Единое королевство - Шон Рассел

«Какая ирония, — подумал Тэм, — из троих Бэйори больше всего похож на искателя приключений: тяжелая челюсть, крючковатый нос, впечатляюще широкие плечи, огромный рост». Впрочем, внешность в данном случае была обманчива, Бэйори отличался исключительно мягким нравом, часто страдал от неуверенности в себе и редко высказывал свое мнение.

«Он ждет, когда какая-нибудь хорошая женщина примет за него решение», — часто говорил Финнол, и Тэм полагал, что на самом деле так и есть. Финнол называл Бэйори ломовой лошадкой. Это скорее правда, чем лесть, — сильный, добродушный, верный Бэйори, твердо стоящий обеими ногами на земле.

«Если кто-нибудь откроет ворота, наша лошадка никогда не подумает, что можно уйти со двора», — как-то раз сказал Финнол — и оказался совершенно прав. Бэйори нуждался в том, чтобы его вели… или тащили.

Тэм снова посмотрел на своего товарища. Непослушные светлые волосы, мягкая, еще юношеская бородка — Бэйори ужасно напоминал соломенное чучело, потрепанное свирепым ветром.

Разговор за ужином не клеился, Финнол без устали рассуждал о предстоящем путешествии и язвительно насмешничал над теми, кто остался в Долине. Если в их компании Бэйори является ломовой лошадкой, то Финнол — это ворон: хитрый, постоянно настороже, но одновременно быстрый, преследующий собственные цели. И, как и ворону, Финнолу плевать на то, какое впечатление он производит на окружающих его людей.

Тэм переводил взгляд с одного на другого, удивляясь тому, что они родственники. Один умный, склонный к интригам, другой — надежный и спокойный. Однако сейчас они вместе, и их ждет приключение. Приключение, которое организовал Финнол. Потому что, несмотря на то что природа не наделила его способностью вести за собой других, если бы не его упорство, они так и остались бы в Долине.

— Я решил, — неожиданно заявил Финнол, — что хочу заполучить серую кобылу, чтобы вся Долина умерла от зависти. Она будет приносить мне жеребят, а я стану ими торговать.

— А мне казалось, ты твердо решил заиметь коня со звездой во лбу, — съехидничал Тэм.

— Я просто плохо подумал, Тэмлин. — Финнол помахал в воздухе обглоданной ножкой тетерева, которую держал в перепачканных жиром пальцах. — Серый — цвет раннего утра, цвет начала, он принесет мне удачу. А кобыла подарит жеребят. Я выберу из них самых лучших, чтобы лошадки, родившиеся следом, оказались такими же хорошими. Или даже лучше. Серая кобыла. Вот что мне нужно.

— Ты не сможешь назвать ее Вечерней Звездой, если, по-твоему, серый — это цвет утра, — заметил Бэйори, заставив себя присоединиться к легкой болтовне и стараясь справиться с дурным настроением. По своей природе он никогда не отличался мрачностью.

— Бэйори прав. Кстати, а почему серый также нельзя считать и цветом вечера?

— Каждый, кто прочел в жизни хотя бы одну книгу, знает, что у вечера пурпурные краски, Тэмлин. А что касается имени, я придумал другое, нисколько не хуже. Серый Камень. В честь родных моей бабушки. Имя такое легкое и одновременно надежное, как земля под ногами.

— У тебя всегда все продумано, — сказал Тэм. — А потом, когда ты вдруг передумаешь, оказывается, что у тебя опять полный порядок.

— Даже более чем полный, кузен. У меня все просто безупречно.

Слева от них кто-то откашлялся, и, дружно повернувшись, они обнаружили, что на границе света, отбрасываемого костром, стоит какой-то человек. Их так удивило его появление, что несколько мгновений никто не шевелился и не произнес ни слова.

— Если у вас все так здорово продумано, — заявил незнакомец спокойно, — может быть, поделитесь со мной? Я с радостью погрелся бы у вашего костра.

Жители Долины вскочили на ноги, Бэйори сжал в руке тяжелую дубинку. Их ночной гость, бросив один взгляд на великана, возникшего прямо перед ним, быстро вошел в круг света и протянул вперед руки ладонями вверх.

Вам не стоит меня опасаться, — сказал он, и на лице с аккуратно подстриженной бородкой появилась добродушная улыбка. — Я мирный путник и с радостью передам вам на хранение свой меч и лук, дабы доказать, что в мои намерения не входит причинить вам зло. — Он отстегнул ножны и протянул их Бэйори.

— Оставьте меч себе, — тут же сказал Тэм. — Мы рады приветствовать путника у нашего костра.

Несмотря на слова Тэма, незнакомец прислонил ножны к каменной стене и только потом подошел к костру. Тэм подумал, что для простого путника он слишком прилично одет. Он не сомневался, что перед ними не охотник и не траппер. Несмотря на удобный дорожный костюм, их гость явно был городским жителем — точнее, Тэм так думал, поскольку сам никогда в городе не бывал.

— Мне показалось, что я услышал выговор жителей Долины. — Незнакомец снова улыбнулся. — Меня зовут Алаан, а вы Тэм, Финнол и Бэйори. — Он рассмеялся, увидев удивление на лицах. — Прошу меня простить, но я некоторое время прислушивался к вашей беседе, чтобы наверняка убедиться в том, что вы не разбойники и не беглые преступники. В основном в горах встречаются добрые, честные люди, вроде вас, но далеко не всегда. Став старше, я стараюсь соблюдать осторожность — по мере возможности.

Тэм знаком показал Алаану, чтобы тот присаживался к огню.

— У нас тут не слишком изысканный стол, но еды на четверых хватит.

— Я привязал неподалеку лошадь, — сказал Алаан. — Пойду приведу ее.

Финнол бросил взгляд на меч у стены и шепотом спросил:

— Это оружие охотника, кузен, или воина?

Тэм внимательно посмотрел на длинный клинок с простой рукоятью и головкой:

— Ты прав. Но нас трое, а он один. Если бы он хотел нас ограбить, то мог обчистить лодку, пока мы спим. Он же слышал наш разговор.

Они вернулись к ужину, а вскоре появился Алаан, ведя на поводу нагруженного поклажей коня. Что-то нашептывая животному на ухо, он привязал его неподалеку. К костру Алаан подошел, неся в руках мех с вином и несколько сумок.

— У меня есть вино, я его пил и остался жив, а еще я могу кое-что добавить к вашему прекрасному столу, поскольку, с моей точки зрения, любой стол, вокруг которого собрались столь замечательные люди, следует назвать прекрасным. Не сосчитать, сколько раз за последнее время мне пришлось ужинать лишь в компании моего коня. Он умен, однако способен говорить только о еде, кобылах и о том, как в конце дня у него болят копыта. Я сыт по горло беседами на эти темы.

— Кто знает, возможно, вас и здесь ждет разочарование, — заявил Финнол. — Мы и сами только что обсуждали кобыл.

Алаан улыбнулся и налил каждому вина, которое оказалось гораздо лучше, чем можно было ожидать, и предложил своим новым знакомым козьего сыра с какими-то диковинными травами. И как-то так получилось, что уже через несколько мгновений, они перестали его смущаться. Во время трапезы они задавали друг другу вежливые вопросы, но в основном их внимание поглотила еда.