Джон Браун - Н. Кальма

Фермеры, рабочие, плантаторы — все были недовольны политикой федералистов. На выборах 1800 года федералисты потерпели поражение, и президентом после Адамса был избран Томас Джефферсон — представитель республиканцев. Избрание это показало всему миру, что демократические силы могут побеждать.

Из утомленной войнами Европы в Америку потянулись эмигранты. Среди них были революционеры, искавшие в молодой республиканской стране свободы и равенства, бежавшие от европейской реакции. Кроме «чаявших свободы», в Америку, захватив свои ценности, спасались бегством от войн и революций аристократия и буржуазия. Искатели приключений, путешественники, люди, которым пребывание в Старом Свете стало почему-либо неудобным, также устремились в новую страну.

По первой официальной переписи 1790 года в Америке насчитывалось около четырех миллионов жителей, а в 1800 году — уже пять миллионов триста тысяч человек.

3. Север и Юг

В начале XIX столетия на первое место в Америке выдвинулся вопрос, которому суждено было стать самым острым и жгучим в течение последующего полувека. Это был вопрос о взаимоотношениях северных и южных штатов, в первую очередь вопрос о рабовладении.

«Юг и Север — это было как бы столкновение средних веков с новыми временами, — писал журналист и путешественник Вильям Диксон. — Средние века и новое время не могли мирно ужиться вместе, каждая сторона хотела главенствовать в великой республике; с одной стороны — рыцарство с его славой и пороками, а с другой — демократия со своими надеждами и запасом сил».

«По одну сторону стояли южные штаты, населенные людьми воинственными и надменными, представителями привилегий, людьми, у которых понятия о правах рождения и власти были развиты в высшей степени.

По другую сторону находились северные штаты, населенные опытными купцами, искушенными промышленниками, представителями гения предприимчивости; здесь добродетелями признавались честолюбие и успех. На Юге жил человек, не привыкший к труду, со своим томным видом, с утонченными вкусами и традициями. На Севере — ремесленник, ум которого был полон мыслей и рука не нуждалась в поддержке».

«Праздношатающийся путешественник из Старого Света чувствовал себя как дома в помещичьих домах Юга. Дома были хорошо построены, мебель в них отличалась богатством, стол и вино были превосходны, книги, газеты, музыка — те же, что и в Европе. Путешественник находил множество лошадей и прислуги, обширные земли, прекрасные леса, много дичи. Тут он мог поохотиться, там половить рыбу. Почти все молодые женщины прекрасно ездили верхом, танцевали, пели. Мужчины отличались силой, надменностью. То, что казалось неблаговидным, удалялось с глаз иностранца или выставлялось в комическом и живописном свете. Он слышал, как шутя говорили о рабовладении, и шел на плантацию, как на комическое представление. Хозяева вызывали черного Сэма и заставляли его петь и ломаться. После кругового обхода пуншевой чаши, пока негры пели и прыгали, путешественник отправлялся домой приятно смущенный, вынося убеждение, что черный человек даже любит свои цепи.

Бездельнику в северных штатах немногое пришлось бы по вкусу. Дома не так обширны и великолепны, как на Юге, климат гораздо холоднее, и удовольствий гораздо меньше. У мужчин все внимание обрашено на дела, они не занимаются ни охотой, ни рыбной ловлей, ни танцами и едва ли о чем-нибудь говорят, кроме своих фабрик, копей, дорог, рыболовных предприятий; они всегда торопятся, заняты, поглощены делом, как будто на их руках весь мир и они боятся его уронить. Женщины также заняты делами, после завтрака тотчас же отправляются в школу, садятся за письменный стол или за швейную машину. Они начитанны, знакомы с последними течениями в литературе и науке и привыкли свои познания немедленно обращать на пользу другим».

Однако первые годы нового столетия протекли в относительном мире между «средними веками» и «новым временем».

«Крепкая» власть, установленная в Америке, была по сердцу и капиталистам Севера и плантаторам Юга. Она охраняла их социальные привилегии и не допускала «чернь» вмешиваться в управление страной.

В 1776 году в Союзе было тринадцать штатов с населением свыше двух с половиной миллионов человек. К 1800 году Союз состоял уже из шестнадцати штатов — восьми южных рабовладельческих и восьми северных, где рабство было уничтожено. Население Севера и Юга распределялось почти поровну. Но сорок процентов населения на Юге составляли бесправные негры. Поэтому в палате депутатов от свободных штатов было больше представителей, а от рабовладельческих меньше. В сенате же силы уравновешивались: там на шестнадцать южан было шестнадцать северян. Север и Юг сближались туго, однако в продолжение европейских войн торговля на море, общие интересы сбыта как-то объединяли северные и южные штаты. Промышленность Юга в первые годы нового столетия еще не слишком отставала от Севера. Кроме того, в центральном правительстве еще преобладали крупные виргинские землевладельцы. Поэтому начало XIX века — время сравнительно мирного сожительства Юга с Севером.

Но мир не мог длиться долго: пропасть, разделявшая Север и Юг, была слишком велика, слишком различны были экономические интересы обеих сторон.

Из Европы продолжали тысячами прибывать иммигранты. Прибрежная полоса была уже вся заселена, поэтому новоприбывшие начинали продвигаться в глубь страны.

Помещики-южане хищнической эксплуатацией истощали свои земли на Юге. Им нужны были новые земли под плантации, и они также двинулись на поиски свободных территорий.

В движении на запад помещики, которых сопровождали толпы черных невольников, столкнулись со свободными, сильными людьми, привыкшими жить трудами своих рук. Встреча двух миров неизбежно должна была окончиться решительным взрывом. Поводов для столкновений было очень много. Довольно было искры, чтобы вспыхнуло пламя взаимной ненависти. И такой искрой явился вопрос о рабстве. Он стал формулой борьбы, которая за полстолетие приняла всемирно-исторический размах.

В конце XVIII и начале XIX века рабовладение еще не было ни особенностью политической системы, ни отличительным признаком южных штатов.

В северных штатах рабство было отменено в 1777–1804 годах; в южных оно, казалось, также приходило к концу.

Труд невольников становился все менее выгодным для плантаторов. Лучшие земли были истощены. За исключением Южной Каролины и Джорджии, где были рисовые плантации, успешно обрабатываемые неграми, подневольный труд не окупался. На хлопковых плантациях ручная очистка хлопка обходилась слишком дорого, и невольник не оправдывал даже тех затрат, которые на него производились. В конце XVIII века цены на невольников сильно упали: взрослый, сильный негр стоил около ста долларов. Вскоре на Юге появились люди, которые публично и в печати высказывались за постепенную отмену рабства. Конечно, при этом умалчивали об экономических причинах, а приводили лишь доводы высокоморального порядка.

В 1793 году квакер из Коннектикута Уайтни изобрел хлопкоочистительную машину. До этого один негр мог очистить в день не больше фунта хлопка; после изобретения и усовершенствования машины даже неопытная негритянка могла очистить больше ста фунтов в день. Отношение к рабству резко изменилось.

В этот период в Англии происходил бурный переворот в текстильной промышленности и смежных с нею областях.

Текстильные центры Англии — Манчестер и Ливерпуль — молниеносно росли. На английских фабриках работали десятки тысяч рабочих. Англия становилась страной дешевой бумажной ткани.

Но промышленный подъем в Англии был возможен только благодаря хлопководству в южных штатах Америки.

В короткое время хлопок почти вытесняет с плантаций рис, сахар и табак. За семь лет разведение хлопка увеличилось в сто раз, и хлопок сделался подлинным золотом Юга. От урожая хлопка в Америке зависели судьбы английской биржи. Отныне триста тысяч плантаторов Юга строили свое благосостояние на хлопке.

«После того как хлопок стал диктатором, — пишет один американский историк, — цена на рабов быстро поднялась, давно заброшенные земли вновь стали обрабатываться, хлопководство быстро распространялось по югу и юго-западу».

В 1825 году стоимость взрослого негра колебалась между двумя и тремя тысячами долларов. Некоторые штаты, как, например, Виргиния и Мэриленд, занялись «рабоводством», то есть выращиванием негров-рабов для того, чтобы поставлять их в хлопководческие штаты.

Разумеется, теперь уже никто не говорил об уничтожении рабства. Простая петиция филадельфийского общества борьбы с рабством подняла в палате представителей целую бурю, хотя в этой петиции говорилось лишь о том, чтобы конгресс подумал, какими мерами приостановить дальнейшее развитие рабства.