказать, но смутился и только показал руками сначала на свой стол, а потом на всех окружающих. Олег понял эти жесты следующим образом: «Вот, сижу и работаю. Если в ближайшие дни еще кого-нибудь убьют, у меня опять будет алиби».

Вера Чикина тоже сразу встала, взяла со стола заранее подготовленную папку и провела Олега в маленький, пока пустующий кабинет начальника.

– Здесь удобное место для допроса, господин Крылов?

– Я не собираюсь вас допрашивать.

– Собираетесь. Пусть неофициально, но по существу это будет допрос… А я к нему подготовилась. Посмотрите эти документы, Олег.