Патроны чародея - Гай Юлий Орловский

Лес тянулся долго, часто приходилось слезать и прорубать дорогу для коней, что не могут, как потомки обезьян, перелезать через завалы. Под нависающими деревьями проскакивал с трепетом сердца, особенно после того, как одно тут же рухнуло сзади, толстое и огромное настолько, что и слона раздавило бы, как толстую жирную муху.

Деревья и не думают расступаться, на опушке мы оказались неожиданно даже для Фицроя, впереди долина, покрытая низко лежащим туманом, стебли высокой травы выглядывают из него, как из серой жидкой грязи.

Фицрой сказал мрачно:

   — Долина Извечного Зла… За нее раньше бушевали войны, потом ее объявили ничейной и даже проклятой землей. Селиться там нельзя, слишком много крови впиталось в землю. Все вырастает уродливое и ядовитое, даже овцы начинают вести себя… в общем, могут и покусать. Мясо их ядовито, начинаются болезни.

Я рассмотрел вдали выцветшую палатку, мелькнули и пропали в тумане человеческие фигуры.

   — А что делают все те люди?

   — Ищут.

   — Что?

Он усмехнулся.

   — Самое важное, самое ценное!..

Я сказал ядовито:

   — Какой–то особенный меч?

Он просиял.

   — В точку! Я всегда считал тебя умным. Ну, если не умным, то быстро соображающим. Один из чародеев спрятал там Меч Власти, что дает неизмеримое могущество.

Я поинтересовался без особого интереса:

   — А как же тот чародей, у которого был Меч Власти, решил расстаться с таким могуществом?

Он ответил беспечно:

   — Дурак, наверное. Кто бы в здравом уме так поступил? Я бы ни в жизнь. Слышал, этот меч мешал достичь чего–то еще более высокого, но это вообще ерунда. Что может быть выше власти?.. Видишь вот ту гору?

   — Вижу. Что там, огры?

Он пожал плечами.

   — Не проверял еще. Но от нее прямая дорога на Сан- принг. К вечеру будем в столице.

   — И у Рундельштотта, — сказал я нарочито, чтобы он не начал насчет королевы. — Рундельштотт спасет, Рундельштотт научит, он умеет и знает все…

Вдали из–за деревьев выглянули крыши с красной черепицей, а потом и сами домики: аккуратные, чистенькие, выстроенные вдоль дороги ровненько, как по шнурку.

Не село, настоящий город, но никакой крепостной стены, даже деревянного частокола.

Фицрой перехватил мой оценивающий взгляд.

   — Благополучие?

   — Королева рулит, — пробормотал я. — Народ чувствует себя в безопасности. Не знаю, хорошо это или не совсем.

   — И я не знаю, — признался он. — Живется им так хорошо, но если голодные соседи нагрянут, то стены не помешали бы.

   — Кстати, — сказал я. — Насколько здесь развито воздухоплавание?

Он посмотрел в удивлении.

   — Воздухоплавание?.. Что это? A-а, на ящерах?..

   — Нет, — ответил я, — на монгах. Хотя да, ты не здешний, откуда тебе такое знать…

Он откинулся в седле, на меня посмотрел с неподдельной обидой.

   — Чтоб я да не знал?.. Это с какой стороны браться за плуг, еще не присмотрелся, а про всякое такое… Это воздушные шары?

   — Они, — ответил я с неловкостью и надеждой. — Что знаешь?

Он пожал плечами.

   — Известны давно, но пользуются ими редко. Здесь во всем королевстве две штуки. Делать их сложно, управлять трудно, да и то в полное безветрие. Если восхочет- ся летать, то освой благородное искусство управления ящерами. Сюда они почти не залетают, но в королевстве Опалосса ими пользуются.

   — Ух ты, — сказал я пораженно, — это как раз то, что я как бы мечтал…

   — Это только в королевстве Опалосса, — напомнил он. — Там в горах живут эти драконы. Там же и горные люди, гурцы называются. А ты случаем не гурц?

Я потрогал себя за щеку.

   — Вроде бы не. А что, похож?

   — Да кто тебя знает, — сказал он с подчеркнутой опаской. — Говорят, ты не только Улучшатель, но и вообще непонятно что. А что колдун, это я и сам вижу.

   — Я еще и вязать умею, — похвастался я. — Нет, спицами не пробовал… Да и крючком не приходилось. Но все–таки вязке обучен. Нет, никто не учил, я талантливый самоучка.

Он звучно расхохотался, но вдруг посерьезнел.

   — Думаешь, королева поможет?

   — Она же королева, — возразил я. — Должна. Это же забота о подданных? Конечно же, не станет, это понятно, она же королева… Спасение погибающих в руках самих погибающих.

   — А не в ногах?

Я покачал головой.

   — Если бы в ногах, зайцы были бы бессмертными. Эх, как они стояли на коленях и вопили: «Спаси нас!» Не зайцы, а мои крестьяне, хотя тоже зайцы, ты прав, хоть и неправ… Кто бы подумал, что это мои крестьяне и что отвечаю за их жизни я! Давно бы уехал и забыл про тот замок и те земли. Но получилось, я для них последняя надежда! Хотя вроде бы на фиг они мне?.. Мне бы хотелось, чтобы кто–то за них заступился! Но раз дураков нет, то придется мне, иначе их вообще измордуют.

   — Если не королева, — спросил он с интересом, — то как?

   — Буду учиться у Рундельштотта, — напомнил я. — Выпрошу что–то из его чародейских штучек. Ему ни к чему, он в высокой бац*не во дворце самой королевы, а мне все сгодится.

   — Настырный, — сказал он. — Только такие и добиваются.

   — Чего?

   — А всего, — ответил он хладнокровно. — Высота взлета зависит от настырности. Чем выше, тем труднее.

Я сказал сердито:

   — Не люблю трудности. Ненавижу!.. Я сибарит.

Он окинул меня оценивающим взглядом.

   — Твои мышцы сами наросли?

   — Это другое дело, — ответил я недовольно. — С ними можно ходить и хвастаться, сибаритствуя. Они не для драк, а для… престижа.

   — Для, — повторил он озадаченно, — для… чего? Неужто для колдовства?

   — Для чародейства, — отрезал я сердито. — Чарования, очаровывания! Я очаровашка такая вот, понял?.. Ладно, не бери в голову. Вон там домики… это что?

   — Столица, — ответил он. — Предместье. Столица подраскинулась… Мы подъедем к другим воротам. От них к дворцу чуточку ближе.

Глава 3

Нарядные домики мчались навстречу быстро и вприпрыжку, но когда мы въехали на улицу, пошли по обе стороны медленно и важно, чтобы наши кони не стоптали жителей.

Я с вялым интересом посматривал на дома и саму улицу, задерживаться здесь не собираюсь, прикрою от беды своих несчастных, которых, оказывается, только я и должен защищать, а дальше гори здесь все ясным огнем.

Фицрой даже не посматривает по сторонам, чего ради, уже весь город облазил и всех женщин перещупал, как хозяйка щупает кур, чтобы определить, когда снесут яйцо.