Медленная река - Елизавета Сергеевна Котова

расставались. Настроение было на нуле, несмотря на незнакомку в окне, солнечный день и прекрасный вид с балкона.

Телефон снова тихо прожужжал.

«Думаю, пятую можно выложить. Мне нравится».

Я широко улыбнулась и подпрыгнула на месте. Мир снова засиял красками.

Следующие несколько дней я буквально летала от счастья, потому что мы с Джеймсом переписывались по несколько часов в день. Мне казалось, что медленно, но верно мы движемся к тому, чтобы сойтись снова. И я не могла представить себе, что мы могли так долго не общаться.

После баскетбольного матча мы договорились встретиться с Эшли, а встреча с ней всегда планировалась за несколько недель – Эшли настоящий трудоголик.

В зале уже гудели фанаты, ожидающие начала игры. Я безумный поклонник хоккея, поэтому мне знакомы чувства, на которые может пробить игра любимого клуба. Это ощущение можно сравнить с синдромом Стендаля: когда ты настолько поражен произведением искусства, что у тебя учащается сердцебиение, кружится голова и катятся слезы. Может, поэтому я начала снимать спорт. Это сфера фотографии, полная любви и эмоций.

Место под щитом было уже забито фотографами, и я примостилась рядом. Игра началась. На самом деле, когда ты фотографируешь на матче, ты не чувствуешь себя зрителем – ты чувствуешь себя частью команды и огромной системы спортивной индустрии. Это волшебное чувство, причастность к чему-то грандиозному и масштабному. Я думаю, в глубине души каждый человек хочет быть частью системы, но лишь той системы, которая его восхищает. Тогда ты чувствуешь свое место, словно бы являясь звеном в большой родственной цепи огромной семьи. К тому же спортивная фотография – это не та сфера, где можно отсидеться, здесь ты обязан ловить момент и дышать в унисон с игроками. Ты должен предугадать, что произойдет в следующую секунду и направить туда свой объектив. Матч – это время, в котором нет места посторонним мыслям.

Мои мысли были рядом с Джеймсом, поэтому уже в следующую секунду я ощутила толчок и прилетевшие на меня капли пота. Чья-то рука схватила меня за локоть и дернула в сторону. Все это произошло в считанные секунды, я даже не успела убрать камеру от глаз. Двухметровый баскетболист с розовой мокрой от пота кожей, извиняясь, небрежно махнул мне рукой и побежал дальше. Я обернулась на свою спасительницу, фотографа из другого журнала.

– Спасибо!

– Тебе следует быть осторожнее, с твоей хрупкой комплекцией такая гора может тебя раздавить.

Я улыбнулась. Такие ситуации не редкость во время съемки, фотограф всегда немного рискует – как камерой, так и целым носом. Когда я снимала чемпионат мира по пляжному футболу в другой стране, мячи над нашими головами летали чаще, чем чайки над Средиземным морем. После матча я отправила фотографии редактору и поехала в Вест-Сайд, на встречу с Эшли.

Глава 3

С Эшли мы познакомились, когда я редактировала колонки для фэшн-журнала, в котором она работала фотографом. Мы сразу же подружились, и дружба с ней была для меня важна не только по причине необыкновенной любви к ней, но и потому, что эта девушка была для меня в своем роде образцом для подражания. В ней было то, что я потеряла в себе. Чувство собственного достоинства и самоуважение. Эшли была хрупкая и маленького роста, но во всей ее фигуре, походке, взгляде голубых серьезных глаз, манере подавать себя, даже в одежде чувствовались сила и энергия. Весь ее образ говорил: «У меня есть свое мнение, и больше всего на свете я люблю себя. И если ты ведешь себя хуже, чем я заслуживаю, ты идешь к черту, как бы я тебя ни любила». Эшли всегда шла очень быстро, уверенно и твердо. Когда она хотела что-то доказать, она наклоняла лицо к собеседнику, словно собиралась поведать секрет, слегка расширяла глаза и снисходительно улыбалась. Если кто-то вредил Эшли или вставал у нее на пути, она была очень жесткой и морально уничтожала соперника. Она любила конкуренцию и воспринимала зависть как одну из движущих сил. Однако, если ты становился другом этой девушки, она поддерживала с такой нежностью и заботой, что не возникало сомнений в чистоте ее сердца.

У Эшли есть парень Лиам. Они сошлись во второй раз, так же как я собиралась сойтись с Джеймсом, после долгого перерыва. Лиам носит ее на руках и готов сделать все что угодно ради нее. Но я прекрасно знала: стоило ему допустить небольшую ошибку, Эшли без истерик, долгих разговоров и слез отстранялась, и Лиаму приходилось очень долго добиваться ее прощения. Я знала, что, если ошибка будет серьезнее, моя подруга, невзирая на свою боль и крепкую любовь к Лиаму, завершит их многолетние отношения. Однако 99 процентов времени у них все было прекрасно, Лиам оберегал Эшли и заботился о ней каждую секунду, а девушка дарила ему свою любовь и мотивацию для мужских подвигов. В этом была вся Эшли. Подруга стала для меня кем-то вроде духовного наставника, даже не подозревая об этом.

– Грейс, наконец-то мы встретились! Я заказала нам тыквенную кашу и матчу!

– Кто же ест кашу на ужин, Эшли?

– Я ем. Если тебе не нравится, иди закажи что-то другое, пока заказ еще не готов.

– Да нет, я не против каши. К тому же я обожаю тыкву, ты же знаешь!

Я опускаюсь на деревянный стул напротив Эшли, и она выжидательно смотрит на меня. Она выглядит, как всегда, великолепно – идеально прямые блондинистые волосы, перламутровые тени, полосатая рубашка на одно плечо и большие плоские золотые сережки. Забавно, но почему-то самыми лучшими моими подругами всегда оказывались девушки со светлыми волосами и глазами. Как и та девушка, с которой у меня были непродолжительные отношения. Может, это потому, что я сама – обладательница смуглой кожи, никогда не обгорающей на солнце, больших карих глаз (цвета мармелада со вкусом кока-колы, как поэтично выразилась одна моя знакомая) и прямых темных волос? Словно бы я родилась в Испании или Португалии, а не в Сиэтле, одном из самых дождливых городов США.

– Рассказывай, – улыбается Эшли, и ее лицо от заинтересованности приобретает хитрый вид, как будто она цыганка, а я богач с толстым кошельком. – Ты уже пригласила Джеймса встретиться?

– Нет, – усмехаюсь я. – Не думаю, что это удачная мысль сейчас. Наверное, еще слишком рано. Но, конечно, я очень хочу.

– На твоем месте я бы уже позвала его. Смысл тянуть кота за…

– Эшлииии… – я со смехом закатываю глаза.

Официант приносит нам две тарелки горячей