Патроны чародея - Гай Юлий Орловский

Старик повысил голос:

   — А это был наш не только лучший, но единственный лекарь. К нему сходились с трех сел!

   — Семейная ссора? — спросил я. — Я как–то по бытовым вопросам не мастер. Мне подавай международные заговоры. И кризисы геополитики. Так что я пру дальше, извините, приношу свои соболезнования еще раз…

Он вытаращил на меня глаза.

   — Вы что… даже не зайдете?

Я ощутил, что совершу какое–то святотатство, даже Фицрой посмотрел как–то странно и с неодобрением.

   — Зайду, — ответил я сердито и с усилием, — если так принято. Чтобы еще и родне выразить свои искренние сочувствия, соболезнования и оказать поддержку. Моральную, разумеется.

У той хатки, на которую указал старик, толпятся люди. Мне показалось, нездешние, местные уже знают, что лекарь мертв, а это пришли из других сел, в руках узелки с подношением, в селах монеты не в ходу, в моде вечно живой и бодрый бартер.

Навстречу вышел могучий и еще более древний старик с седой бородищей ниже пояса, с могучими белыми бровями вразлет, что делает его похожим на филина, широкий в плечах и с совсем небольшим брюхом.

Он поклонился с таким чувством достоинства, словно это он знатный глерд и великодушно принимает голодного и озябшего путника.

   — Меня зовут Кешарий, — назвался он. — А это мой младший брат. Иногда мне помогает, когда не лежит пьяный и не ходит по чужим женам. Спасибо, что прибыли так быстро…

Я обернулся к молчаливо наблюдающему Фицрою.

   — Что, это тоже мое село?

Он растянул рот в злорадной усмешке.

   — Последнее, перед границей с землями глерда Велаголия.

   — Что за хрень, — сказал я с тоской, — а можно сейчас от него отказаться? И пусть свои проблемы решают сами, как при демократии?

Он покачал головой.

   — Увы, сейчас это точно ваши люди.

Я с чувством приближающихся неприятностей повернулся к старику.

   — Что стряслось?

Он кивнул в сторону хатки, что при ближайшем рассмотрении оказалась всего лишь просторной хижиной.

   — Там жил наш единственный лекарь. Не только наш… к нему ходили из самых дальних сел. Мы даже не знаем, откуда. Но ходили.

   — И он всем помогал?

   — Да. Всем.

   — А другие лекари есть? — спросил я, уже догадываясь об ответе. — Да, плохо дело… Теперь вам самим придется куда–то ходить.

Он вытаращил на меня глаза.

   — Вы что, не собираетесь найти и наказать виновных?

   — Найти и наказать, — проговорил я в замешательстве, — это сказать легко… Вот если бы вы его нашли, я с удовольствием накажу мерзавца или мерзавцев по всей строгости моего несправедливого закона. Вам это понравилось бы, уверяю! Я умею делать зрелища. Можно даже с фейерверками, если вспомню, как их делать. Поделим обязанности? Это называется делегировать полномочия на места. Вы должны быть довольны. Вам полномочия, а с вас всего лишь только налоги. Хороший обмен?

Он смотрел на меня злыми глазами.

   — Глерд, это ваше дело бдить и защищать!.. Мы налоги платим!..

   — Хорошо–хорошо, — сказал я, — только не надо орать. У лекаря родня есть?

   — Есть, — отрубил он, — но не здесь.

   — А где?

   — Очень далеко, — объяснил он. — Очень!.. За рекой, а там еще и за лесом. Его старшая сестра живет там.

   — К ней уже послали?

Он посмотрел с удивлением.

   — Зачем?

   — Как к наследнице, — сказал я с неудовольствием. — У него осталось что?..

Он почесал лоб.

   — Вообще–то вон у входа сидит Пряка, никого не пускает… А то разворуют. Вещей там нет, но лекарь всю жизнь собирал всякие штуки для… гм… лечения.

Я покинул седло, кто–то сразу ухватил повод. Староста пошел за мной. У самой хижины торопливо поднялся с корточек и отпрыгнул от входа крепкий, лохматый, как медведь, парняга.

Следопыт из меня никакой, но вокруг хижины земля мягкая, и оттиски сапог никто не спутает со следами от мягких башмаков крестьян, потому я их и заметил сразу, хотя, конечно, крестьяне тоже заметили, но их примитивные мозги не слишком приспособлены решать задачи, которые лежат за пределами «бери больше — бросай дальше» и «копай от забора и до обеда».

   — Ладно, — сказал я, — сперва заеду к его сестре, благо это мне по пути. Так как ее найти?

Он вздохнул.

   — Она тоже иногда лечит, но брат был сильнее. Намного. Так и спросите местную лекарку. Бдилла ее зовут.

Глава 2

Фицрой поглядывает с сочувствием. Быть феодалом не так уж и сладко, почему это раньше казалось таким простым и легким?

   — Не отставай, — велел он, подмигнул, погнал коня вперед, а с далекого пригорка помахал рукой и жестом велел сворачивать налево.

Деревня открылась сразу за высокими деревьями, дальше снова лес, домики расположились прямо у основания великанских и таких прямых, как заводские трубы, стволов.

На околице во все стороны шуганула босоногая ребятня. Я усмотрел самого храброго, что отважно смотрит из–за высокого плетня, крикнул:

   — Эй, герой! Где живет ваша лекарша?

Он хотел было спрятаться, но преодолел страх, явно будет героем, и указал пальцем вдоль улицы.

   — Вот тот домик с соломенной крышей. Там живет Шатун, у него во дворе белые козы, сразу увидите.

   — Белые козы, — пробормотал я, — белые козы кушают розы… тоже белые…

Фицрой свистнул и понесся вскачь. Я догнал, когда он уже спешился и бросил повод одному из не успевших убежать местных крестьян.

   — Ты только не задерживайся, — посоветовал он. — Да, надо о них заботиться, но что–то и сами должны делать. Не давай на себя сесть и ножки свесить.

   — Я бы им все полномочия передал, — буркнул я. — Кроме права первой брачной…

   — Ого!

Я махнул рукой.

   — Да ладно, и это бы передал, лишь бы ничего не делать и ни за кого не отвечать.

Калитка не заперта, но нас увидели, из дома выбежал лохматый мужик с печальным лицом, торопливо сорвал шапку с головы.

   — Глерды?

   — Бдилла, — сказал я, — здесь?

   — Это моя жена, — ответил он быстро. — Она… болеет. Сильно болеет. Даже очень.

   — Веди, — велел Фицрой.

Втроем вошли в дом, во второй комнате на постели лежит укрытая одеялом до груди бледная изможденная женщина. Что больна, сильно больна, видно сразу: жутко исхудавшая, кости выпирают наружу, глаза ввалились, под ними темные круги, подбородок выдвинут вперед, будто и она из потомства Габсбургов.