Единое королевство - Шон Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Там был Бэлдор, — выпалил он, — наверное, он меня ударил.
— Он пришел один?
— Я… я не знаю. Проклятье, Торен, все так перепуталось.
— Ты все вспомнишь. Подобные вещи иногда случаются во время турниров. Но это был Бэлдор. Ты уверен?
Диз кивнул. Что он сказал? Это был он сам — Диз. И все же, наверное, Бэлд оглушил его и взял лук. Диз знал, что в дверях стоял не Торен. Почему он не узнал Ардена? Кто еще так похож на Торена? Но Арден не должен был оказаться там — только не сегодня ночью.
— Наверное, Бэлдор застрелил Ардена, думая, что это ты.
— Да. Или убил Ардена, когда понял, о чем тот говорит — рассказывает мне о предательстве. — Боль в голосе Торена причиняла Дизу невыносимые страдания. — Я не могу поверить в то, что Арден мог быть вовлечен в такое гнусное дело. Бэлдор — да, легко. Он уже много лет меня ненавидит. Сэмюль… всегда убежден в своей правоте. — Рука, лежавшая на груди Диза, переместилась к его плечу. — Теперь я могу доверять только тебе, Диз. Только тебе. Остальные заплатят за свое предательство. Мне это принесет ужасное горе, но иначе быть не может. Боюсь, начнется война, а среди Реннэ не должно быть предателей. Мы разыщем их, Диз. Они далеко не уйдут.
Торен сжал его плечо.
— Только ты, — повторил он, и его голос дрогнул. А потом Торен глухо зарыдал, повторяя сквозь сжатые зубы:
— Арден, Арден.
ГЛАВА 61
В последнюю ночь ярмарки мощный ветер налетел на Вестбрук, срывая палатки и шатры и ломая ветви деревьев. Фаэли носились по лагерю, забивая слабые колышки палаток, натягивая отвязавшиеся веревки. Туат вдруг показалось, что это не ветер, а холодное дыхание древней обретшей разум горы. И она содрогнулась.
Она работала в мерцающем пламени свечей, стараясь воплотить свои видения в сотнях сплетенных нитей. Она успела соткать лишь прекрасную женщину с двумя лицами; возможно, одно из них — сдвинутая на затылок маска, но уверенности у Туат не было.
Когда ветер набросился на лагерь, она надежно спрятала в сундук свою работу и только потом выскочила наружу. Ураган трепал полотнища палаток. Особенно сильный порыв налетел на Туат, ей пришлось пригнуться и закрыть глаза, пыль и обрывки листьев жалили прямо в лицо.
Все светильники давно погасли, однако небо оставалось чистым, и лагерь озарял неистовый лунный свет, проникающий сквозь раскачивающиеся ветви деревьев. Лошади заволновались; нескольким удалось сорваться с привязи, и они носились по лагерю, наводя ужас на его обитателей. Мужчины пытались их поймать.
Туат повернулась спиной к ветру, и ее глазам предстала картина происходящего: сгорбленные фигурки людей мечутся по лагерю, палатки трепещут на ветру словно невиданные животные, застигнутые мучительной агонией. Деревья кренятся к земле и жутко скрипят, с громким треском отламываются ветки, тяжело обрушиваясь на землю.
А потом все кончилось — словно кто-то захлопнул дверь, — и наступила тишина. На короткое мгновение все застыли, таким неожиданным был переход от бури к полнейшему спокойствию. Затем одинокий дубовый лист медленно спланировал на землю рядом с Туат, и она бросилась бежать через лагерь.
Половина палатки Ратта провалилась, словно стоящая на задних ногах лошадь. Нэнн уже была здесь, пытаясь снять многочисленные покровы своими сильными руками. Наконец ей удалось добраться до входа, она рванула ткань на себя и вошла в палатку. Туат отстала от нее всего на шаг.
— Ратт? Ратт! — позвала Нэнн.
Они отбросили полотно в сторону, впуская в палатку лунный свет. И нашли собирателя преданий — открыв рот, он мирно лежал в своей постели. Казалось, сейчас он начнет рассказывать очередную историю. Однако ни одно слово не слетело с его губ.
Нэнн наклонилась и осторожно приложила ухо к груди старика, потом закрыла глаза и заплакала.
Дух Ратта покинул тело и улетел на крыльях ветра. Легкое дуновение ветра слегка пошевелило ткань палатки, и снова наступила тишина.
Последний шепот, а потом молчание.
Примечания
1
Мера длины, 201, 17 м. — Здесь и далее примеч. пер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});