Битва под сакурой - Борис Сапожников

— Гоните их на проспект! — выкрикнул я, надеясь, что бойцы услышали меня, и нажал на гашетку.

Тяжёлые снаряды авиапушек быстро выкосили первые ряды врага, затем переместили огонь на фланг, тесня каии к улицам, ведущим на проспект. Но те пёрли сплошным чёрным потоком, лишь немногие из них уходили на нужные улицы, основная часть продолжала наступать на нас.

— Атаги-сотё, — выкрикнул я, — маневрируем. Я не пропущу каии ближе к базе. А вы огнём и манёвром тесните их к проспекту.

— Хай! — ответил тот. — Рёкаи![1]

Маневрировать приходилось и мне. Мой мех ведь не относился к классу заградителей, представлявших собой малоподвижные модели, предназначенные чтобы вести огонь на подавление. Парочка таких нам бы сейчас очень пригодилась, но их не было, а потому мне пришлось буквально танцевать на передовой, опустошая вместительные магазины меха. И всё же, каии постоянно отыгрывали у меня всё новые сажени. Я постоянно отступал, уступая им пядь за пядью. Но моё сопротивление позволяло остальным бойцам плотным огнём загонять всё больше тварей на проспект.

За нашими спинами уже гремели лёгкие орудия, авиапушки и тяжёлые пулемёты. Я знал, что каии в любом случае будут переть на этот шквал огня, пусть даже и на верную смерть. Похоже, их гнал туда неистребимый стадный инстинкт. Ведь по отдельности они не страдали склонностью к активному суициду, но в толпе — совсем другое дело. Готовы идти на верную смерть без малейших колебаний.

По мере того, как магазины пулемётов и авиапушек пустели, каии наступали на меня. Да и всё меньше тварей удавалось загнать на проспект. Пора было менять тактику.

— Все ко мне! — скомандовал я. — Держим оборону! — И когда мехи отряда встали рядом со мной, добавил: — Ни шагу назад!

Всем отрядом мы смогли организовать хорошую плотность огня, примерно как один заградитель. Каии посыпались градом, ложились целыми рядами, как будто косой их скашивали, но за их спинами шагали всё новые и новые твари. Я слабо представлял себе, как могли справляться с такой толпой Марина и Ютаро. Пусть они и в доспехах духа, их только двое против такого количества врагов. Как минимум боеприпасов у них намного меньше нашего, не в рукопашную же они сошлись с каии. Хотя с них станется.

Бой шёл жестокий. Мы отступали, оставляя перед собой груды трупов, которые быстро исчезали в чёрных облаках, совершенно не мешая напирающим товарищам. Патроны к пулемётам и снаряды к авиапушкам подходили к концу. Плотность огня падала с каждой минутой. Мы были уже на подступах к площади, и я начал всерьёз задумываться над тем, чтобы отправить троих бойцов в тыл для пополнения боеприпасов. Вопрос только, сумеем ли мы, оставшиеся тут, задержать наступающего врага. И ответа на него у меня не было.

Выручили пилоты лёгких мехов. Эскадрилья из трёх штук прошлась над улицей, что мы обороняли. Длинные пулемётные очереди пробивали в толпе каии широкие просеки. Авиапушки пробивали сразу несколько тварей, оставляя от них только чёрные облака. Они сделали три захода, потом, наверное, расстреляли весь боезапас, дав нам, тем самым, передышку.

Каии откатились от наших нынешних позиций на добрых четверть версты. Я не стал наступать на них, возвращая себе добытое пилотами лёгких мехов расстояние. Вместо этого, я отправил Атаги с парой бойцов в тыл пополнять боеприпасы. Каии передвигались достаточно медленно, и до его возвращения мы с оставшимися бойцами вряд ли даже вступили бы в бой.

Но все мои расчёты оказались ошибочны. Тварей как будто плетью подхлестнули. Они ринулись на нас с небывалой скоростью, вскидывая клешни для атаки. Мы открыли огонь такой плотности, какую только могли организовать. Один за другим щёлкнули затворы пулемёта и авиапушки — оба моих орудия замолчали. Оставались только те, что на плечах, ручные Тип 11 Тайсё. Но это уже оружие последнего шага. Мы отступали, поливая каии короткими очередями из плечевых пулемётов. Несмотря на увеличенные бункеры, патронов для интенсивного огня было явно недостаточно.

Каии навалились на нас, клешни вскрывали броню мехов, пытаясь добраться до пилотов. Мой мех повалился на спину, клешни зловеще скрежетали. Каии орудовал ей как консервным ножом, вскрывая панцирь, словно банку тушёнки. Я выпустил последние пули из Тип 11, а затем выкрикнул в микрофон: «Вызываю огонь на себя! Вызываю огонь на себя!».

По команде сработали все установленные рядом со зданием базы миномёты. Не прошло и пары секунд, как на нас обрушились мины. Взрывы рвали навалившихся на нас каии, осколки стучали по броне мехов. По идее, она должна была легко выдержать даже несколько прямых попаданий, но не после того, как над ней так славно поработали клешни тварей.

Мне осталось только сжаться внутри меха, надеясь на прочность японской брони.

Обстрел прекратился спустя несколько показавшихся мне бесконечными минут. Атаги-сотё вернулся с отправленными в тыл бойцами и шквальным огнём добил последних тварей. Прорыв закрылся сам собой, такое часто бывало во время нашей войны с Юримару. Видимо, прорывы могли обеспечить ограниченное количество тварей, если уничтожить всех, они попросту исчерпывали себя и закрывались. Вот как сейчас.

После боя нас пришлось буквально выщелучивать из помятых и покорёженных мехов. И первым, что я увидел, когда вскрыли бронелисты моего аппарата, было лицо Марины. Она руководила процессом освобождения меня из стального плена.

— Ты жив, — произнесла она, и я не понял, послышалось ли мне облегчение в её голосе или нет.

— Честь убить меня, — ответил я по-русски, — принадлежит тебе, Марина. Никаким каии я сделать этого не дам.

Из-за боли во всём теле я почти не почувствовал хлёсткой пощёчины.

Марина спрыгнула с брони моего меха и ушла. В тот день я постарался не попадаться ей на глаза.

В том бою мехи пострадали намного больше людей. Все пилоты отделались синяками и ушибами, в то время как машины были разбиты вдрызг, и восстановлению не подлежали. Механики утащили их в подвалы нашей базы, чтобы разобрать на запчасти.

Итоги битвы не впечатляли. Да, мы уничтожили бессчетное количество каии, как наземных, так и летучих, сами собой закрылись несколько прорывов, но наши потери оказались слишком велики. Три меха годятся только на запчасти, оставшиеся хоть и не сильно повреждены, но пушки и пулемёты пошли враздрай, особенно плечевые, из которых палили длинными очередями, высаживая за одну-две целые бункера. Да и из тех, что установлены на руках, попасть можно было в каии только с пары шагов, они давно уже годились лишь для того чтобы по толпе палить. При схватке хотя бы с парочкой мехов, пусть даже и настолько устаревших, как те, что бросал против нас Юримару, шансов у нас было не слишком много.