Генератор. Фантастическая повесть - Владимир Анин

Тот смотрел в окно.

– А как быть с теми двумя, ради которых мы, собственно, сюда приехали? – поинтересовался Степан.

– Одного я приковал к трубе, – ответил Воловик, – а второму все равно уже не поможешь. Так что подождут до утра. Убийства тут нет, мы с тобой оба видели, что это самострел. Поэтому спешить некуда. А до утра у нас будет достаточно времени побеседовать с задержанным и выяснить, что он тут делал.

Леонид тронул машину с места, и они помчались по ночному городу, нарушая тишину тарахтением прогоревшего глушителя.

Глава 3

– Ну что, в обезьянник я тебя всегда успею определить, – сказал Воловик, повернувшись к задержанному, когда они остались вдвоем. – А сейчас я страшно проголодался.

– Можно зайти в какое-нибудь кафе, – отозвался седой. – Я бы тоже перекусить не отказался.

– Какое кафе, в два часа ночи? Хотя… Я знаю парочку, но там дорого.

– А вы не беспокойтесь, я угощаю, – сказал седой.

– Ну, ладно. Тебя за язык никто не тянул

Воловик притормозил возле одного работающего в это время кафе.

– Давай сюда руки, – сказал он седому. – Только я очень тебя прошу, не заставляй меня в тебе разочаровываться.

Седой не ответил и вошел в кафе.

Воловик вздохнул, покачал головой и вошел следом.

Охранник окинул их оценивающим взглядом и отвернулся.

В полутемном зале за столиками, отделенными ширмочками, ворковали припозднившиеся влюбленные парочки, ночные бабочки набивали себе цену изрядно захмелевшим клиентам. На небольшой сцене, освещенной фиолетовыми и красными лучами, происходило действо, отдаленно напоминающее эротический танец.

Воловик и седой сели за столик в углу и подозвали официанта. Ночное меню не отличалось разнообразием, однако Воловик отыскал в нем вполне подходящее для себя блюдо – люля-кебаб и попросил принести бутылку водки.

– Вы же за рулем! – удивился седой.

– Если мне и придется сегодня сесть за руль, то очень нескоро, ибо разговор нам предстоит долгий, – сказал Воловик.

– Хорошо. Тогда мне тоже люля-кебаб. А водку вы, надеюсь, не только для себя заказывали?

– Думаю, нам с тобой для начала одной бутылки на двоих хватит. А если будет мало, возьмем еще, верно? – Он повернулся к официанту, и тот покорно кивнул. – Да, и еще солененького чего-нибудь принеси: огурчиков, капустки. Найдется?

– Конечно, – ответил официант. – Что-нибудь еще?

– Маслинки прихвати и пару бутылок минералки, – сказал Воловик и, когда официант удалился, посмотрел на седого.

– Как тебя зовут?

– Геннадий Николаевич Ратов… Гена.

– А меня Леонид Сергеевич Воловик… Леня… А я ведь искал тебя, Гена. После того случая на пруду. Ты тогда смылся куда-то. Я опомниться не успел, а тебя и след простыл.

– А зачем вы меня искали?

– Слушай, кончай «выкать», а то неловко получается: сидит седой мужик и говорит мне «вы» – я себя стариком каким-то чувствую, а мне чуть больше тридцати. Кстати, тебе-то сколько?

– Двадцать восемь.

– Сколько?!

– Двадцать восемь, – повторил Геннадий.

– Это где ж тебя так помяло-поломало… Ты где служил?

– Я не служил, – ответил Ратов.

– Ну, надо же! А я, признаться, думал, тебя в какой-нибудь горячей точке так потрепало – вишь, седой весь! Как же это тебя так угораздило?

– Угораздило, – эхом отозвался Геннадий.

Они помолчали, дожидаясь, пока официант расставит на столе тарелки, закуски, разложит приборы и разольет по маленьким рюмкам водку из запотевшего графина.

– Ну, за твое здоровье! – произнес Воловик.

– И вам не кашлять.

– Опять «выкаешь»?

– Извините, но мне так привычнее.

– Как знаешь.

Они выпили и захрустели малосольными огурчиками.

– А почему Пузырь назвал тебя генератором? – поинтересовался Леонид.

– Это прозвище.

– Любопытно.

– Ничего особенного, – сказал Геннадий, поддевая вилкой квашеную капусту. – Меня так еще в институте прозвали.

– А можно поподробнее?

– Выйдет очень долго.

– У нас еще целая ночь впереди.

– Вы меня посадите? – спокойно спросил Ратов.

– Трудно сказать, я ведь пока ничего о тебе не знаю. Что ты, например, делал на подпольном складе, что тебя связывает с Пузырем? Я понимаю, что ты, скорее всего, не преступник, но мне нужно понять, кто ты.

– Хорошо. С чего начать?

– Начни с института, с прозвища. А там посмотрим.

– Ладно, – сказал Ратов. – Когда-нибудь я все равно должен был кому-то это рассказать…

Рассказ Ратова

1

…Мне тогда было лет десять. Мы с друзьями отправились погулять в парк Горького. Возле неработающей карусели под навесом толпились любопытствующие. Нам тоже стало интересно. Там на небольшом столике лежал электрический прибор, как я потом узнал, амперметр, такой черный ящик с большой белой шкалой и тонкой стрелкой. Две металлические пластины соединялись с амперметром тонкими проводками. Каждый желающий мог за деньги измерить силу своего внутреннего тока, приложив руки к пластинам. И мы, нас было трое, тоже решили себя испытать, тем более, стоило это совсем недорого, а по результатам теста дядька, который все это придумал, даже выдавал какую-то бумажку. Когда подошла моя очередь, я почему-то весь напрягся, мне захотелось блеснуть перед друзьями. Я сказал себе, что я большая электростанция, и осторожно приложил руки к пластинам. Стрелка амперметра метнулась вправо и зашкалила. Мужик, следивший за прибором, даже подпрыгнул на своем стуле.

– Ну-ка погоди, парень, – сказал он и щелкнул переключателем.

Но стрелка не шелохнулась. Она оставалась в том же положении, даже когда мужик повернул переключатель до упора.

– Ничего не понимаю, – смутился он. – Или прибор сломался, или от тебя можно лампочки зажигать.

Я торжествующе посмотрел на друзей, у которых рты от удивления раскрылись, и зашагал прочь, даже забыв взять у мужика бумажку с результатом моего теста. Хотя, наверное, там и не было никакой бумажки, поскольку результаты мои превзошли возможности амперметра.

– Как ты это сделал? – спросил Игорь, один из моих друзей.

– Ну, ты фокусник! – воскликнул другой, которого звали Рубен, хлопнув меня по плечу.

Я, конечно, загордился, но мы в эту минуту подошли к одному из немногих работающих аттракционов и благополучно забыли об удивительном тесте. Причем забыли напрочь и надолго – и мои тогдашние друзья, и я сам.

А вспомнил я об этой истории спустя много лет, уже по окончании школы. Как-то сидел вечером и готовился к вступительным экзаменам в институт. Решил чайку попить. Пошел на кухню, а когда вернулся, включил в комнате свет, и вдруг – хлоп! – лампочка перегорает.

Что делать? Я ведь до того никогда не менял лампочки – у меня какой-то панический страх перед электричеством был, после того как я в детстве полез рукой в розетку и меня так шарахнуло, что я сознание потерял.

В общем, набрался я смелости и полез в стенной шкаф за лампочкой. Возвращаясь в свою темную комнату, я вдруг вспомнил тот поход в парк и просто так, ради прикола, взялся левой рукой за цоколь лампочки, а указательным пальцем правой руки прикоснулся к контакту. Каково же было мое удивление, когда спираль медленно покраснела. Я чуть не выронил лампочку. Но любопытство взяло верх – я повторил свой опыт. На этот раз спираль слегка загорелась, распространяя по комнате рыжеватое свечение. Я опять, как тогда в парке, сказал сам себе что-то про электростанцию или про батарейку, и лампочка вспыхнула в моих руках.

Я стал расхаживать по комнате, держа лампочку над головой, словно фонарик, заглядывая во все углы, но в этот момент послышался звук открываемой двери, и я поспешно прервал свой эксперимент. Это вернулся с работы отец. Увидев меня стоящего в темной комнате с лампой в руке, он бросился ко мне со словами:

– Ну, ты что, подождать не мог? Дай-ка сюда.

Он знал мое отношение к электричеству и никогда не пытался заставить меня преодолеть этот страх, поскольку сам боялся тока, не раз за свою жизнь попадал под напряжение. Прежде всего он отключил электричество в щитке на лестничной клетке. Потом, сунув мне в руку зажженную свечу, взгромоздился на табурет и осторожно, словно в патроне по-прежнему оставалось напряжение, вывернул перегоревшую лампочку. Затем так же осторожно ввернул новую и спрыгнул на пол.

Меня, конечно, подмывало рассказать ему, а потом и маме о моем уникальном эксперименте. Но я к тому времени начитался о том, как людей с необычными способностями запирают в секретных больницах и ставят на них опыты. А выступать в качестве кролика мне не хотелось. Поэтому я твердо решил сохранить это в тайне, даже от родителей.

Если я скажу, что больше ни разу не пытался воспроизвести тот необычный опыт, то это, конечно, будет неправдой. Пытался, и не раз. И у меня ничего не получалось, я даже перепробовал все лампочки в доме – думал, что первая бракованная или перегорела. Но, как я ни старался, ничего не вышло. А однажды вновь попробовал, и лампа ярко вспыхнула и взорвалась прямо у меня в руках, осколки даже лицо порезали. Хорошо хоть глаза целы остались.