Белый треугольник - Валентин Григорьевич Манкин

Но тренер ли должен этим заниматься? Есть же, например, у футболистов в команде даже должность такая — администратор. Так почему же у нас, в парусной сборной, этим должен заниматься все тот же тренер?

Парусная сборная — это огромное хозяйство. Каждая яхта со своим вооружением — уже целый комплекс забот, ничего общего не имеющий непосредственно со спортом. А в сборной яхт сколько? И во сколько раз возрастают эти заботы? Так почему же их нужно раскладывать на плечи самих спортсменов и их тренеров? Почему не вменить их в обязанность специальному человеку?

Помню, здесь же, в Киле, был случай два года назад. Собственно, не случай. Так часто для нас заканчивались крупные соревнования. Но тогда я посмотрел на все это другими глазами, потому что вместе со мной на яхте выступал парнишка, впервые в жизни попавший на такие соревнования.

Закончилась предолимпийская регата. Уставшие после гонки, не успевшие переодеться и даже пообедать, мы разоружали свою яхту, готовя ее в дорогу. Потому что назавтра утром яхту должны были увозить из Киля. Неподалеку работали члены других наших экипажей.

Володя нет-нет, да. и поглядывал в ту сторону, откуда доносилась музыка. Витюков явно был огорчен. Ему хотелось почувствовать себя именинником, вкусить радость удачи. А вместо этого все тот же труд. И никакой разрядки.

Да если бы была хоть малейшая возможность отложить дела, я бы сделал это. Даже из воспитательных мотивов: молодой спортсмен должен ощутить, что спорт — это не только труд (а я каждый день твердил ему: труд, труд, труд), но еще и радость вознагражденного труда. Он еще не был готов к тому, чтобы видеть эту радость в самом достижении цели. И кажется, воспринял необходимость возиться допоздна с яхтой просто как проявление моего деспотизма. А ему и до этого, когда он только вошел в мой экипаж, говорили: “Манкин тебя загоняет. Ты у Манкина забудешь, что есть радости жизни, не связанные с парусом. Он фанат... Всегда найдутся “доброжелатели”, пытающиеся вставить палки в колеса. Да, я действительно мало времени оставлял Витюкову для развлечений, но ведь в тот день, когда я предложил ему быть моим матросом, я довольно-таки подробно объяснил ему, что это значит. И он на все согласился.

Но в тот вечер, когда другие яхтсмены отдыхали и веселились, я снова думал о том, что как-то неладно организованы дела в нашей сборной. И меньше всего винил в этом тренеров.

Не отношу я это воспоминание к разряду случайностей, потому что оно лишний раз подтверждает: отсутствует четкая организация в сборной команде страны. У нас каждый действует сам по себе. Конечно, каждый класс требует своего. То, что годится для “Финна”, не подходит для “Солинга”. Но есть же общие закономерности, исходя из которых нужно строить жизнь в сборной команде. Мы часто бываем вместе. Еще чаще порознь. В парусном спорте самые крупные соревнования — чемпионаты мира, континента — проходят отдельно для разных классов судов. И все же каждому яхтсмену на каждой регате нужен прежде всего тренер. Человек, который не только поможет определить задание на сезон и на более короткий срок” но и проконтролирует, как задание выполняется. Сможет увидеть, в чем ты слаб и над чем тебе нужно работать. А для этого тренер должен бывать на соревнованиях.

Нередко приходится слышать: а что он там понимает (это о тренере), чего он сам-то добился в парусе? Но разве лучшие тренеры те, которые сами когда-то были чемпионами?

Уважение к наставнику нужно воспитывать с детства, с первых шагов в спорте. Пусть он не был великим яхтсменом, но он много видел, много думал, много знает и многому может научить. Вот каким должен быть тренер.

В те далекие годы, когда я только начинал заниматься парусным спортом, мне повезло. Было это время самого высокого подъема парусного спорта в Киеве. Нет, украинские яхтсмены не отличались большими спортивными успехами. Не было среди них даже мастеров спорта. Но была искренняя увлеченность парусами. Каждый в душе был мореплавателем, хотя не каждый в своей жизни видел море.

Парусом я стал заниматься, пожалуй, так же неожиданно, как в свое время плаванием.

Закончилась тренировка в открытом бассейне “Водника” на Трухановом острове. Бродил по песку, дума” все о том же: почему не даются эти проклятые 200 метров? На соседней водной станции “Медик” ребята готовили к плаванию яхты. Один из них, тот, что постарше, показался мне главным. Его я и спросил нерешительно: нельзя ли и мне заниматься с ними? Улыбнувшись и не задав ни единого вопроса, парень предложил помочь ребятам: “Приживешься, считай, что зачислен”.

Всего три швертбота — две “эмки” да один “Олим-пик” были в хозяйстве Николая Дудника, тренера парусной секции “Медика”. Ребята дружно возились вокруг них. Мне сразу же дали в руки паяльную лампу. Обжигали старую краску с днища лодки. Под огнем лампы краска вспучивалась, а мой сосед по работе — Толя Ветриченко — ловко скребком снимал ее с дерева. День пролетел незаметно. “Теперь бы недельку без дождя, — рассуждали ребята, поглядывая на небо, — успели бы выкрасить”.

Парусная секция. Еще утром не думал и не гадал, что когда-нибудь стану яхтсменом. А теперь шел домой вместе со своими новыми знакомыми, и они меня как равного приняли в свои заботы.

Алька, сосед, греб на шлюпке в “Воднике”. Повзрослевшие, мы сменили с ним игрушечные кораблики на настоящие лодки. И теперь говорили только о Днепре. Вода стала нашим общим увлечением. Жили мы у вокзала. Чтобы добраться до реки, нужно было сделать две-три пересадки, а там еще переправа. Все это занимало много времени и стоило уйму денег. Наш бюджет, слагавшийся из мелочи на завтраки, трещал. О транспорте забыли. Ноги сами несли нас через весь город к Днепру. Обратный путь, ради сокращения пролегавший в гору на площадь Богдана Хмельницкого, преодолевали из последних сил.

Занятия парусом отличались от всего, что было раньше. Тренировка начиналась с момента прихода на водную станцию. Заканчивалась, если не надо было спешить в школу и в запасе было разрешение родителей, отходом последнего катера переправы. Да и дорогой продолжал думать, что делать с лодкой.

Каждый день мой словарь пополнялся новыми словами. Морское ремесло требовало знания точных парусных терминов. Все имело свои названия: не