Инстинкт пары (СИ) - Макуш Тиана

Чем здорово помог пьяный угар, так тем, что погасил и робкие попытки застесняться, и мысли, каково это будет для первого раза. Зато яркие воспоминания обеспечены. Она же изначально настраивалась на одноразовый секс? А о том, каково это в клубе, где уединиться не так и просто, не думала же? Ну вот, получите — распишитесь. Секс точно будет. А вот идти в туалет по отдельности, Рустам правильно придумал: так ни Катька, ни Андрей с Юрой ничего не заподозрят, даже если видели, как она отжигала с незнакомцем. Мало ли?

Элька даже зарулила к столику, предупредить, куда идёт, чтоб не подумали лишнего. Впрочем, волновалась она зря: Юра, видимо, понял, что ему вряд ли что обломится, и куда-то слинял (вполне возможно, на тот же танцпол), а Андрей с Катькой были весьма увлечены друг другом: парень как раз выцеловывал по груди дорожку вдоль кружевного края белья сидящей у него на коленях возлюбленной, которая блаженно постанывала. Может быть, поцелуи так заводили, а может, из-за того, что руки Андрея забрались под широкую юбку сарафана и одна из них подозрительно мелко и ритмично двигалась.

Нацепив на шею чехол с мобильником (так-то оставляла его на столе, всё равно кто-то из парней всегда там бдил, а тут как под руку что-то толкнуло — надо взять, вдруг потеряют?), Эля ещё раз глянула на увлёкшуюся парочку и решительно развернулась к выходу. На мгновение стало немного обидно — они тут все погружены в развлечения, а вдруг… а вдруг с ней, пьяной, что-то плохое приключилось бы? Но обида тут же вылетела из головы — что может случиться плохого в таком приличном, охраняемом месте? А если девушка ещё и против случайного секса не возражает… Только удовольствие получит.

Истина, что не всегда согласие является гарантией безопасности, в голове просто не всплыла.

А потом и вообще все мысли были выбиты из разума, когда, не дойдя до туалета, Элька почувствовала резкий рывок, знакомые уже руки развернули её, стиснули зад, приподнимая и заставляя на рефлексах обхватить ногами мощное тело в поиске опоры. То самое тело прижало её к стене, распластывая и заставляя издать жалобный стон, а губы Рустама впились в её в жадном, каком-то неистовом и болезненно-сладком поцелуе.

И запах. Вот он пах действительно изумительно приятно, но как-то так… неуловимо, что не получалось уловить и опознать хотя бы одну ноту. Просто очень приятно, головокружительно даже. Ну и самую малость мозгоотключающе, наверное.

Руки почти уже любовника лихорадочно двигались по горящему от возбуждения телу: наглаживали спину, сжимали ягодицы, скользили по ткани между ног, слегка надавливая на пульсирующее местечко, проводили по животу, ласкали грудь. Испуганную начальную мысль: «Что, прямо так, у всех на виду⁈» под таким активным натиском смело ураганом эмоций. Всё окружающее резко стало неважным. Губы переместились с Элькиного рта на шею и ключицы, целуя, посасывая и покусывая. Она же могла только стонать и всхлипывать в ответ, оглаживать крепкую шею и вцепляться в плечи. Господи, неужели ей суждена всего одна ночь с таким потрясным любовником, да и та — в клубном туалете⁈

Только услышав хриплый голос, Эля немного пришла в себя.

— Игорь, домой.

Пришла в себя, чтобы понять, что они уже и вовсе даже не в коридоре, ведущем к туалету, а на заднем сиденье весьма просторной машины. Что она сидит, оседлав бёдра Рустама, вцепившись в его плечи и пытаясь отдышаться после умопомрачительных поцелуев. Как они тут оказались, девушка не помнила в упор. Зато в голове билось — ура, её первый секс будет-таки не в туалете!!!

Рустам снова вовлёк её в горячий, отключающий мозги поцелуй, словно обещая, что скоро будет творить с её телом разные, непременно горячие вещи. Как может быть иначе, если так целуются? И Элька очень, очень сильно хотела, чтобы этот мужчина творил с нею всё, что пожелает. Главное, что это «всё» произойдёт в комфорте и на большущей кровати — почему-то казалось, та непременно будет именно такой.

Сколько прошло времени в дороге, девушка не знала, но вряд ли слишком много — как ни затягивай поцелуи, а в итоге они либо надоедят, либо перейдут в логическое продолжение. Так вот, до продолжения они не успели. Немного. Но молния брючек у Эли оказалась расстёгнута.

Идти так до двери недалёкого коттеджа ей наверняка было бы стыдно, даже несмотря на зашкаливающее возбуждение, но идти и не пришлось: транспортировали её тем же порядком, что и в машину — верхом. Элька только услышала, как зашуршали шины отъезжающего авто — блин, она даже марку с номерами не знает! — а дверь уже захлопнулась за спиной, отсекая ночные звуки, и Рустам продолжил путь в полной темноте.

В общем-то, ничего удивительного, он-то в своём доме точно каждый угол знает, но тишина и темнота заставляли немного ёжиться от какого-то иррационального страха. Уткнувшись в ключицу поддерживающего её под попу мужчины, Элька вновь поймала себя на мысли, какой же неуловимо-особенный, приятный и возбуждающий у него запах. Удивиться внезапному обострению обоняния она опять не успела, поскольку путь закончился ощущением мягкости матраса под спиной и тяжести накрывшего сверху мужского тела.

И снова лишающие разума жаркие поцелуи, уверенные руки, шарящие по телу, оглаживающие, сжимающие. Время остановилось, дышать получалось урывками в перерывах между поцелуями, и она более-менее пришла в себя, только когда любовник отстранился. Колени, Рустама вклинились Эле между ног, заставляя широко их развести, а сам он навис, опираясь на руки.

От ощущения мощного тела в непосредственной близости перехватывало дыхание, а жадно шарящий по телу потемневший взгляд чувствовался чуть ли не физически. Мамочки, она ж, наверное, вся напрочь растрёпанная! Впрочем… нафиг! Желание во взгляде мужчины позволило наплевать на всякие нормы приличия. Они в спальне, в конце концов!

Никогда ещё с Элькой не творилось ничего подобного. Хотя и с мужчиной вот так, наедине, она ещё не оставалась. От смущения хотелось и убежать, куда глаза глядят, и покориться любовнику одновременно. Первое ей точно никто не позволит, так что оставалось только расслабиться и получать своё законное удовольствие. Хотя всё же небольшой страх оставался. Где-то в глубине.

Губы вновь обожгло долгим требовательным поцелуем, а потом с неё мягко, но решительно стянули топик, следом за которым последовал кружевной бюстгальтер. И снова этот жадный, восторженный взгляд — уже на обнажённое тело. Мужские пальцы нежно касаются давно уже затвердевшего соска, и её словно молнией прошивает от самой вершинки, вглубь, до позвоночника. Боженьки, оно вот так бывает⁈ Мысль сверкает вспышкой, а из горла рвётся жалобный стон и тело выгибается навстречу прикосновениям в желании большего, ещё так же. Но получается даже лучше.

Сверху раздаётся свистящий прерывистой вздох, а следом твёрдые губы накрывают вершинку груди, присасываются, втягивают нежную плоть. Язык тоже присоединяется к страстной игре, дразня, толкая, выводя спирали. Вишенкой на торте — давление зубов. Не острое или болезненное, а просто ощущаемое. Волнующее.

Руки Рустама, кажется, вообще живут отдельной жизнью, то лаская бока, то переходя на спину или, наоборот, живот, то сжимая ягодицы, то теребя второй сосок. Последнее особенно сносит контрастом ощущений.

Мыслей в голове уже не было, остались только непрерывные стоны с беспорядочными неразборчивыми мольбами и дикое, сводящее с ума желание чего-нибудь большего: непонятно чего, но чтобы поскорей уже дальше. Смутно осознавалось, что её бережно, но очень быстро освобождают от остатков одежды: брюки, потом трусики. Босоножек, кажется, уже в машине не было. И только раздев её полностью, Рустам распрямился, встав возле кровати, и медленно стянул с себя рубашку-поло.

Здесь, в полутьме, разгоняемой только приглушённым светом ночника, неизвестно когда включённого, его фигура воспринималась ещё более мощной и подавляющей, чем при свете. Вот только Элькино внимание занимало вовсе не это — взгляд не мог оторваться от совершенства открывшегося ей тела. Крепкие мышцы — не прям чрезмерно накачанные (как у бодибилдеров тех же), но твёрдые, она это пальцами помнила, — красиво выделялись на руках и торсе, смуглая кожа слегка поблёскивала капельками пота и почти везде была лишена растительности. Разве что на предплечьях, да ещё узкая дорожка, убегающая от пупка под пояс джинсов. Фантазии разыграться не дали: быстро избавившись от остатков одежды, Рустам замер, давая себя рассмотреть, красуясь.