Восход дракона - Сара Далтон

ее мысли метались. У нее не было нормального оружия. Сил у нее почти не осталось, хотя питалась она лучше, чем в Садах Аниоса.

Она не могла сражаться сейчас. Это было горьким осознанием. Хотя она надеялась на правление Луки, быть менти все еще было вне закона. Если бы она изменила облик, слухи дошли бы до Братьев и Сестер, и они обязательно пришли бы за ней. Дракон? О, да, они бы пришли.

Так что Реве пришлось бежать. Она протянула руку и начала открывать защелку окна. Снаружи снова послышался скрип и шепот, но ей нужно было сосредоточиться на этом.

«Двигайся медленно и бесшумно, — сказала она себе. — Не давай им повода ворваться», — замок был липким, и ей пришлось медленно приподняться, чтобы встать и обернуть вокруг него юбку, чтобы открыть его без особого шума.

Окно было узким, а Рева — худощавой. Она встала на подоконник и попыталась открыть окно. Оно слегка заскрипело, и она услышала, как снаружи прекратился шепот. В отчаянии она громко зевнула и несколько раз пнула матрац, чтобы они подумали, что она перевернулась и снова заснула. Надеялась, это задержит их еще на несколько секунд.

Она выглянула в окно и увидела внизу обрыв. Не было ни выступа, ни поручней, по которым она могла бы карабкаться. В дождь все будет скользким.

А это означало, что она должна была прыгнуть и надеяться, что она не будет ранена слишком сильно, чтобы бежать. Она проверила переулок внизу, не было ли там кого-нибудь, и выбралась. Это был неловкий процесс, и ее юбка задралась вокруг талии.

Она как раз пыталась сообразить, как встать на кончики пальцев, когда дверная ручка повернулась, и дверь начала открываться. Рева была уверена, что услышала шипение.

В тот решающий момент она вообще не думала. Она оттолкнулась от внешней стены здания. Инстинкт заставил ее оттолкнуться, инстинкт заставил ее отчаянно схватиться за подоконник, когда ее тело поняло, что падает.

И именно инстинкт заставил ее начать изменяться. Она наполовину превратилась в драконью форму, попыталась остановить себя и тяжело приземлилась на булыжник внизу. Был ли это мгновенный хлопок ее крыльев или просто удача, она не знала, но после первого рывка боли она могла сказать, что ничего не сломалось.

Наверху раздался крик, и Рева вскочила и побежала. Она была у стен Реялона, так как боялась идти дальше в город и, возможно, встретить Братьев и Сестер или жертв чумы. Сэм сказал ей, что ее драконья кровь делала ее более устойчивой к чуме, но Рева не хотела рисковать.

Теперь она бежала, шлепая босыми ногами по булыжникам, а ветер и дождь шумели в ушах. Кто-то следил за ней? Если так, она не могла их слышать. Она бежала, молясь, чтобы ни один охранник у ворот не принял ее за воровку. Ей придется покинуть город…

Она резко остановилась, тяжело дыша. Если она покинет город, у нее вообще не будет защиты от улези. Никто не придет ей на помощь.

Однако она снова огляделась и поняла жестокую правду. Здесь ее тоже никто не спасет. Если ее действительно преследуют монстры, никто в этом истощенном, раздираемом войной, охваченном чумой городе не станет подвергать себя еще большей опасности, чтобы помочь Реве. По крайней мере, в сельской местности она могла изменить облик.

И вот, увидев, как из-за дальнего угла появились две фигуры, Рева бросилась к воротам и вышла в ночь. Она подождала, пока не убедилась, что стражи больше не видят ее, а затем сорвала с себя платье и трансформировалась, улетев в ночь, ее крылья сильно хлопали под дождем.

3

Лука

В зале заседаний Крепости Несры Лука неловко сидел в отцовском кресле и старался не чувствовать себя самозванцем.

Он никогда не думал, что станет королем. Никто не ожидал, что он станет королем. С таким наследником, как Матиас, кто в здравом уме стал бы смотреть на любого из других детей, не говоря уже о том, кто был при смерти большую часть своего детства? Лука особо не возражал. Ему нравился Матиас. Всем нравился Матиас. Не говоря уже о том, что его больше беспокоила собственная неминуемая смерть, чем что-либо еще.

Но теперь он был здесь — и не потому, что другие наследники престола умерли и были торжественно похоронены, чтобы Лука был коронован. Нет, он прибыл во главе зантийского флота и проложил себе путь по улицам своего дома, чтобы силой захватить замок. Его коронованный брат был в бегах.

И всем хотелось, чтобы Лука вел себя так, будто это было совершенно нормально, и принимал мудрые, взвешенные решения, которых они ожидали от короля, который годами находился на троне, каким был отец Луки.

Пока сегодня они обсуждали, как сообщат о возвращении Луки, как бороться со слухами, которые Стефан и Орден Понимания распространяли о Луке, и как бороться с чумой. Серена страстно говорила о последнем пункте, подробно рассказывая о лекарствах и планах команд врачей путешествовать по селам. Хотя было ясно, что она работала с Зантосом в области медицины, лорд Тиниан не выглядел довольным, когда она говорила. У них были разногласия по некоторым пунктам.

Лука понял, что весь совет смотрел на него. Должно быть, он что-то пропустил. Его взгляд скользил по собравшейся группе: брату Аксилу, лорду Тиниану, командиру Инграну, генералу Аренце, лорду Зимину и его сестре Серене. Хотя Серена была достаточно любезна, генерал Аренца и лорд Зимин по-прежнему язвительно отзывались о членах Золотого Совета, присутствовавших на собраниях Луки.

Лука неловко сглотнул. Он не осмелился взглянуть на брата Аксила.

— Простите, — сказал он. — Что вы спросили?

Брат Аксил раздраженно нахмурился.

— Лорд Тиниан спросил о доходах от Садов Аниоса. Он бросил взгляд на лорда Тиниана, и Лука понял, что его раздражал зантийский советник, а не он.

— Что такое Сады Аниоса? — спросил Лука.

Брат Аксил откинулся на спинку стула и кивнул лорду Тиниану, чтобы тот объяснил. На его лице было язвительное выражение — будто брат Аксил знал, что Луке не понравится то, что он сейчас услышит. Такого уровня политиканства Лука никогда не видел от Брата, хотя и знал, что Аксил хорошо разбирался в придворных обычаях.

Лорд Тиниан, однако, отнесся к этому с достоинством.

— Сады Аниоса, Ваше Величество, это…

— Ваше высочество, — сказал Лука.

Лорд Тиниан промолчал. Он склонил голову, вежливо показывая непонимание.

— Я не коронован, — сказал Лука. — Мой брат коронован, и его не арестовали.