Вариант «Бис»: Дебют. Миттельшпиль. Эндшпиль - Сергей Владимирович Анисимов

командира танкового десанта») вышла в том же 2003 году, и неожиданно оказалось, что и жанр «солдатские дневники» также чрезвычайно востребован не только в нашей стране, но и во всем мире. По моим подсчетам, одна только эта книга Е. Бессонова была издана за последующие несколько лет минимум восемь раз на трех языках (включая английский и греческий), а за ней последовали многие десятки других книг.

Я не знаю, что мешало нашему МИД перевести за государственный счет книги лучших наших писателей-фронтовиков и бесплатно разослать их в библиотеки по всему миру, чтобы хоть как-то бороться с уже набиравшей ход машиной антироссийской пропаганды. Вместо них эту работу выполнил сын ветерана Артем Драбкин, и то, что на полках отечественных книжных магазинов растущая серия «Я дрался…» прочно завоевала устойчивое место, – это только половина его заслуг перед страной.

Не менее важно то, что благодаря работе Артема Драбкина начали последовательно выходить на английском, греческом, норвежском, чешском языках книги советских танкистов, летчиков и артиллеристов, с огромным трудом и с огромными жертвами, но совершенно безоговорочно победивших лучшую армию мира и навсегда, как тогда казалось, освободивших мир от фашизма. Очень важно то, что эти книги наконец-то чуть потеснили на полках книжных магазинов Лондона, Нью-Йорка и Праги слитную когорту авторов, представляющих как наших союзников («Вот как мы победили всех врагов. Какие русские, о чем вы?»), так и противников («Вот как мы героически побеждали большевистских недочеловеков. Что значит „закончилась в Берлине?“»).

Вся эта работа имела для меня огромное значение: сотни прочитанных и проработанных мной интервью и полноценных мемуаров рядовых, лейтенантов и капитанов окончательно сформировали мой взгляд на эпоху. В жизни действительно происходит много такого, чего не придумает ни один писатель. Десятки раз, читая описания человеческих судеб, я говорил себе, что, напиши я такое, мне бы твердо сказали: «Это уж слишком, это уже совсем нереально». Впрочем, это касается и всей истории в целом, и уж особенно нашей собственной истории.

Одним из доступных онлайн приложений к книге, которую вы сейчас держите в руках, является талантливая короткая юмореска Андрея Уланова, пунктирно описывающая всего лишь одну военную операцию Второй мировой войны, которая при взгляде со стороны казалась бы комедией ошибок и нагромождением нелепостей, не являйся она на самом деле наполненной тысячами человеческих смертей трагической страницей самой реальной истории. А история, конечно, полна и гораздо более масштабных примеров.

В течение двадцати лет роман «Вариант „Бис“» переиздавался много раз: сначала в АСТ, потом в «Лениздате», потом в выросшем из него издательском доме «Ленинград». При этом петербургские издания выходили с очень интересными и красивыми обложками. Судя по всему, эта книга действительно запустила целое направление в современной отечественной литературе: за прошедшие с 2003 года два десятилетия появились писатели, специализирующиеся именно в этом жанре; другие обращаются к нему реже или чаще.

В любом случае альтернативная история является литературным направлением, дающим огромный простор для фантазии авторов, но предъявляющим высокие требования к проработке технических деталей, сбалансированности сюжета и к соответствию стилю описываемой эпохи. Хочется надеяться, что книга, которую вы читаете, до сих пор отвечает им и способна вызвать ваш интерес, а внесенные в это издание авторские исправления, новые комментарии и добавленные приложения к исходному тексту (в том числе доступные онлайн) доставят вам удовольствие.

С уважением ко всем моим читателям,

Сергей Анисимов, 2024 год

Автор выражает глубокую благодарность участникам военно-исторических интернет-форумов ВИФ-2НЕ (Россия) и WWII–L (США)

Моей Наташе

Конечно, вовсе не каждый русский солдат был убийцей или насильником, просто большинство из них.

Из выступления

доктора Вильяма Пиерса,

США, март 1998 года

Дебют

Узел 1.0

Июнь-июль 1944 года

Часть событий, развивавшихся в распадающейся на части Европе, долгое время ни у кого не ассоциировалась с чем-то действительно значительным. Почти до самого начала этого грандиозного поворота ни один аналитик ни одной из воюющих сторон не сумел его предугадать. Позже сам поворот стали называть «Большой попыткой» – кстати, это название придумал американец, причем штатский. В советских военных кругах его еще долго называли нейтральным словом «вариант» – термином, ни к чему не обязывающим и не вызывающим побочных ассоциаций.

Факты были. Их было, наверное, даже слишком много, чтобы оставить равнодушными профессиональных прогнозистов, но ни у кого они так и не сложились в единое целое. Все мы бываем догадливы задним умом, но до определенного момента вполне ясное, казалось бы, направление развития событий никого не волновало. Чрезвычайно важная военная информация, которая могла бы привлечь к себе внимание специалистов, просто не была интерпретирована должным образом, если уж выражаться совсем напыщенной терминологией.

В июне сорок четвертого года на аэродром, где базировался 159-й истребительный авиаполк, пришел запечатанный пакет на имя подполковника Покрышева. Один из многих за день, этот пакет не сопровождался какими-то из ряда вон выходящими мерами секретности или чем-то подобным. Однако содержание пакета, вскрытого в течение уставных сорока пяти минут, заставило подполковника выругаться столь грубо, что даже привыкший к далеко не нежным выражениям дежурный удивленно поднял голову.

Командир полка, хромая, выскочил из штабного домика с пробитой осколками крышей, запрыгнул в ожидающий его «додж», который в полку по привычке называли трофейным, и помчался на летное поле, куда один за другим садились «лавочкины» возвращающейся с задания эскадрильи.

«Додж» был, разумеется, американским, но наглый старшина аэродромного батальона еще осенью угнал его у остановившейся неподалеку танковой части, и за два часа, прошедших до прибытия разгневанного майора-танкиста, машину успели перекрасить, намалевать на борту взятый с потолка номер, обсыпать пылью и прострелить борт из пистолета, придав новенькому транспортному средству донельзя заслуженный вид. В общем, все получилось шито-крыто, и «додж» с тех пор верой и правдой служил самому Покрышеву, с чистым сердцем экспроприировавшему его у автороты.

Когда подполковник подрулил к зоне рассредоточения, разгоряченные боем летчики уже покинули свои машины и теперь собирались в кучку, обмениваясь куревом. Подбегающего подполковника приветствовали усталыми взмахами рук – после третьего за день вылета сил хотя бы на формальную субординацию не оставалось совсем.

– Ну как?

Командир не ходил в вылеты со всеми. Да и вообще за пару часов светлого времени суток обстановка успела смениться тридцать три раза, и информация из первых рук не могла быть заменена никаким радио.

– А-а… – Высокий капитан с небритым лицом и запавшими глазами безнадежно махнул рукой. – Всё так же. Клубок.

Фронт находился в подвешенном состоянии – ни оборона, ни наступление; драться,