Жестокое сердце - Нина Карноухова

Тогда я восхищался этой милой девочкой. Но шли годы, дела в стране шли нормально, я жил со своими сестрами, еще не нашедшими себе дороги в жизни. Потом умерла и матушка. Ее смерть я перенес легче, чем уход отца, но после этого я малость поссорился с женой о том, кто чья дочь, и кто чей сын. Она, конечно, приняла правду, но после этого дня у меня к ней стало появляться отвращение.

Она была развратной как и ее мать Ка. У нее было сотни любовников, причем она их так искусно от меня скрывала, что я и думать раньше не смел, что у нее таковые имеются… У нее один был даже из Вавилона или из Аравии, я точно не помню, но круто, она с ним спала каждую ночь и, причем, в моем дворце.

Я был человеком великодушным и прощал ей подобные шалости, потому что они были непродолжительными, но всякому терпению приходит конец, и однажды я просто сказал ей, что она мне больше не жена, что она может жить с кем захочет и где захочет. Я думал, она начнет просить прощения, но эта пятнадцатилетняя нахалка и не подумала об этом, она в тот же день была в дороге и ехала она не в Вавилон, а в Ливию к своему второму мужу.

Для меня же после этого опять начались черные дни, каким бы сильным не был мой характер, но такого разврата, такого издевательства над душой я вынести не смог. Я опять стал искать пути, как побыстрее умереть: то веревка оказывалась слабой, то слуги вытаскивали из реки полудохлым, то лошадь сворачивала за угол или останавливалась за метр от меня. Так прошло три мучительных года. А недавно я решил простудиться, но судьба не хочет моей смерти, она мне послала тебя, Кейти. Теперь для меня опять началась белая полоса. Как не странно, но я хочу побыстрее вылечиться и никогда больше не придумывать подобных нелепостей. Я понял, что я не влюбился, а полюбил. Как прекрасен этот мир, как прекрасна жизнь, а я считал, что она ничтожество. Я хочу жить, я люблю эту жизнь и не хочу, чтобы она кончалась. Нет, самоубийство — это низость, это низость, которая мешает быть людям счастливым.

Она ничем не лучше, чем история моего мужа, хотя и не жила никогда я в трущобах, не просила милостыни у проходившей мимо парочки и родители мои не были падшими. Вначале, вообще, все складывалось хорошо, как никуда лучше. Жили мы как в раю. Все у меня было: и дом, и семья, большая-большая. Мама моя — чистой воды романтик, она из России сбежала, чтобы выйти замуж за президента Рейгана, только молодую душу ее ждало разочарование. Папа миллионер, а как меня он любил. А как я брата своего меньшего обожала. Да, видно напасть какая- то с мамой в прошлом приключилось. Потому что, лет десять, этак, назад несчастья какие- то начались сыпаться на нашу голову. Отца сослали на службу в Александрию, а он и Джерри, братика, с собой прихватил. А было тогда ему пять лет. Маленький был, а от мамы забрали. После вроде бы все притихло. Но не навсегда. Маме запретили к отцу ездить. Нас просто оттуда департировали, незаконно правда, но департировали. Это чтобы мы с ним не виделись.

Но мама была хитрее лисы, она добилась какого-то чиновничьего места в паспортном столе и после этого мы все стали иметь по второму и даже по третьему (у Ригодона) паспорту. Ну мне уже эту департацию не учитывают, потому что сочли незаконной, а маме наоборот чуть в тюрьму за это сесть не пришлось. Это прокурор у нас в Чикаго такой, несменный, Чарли Дэвидсон. Сколько он сроков на посту своем держится. С преступниками-то как борется. Люди его уважают, да не те, кто надо, а преступники. А Чикаго, ведь, известно, город мафии и преступлений, а он так и есть, вылитый мафиози.

Преступник у нас в городе на преступнике, кирпичу упасть негде… Чарли, наверное, и причина моему вояжу сюда, в далекое для меня прошлое. Слишком часто он появлялся в последнее время в моей жизни. Джеффри, ненавистный мне забитый, кутила частенько с ним мне встречался, что-то обсуждали они после моего ухода. Отец Джеффри человек маленький, но с властью, Юпитер Харя. Кто он, никто не знает, похож на преступника, разыскиваемого ИНТЕРПОЛом, да и вообще, Джеффри, говорят, ему только преемник, ворованный… Но научить он смог его всем гадостям.

Ну это просто лирическое отступление. Моя жизнь была поэтичнее жизни мелких чиновников и, может быть, даже преступников. Мне снились вещие сны, на следующий день они сбывались, мне все предсказывали, а через некоторое время это происходило, я выигрывала в Black Jack, хотя до сих пор не знаю правил игры, в казино мои ставки играли, лотерея была обязательно выигрышной, из всех безвыходных ситуаций мне обязательно находился выход. А однажды, мне было тогда десять лет, ко мне лично пришел Санта Клаус и сказал, что я выйду замуж за красивого и доброго царя. Ну это уж и впрямь мне сказкой показалось. Я всю ночь не спала, ждала того самого царя, а он не пришел. Я расплакалась, испугалась, что я спугнула свою удачу, что царь и пришел бы, обязательно пришел, если бы я заснула… После этой ночи мои хрустальные мечты начали рушиться, я потеряла веру в фортуну, и царь не приходил. Потом я прочитала очень много книг, но нигде не нашла доброго царя, красивые мне попадались, а добрых не было, их портила власть, а мечты мои совсем разрушились.

Я была уже не та наивная девочка, я знала многое, но вера в прекрасное во мне еще жила. Ее убил Джеффри, извращенный ковбой, он им прикидывался. Действительно он был похож на дикаря из Техаса прошлого века. Сначала я восхищалась им, я считала его тем самым правителем, а он оказался поверженным королем. Это был чистой воды эгоист, которому мое счастье было делом десятым. Красивая жена ему служила бы украшением, не более. Но он не смог отвязаться от меня как от наркотика.

Это убило его и он мстит мне. Но я потеряла веру, осталась одна надежда, которая умирает последней, осталась… Я встретила тебя… Ты мне не спасение, не ангел, а просто тот, кому я посвящу жизнь свою, ты просто Человек, понимаешь, Тутанхамон. Фортуна вернулась ко мне. Я поняла, что мой избранник должен иметь чистую царскую душу, а не состояние. Счастье мое счастье других, вот почему я еще живу на этом свете. Я умру тогда, когда умрет моя любовь…

Да, как бы хороши ни были деньки, которые Кейти проводила в огромном дворце своего мужа, они были очень сильно омрачены одним очень странным происшествием.

Это началось в день ее свадьбы, когда Тутанхамон вез ее в храм венчаться, и, конечно же, этого Кейти предвидеть совсем не могла. А дело в том, что на противоположном берегу реки за ней следил ливийский царевич, направлявшийся вместе с отцом домой после какой- то заграничной встречи. Царевич увидел Кейти в светлом белом платье на колеснице из светлого золота и с первого взгляда влюбился в нее. Конечно, Кейти не могла и подумать, что за ней кто- то наблюдает — она была вся в мыслях о будущем…

— Отец, — обратился царевич к отцу, — эта миленькая девочка могла бы стать моей тринадцатой женой.

— Да зачем тебе она, олух, — ответил ему отец, — у тебя этих жен целый гарем, ты их всех любишь, зачем тебе она.

— Да не из-за красоты, папаша, египетскому фараону насолить хочу, его же это баба.

— О, месть, вещь великая.

— Наконец-то старику прояснение нашло. Подлость, только подлость. Я и живу-то ради одной подлости. А баба лишняя мне, отец никогда не помешает.

— Ну сын, все хорошее унаследовал ты у меня, будет по- твоему. Эта бабенка мне и самому не безразлична. Следующей же ночью она станет твоей.

Да, везет же злым людям. Вот в этом и заключается вся подлость жизни. Невинный, добрый Тутанхамон, за что на твою голову сыплются одни только несчастья, неужели ты так невезуч, а как фортуна Кейти, отвернулась, что ли? Не дадут люди спокойно пожить себе подобным. Неужели все мы скоро превратимся в гадов, которые уничтожают себе подобных. Нет, останутся праведники. Но долго ли они продержат добро на белом свете? Вот в чем вопрос…

В то утро Тутанхамон, проснувшись, не нашел своей жены. Ее нигде не было. Ее следа никто не видел. Прекрасная Кейти исчезла так же незаметно, как и появилась. Только записка на полу рядом со входом покои фараона говорила о Кейти.

«Ты не сможешь нам противостоять, человек дрожащий. Твоя жена у нас, и ты ее больше никогда не увидишь. Она слишком прекрасна, чтобы быть твоей женой. Она, как и все бабы, достойна только меня, и никого более. Я есть совершенство, правящее миром, царевич ливийский. Меня может и не любят, но любить обязаны. Непокорных ждет смерть. Но учти, не лезь не в свое дело. Ей хорошо у меня. Она хочет меня. А если ей надоест, у меня есть на этот случай виселица. Не приходи за ней, а то и для тебя, ползучий, заготовлена смерть. Жить хочешь, забудь про нее. Все знают, кто ты. Не будет твоей ноги в моей стране. Не хочу связываться со недостойными… прощай навсегда».

Тутанхамон несколько раз перечитал грозное послание вдоль и поперек.

— Какой же он мерзавец, сам он не достоин царской власти, живет за счет гарема, убивает непокорных… Таких Кейти «Гитлерами» называла. Ну ничего не напугал он смертью и виселицей, не страшно мне ничего, убегу, пойду искать ее, да чует сердце, все хорошо сложится.