Битва под сакурой - Борис Сапожников

Вой сирен прервал наш, в общем-то, совершенно бесполезный спор. Мы тут же покинули комнату и почти бегом бросились к выходу.

— «Сяти» возвращается, — сообщила нам Готон, направлявшаяся к площадке с посадочным шестом для нашего дирижабля. — Я видела его из окна своей комнаты.

Действительно, в этот раз сирена сообщала о возвращении дирижабля. Вот только возвращался он не один. Вокруг него чёрным облаком вились летучие каии, а сам дирижабль постоянно огрызался трассирующими очередями, хорошо видимыми даже днём.

Нас обогнали пилоты, головы которых украшали белые повязки с красным солнцем. Такие носили только те, кто управлял лёгкими мехами, вроде «Цубамэ», и означали они готовность к смерти в любой момент. Ведь полёты на лёгких мехах сами по себе сродни самоубийству, наверное. А уж воевать в воздухе, так и вовсе форменное безумие.

Запрыгнув в свои мехи, пилоты в течение нескольких секунд подняли свои мехи в воздух и на небывалой даже для наших доспехов духа скорости рванули к ним. Я знаю, что современные мехи оборудуют крыльевыми модулями, но предназначены они, скорее, для атак наземных целей, чем для воздушного боя, и как раз для борьбы с ними и были в основном предназначены лёгкие мехи.

Я чувствовал себя на лётном поле совершенно бесполезным. Вокруг нас суетились работники технических служб, часть которых были моими бывшими подопечными — декораторами Тонга. Заговорили установленные на крышах соседних домов зенитные орудия и пулемёты, выкашивая вившихся вокруг дирижабля каии. Вот только тех, казалось, меньше не становилось.

Бой над нашими головами шёл не на жизнь, а насмерть, мы же были вынуждены стоять и смотреть на него. Что нам еще оставалось? Даже с крыльевыми модулями обычному меху не подняться так высоко, чтобы принять участие в воздушной схватке, да и будь у них такая возможность, им не хватило бы маневренности, чтобы не угодить под очередь зенитки или пулемёта.

Медленно тянущийся «Сяти» подошёл-таки к причальной мачте, но пришвартоваться в окружении чёрного облака каии и среди свистящих пуль не представлялось возможным.

— Надо бы вывести из ангаров и обычные мехи, — предложил я. — За летучими каии вполне могут последовать и обычные.

— У нас здесь не так и много мехов осталось, — вздохнул Ютаро. — Я опасаюсь, что образуйся тут полноценный прорыв, базе не устоять.

— Защита, наложенная монахами из Асакусы, вполне надёжна, — пожала плечами Марина, — по крайней мере, они нас в этом заверяют, и ни одного прорыва ближе десятка тё не было.

— Вот только остановить врага на подходах вряд ли получится, — ещё тяжелее вздохнул Ютаро. — Придётся принимать бой здесь, в лучшем случае, на ближних подступах. А у нас всего три доспеха духа и около двадцати обычных мехов.

— Не стоит падать духом, Ютаро-кун, — не слишком весело усмехнулся я, — ведь это половина поражения. К тому же, мы стоим на последней линии обороны, и дорога у нас есть только одна — вперёд. Назад пути уже нет.

— Последняя линии будет у стен дворца микадо, — мрачно заметил Ютаро.

— Когда она пройдёт у стен императорского дворца, — сказал я, — останется только животы себе повспарывать или пулю в лоб, если не самурай.

На лётное поле выбежал вестовой, ещё с расстояния метров в двадцать закричал, позабыв даже о том, чтобы честь отдать. Это было просто немыслимо для японского унтера, дисциплина у которых прочно засела в костях и разливалась по жилам, густо смешавшись с кровью. А значит, вести он несёт самые пренеприятные.

— Большой прорыв на самой границе зоны безопасности, — кричал он. — Больше тысячи каии. Массой продавили защиту. Теперь маршем движутся сюда!

— Откуда сведения? — тут же обернулся в его сторону Ютаро.

— С «Сяти», — ответил вестовой. — Дирижабль только что вышел с нами на радиосвязь, пробившись сквозь помехи.

— Готовьте все мехи, — отдал приказ Ютаро, — будем принимать бой на ближних подступах.

— Прости, Ютаро-кун, — сказал ему я, когда вестовой скрылся в здании нашей базы, — но ты идёшь на поводу у противника.

— Не понимаю вас, Руднев-сан, — молодой командир даже остановился, и внимательно уставился на меня, всем видом требуя объяснений.

— Каии просто стадо, — объяснил я, — куда их погнать, туда они и пойдут. Нам не хватит сил, чтобы оборонять весь периметр, даже при поддержке лёгкой артиллерии. А стоит каии прорвать линию обороны — и мы обречены. Момент для атаки выбран почти идеальный, не находишь, Ютаро-кун?

— У вас есть предложения? — поинтересовался у меня юноша. — Чётко и по делу? Если нет, то мы только зря тратим время.

Я понял, что продолжаю витийствовать, как на тренировках, стараясь подвести Ютаро к решению задачи. А ведь сейчас для такого подхода совсем неподходящее время, война кругом.

— Широкая улица, — начал быстро говорить я, — которую перекрыли лучше всего. Каии, скорее всего, идут именно по ней. Надо мехами отсечь тех, кто двинется параллельно, и загнуть основную массу именно на проспект. На пушки и пулемёты.

— Но у нас всего два доспеха на ходу, — пожал плечами Ютаро, — и не больше полуроты обычных мехов. Хватит ли сил? В обороне воевать ещё можно, а так… Слишком опасно.

— На одном фланге мы с тобой, Ютаро-кун, — подключилась Марина, — на другом все обычные мехи. Риск велик, но только так у нас есть шансы отбиться.

— Слишком велик риск, — протянул Ютаро, но всё же поддался на наши уговоры.

Мы быстро погрузились в мехи. Мне достался обычный, из тех, что прикомандировали к нашему отряду. Если честно он, не слишком отличался от моего «Коммуниста». Как бы хорош он ни был, но всё же серийная модель всегда уступает штучной, вроде остальных доспехов духа отряда «Труппа».

— Атаги-сотё, — представился по внутренней связи командир полуроты, — поступаем в ваше распоряжение, Руднев-сан.

Никакого звания я, конечно же, не имел, поэтому обращаясь ко мне, солдаты и унтера вместо звания добавляли к моей фамилии нейтрально-вежливое «-сан».

— Главное, — без особой нужды произнёс я, вживаясь в роль командира, — не давайте каии подойти близко. Сами видели, чем это может закончиться даже для доспеха духа.

Почти все пилоты, с кем я шёл в бой, не так давно вернулись вместе со мной из заварухи близ развалин театра.

Мы заняли позиции, стараясь укрываться за домами, вернее их остатками. Каии были уже на подходе. Бой шёл над нашими головами, в воздухе, на улицы просыпался целый дождь из пулемётных гильз, то и дело рядом с нами рушились летучие твари, почти сразу же исчезая в облачках тьмы. Наземная разновидность их появилась спустя несколько минут, после того, как мы заняли свои места. Связь барахлила, и даже с бойцами отряда приходилось перекрикиваться через помехи, а уж о том, чтобы связаться с Мариной или Ютаро и мечтать не приходилось. Не говоря уж о батареях, обороняющих проспект.