Секс. Любовь. Свадьба (СИ) - Шталь Шей

— Здорово. — Я провел рукой по волосам. Техасская жара припекала затылок. — Просто погуляй со мной, а детали мы обсудим позже.

До сих пор не понимаю, почему Келли согласилась, но я получил это единственное свидание. И закончилось оно тем, что я лишил ее девственности в сарае моих родителей. Тогда я не знал, что она была девственницей. То есть мне никогда не приходило в голову, что она ни разу не занималась сексом, пока мы не сделали это. И я чувствовал себя мудаком. Келли же просто не придала этому значения.

После этого она отказалась встречаться со мной. Только четыре года спустя, когда я учился в Техасском колледже, а она только закончила среднюю школу, мы встретились на концерте Pearl Jam.

Я даже помню, как играла песня «Yellow Ledbetter». Келли, явно подвыпившая, улыбнулась и указала на меня.

— Ты тот самый парень.

Из-за моей очаровательной улыбки на ее щеках проступил румянец.

— У меня есть имя. И ты его знаешь.

— Знаю. Но обращаться к тебе, как к тому самому, куда приятнее.

Она повернулась и посмотрела на своих друзей. Я знал парня, стоящего рядом с ней, но не мог вспомнить его имя. Казалось, его злило то, что она говорила со мной.

Я ухмыльнулся Келли, задаваясь вопросом, к чему это все приведет, ведь я все еще желал ее, потому что она всячески игнорировала мое влияние в этом городе.

— И почему же?

— Потому что ты украл мою девственность и больше никогда со мной не разговаривал.

— Не припоминаю ничего подобного, — рассмеялся я.

Взмахнув красным стаканчиком с напитком, она покачнулась и шлепнула меня в плечо.

— Скажи-ка мне, тот самый парень… твоя машина здесь?

— Да, она там. — Стыдно признаться, но я указал на парковку с одной-единственной целью — показать ей свой бицепс. Полегче. Ну, было мне чему поучиться. Вполне возможно, что все еще нужно. — Хочешь угнать ее?

Она засмеялась из-за моей неудавшейся попыткой флирта и над отсутствием достоинства. Шагнув вперед, Келли встретила мой пристальный взгляд и облизнула великолепные красные губы, отбросив стаканчик в сторону.

— Нет. Хочу трахнуть тебя в ней.

Конечно, я согласился. Возможно, Келли и была девственницей в наш первый раз, но она оказалась лучшей из всех, кого я поимел, и мне точно хотелось это повторить. Впоследствии это привело нас к двум красным полоскам на тесте и, наконец, к тому, как я был вынужден сидеть на полу и есть хлопья через два дня после того, как жена призналась, что, по ее мнению, мы должны расстаться. Прошло десять лет, и я испытал чертовски огромную душевную боль между тем, что было и тем, что есть сейчас. Но я не могу рассказать вам всего.

Вам придется поверить мне на слово.

ГЛАВА 3

Келли

Мама-домохозяйка

(Дерьмо, которое входит в мои обязанности, но о котором никто не говорил)

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что вы занимались сексом?

— Именно то, что и сказала, — шепчу я в трубку, загибая края кожаной обложки тетради.

Кейт вздыхает. Очевидно, она разочарована.

— Кел, как ты можешь сначала говорить ему о том, что хочешь расстаться, а потом заниматься с ним сексом в кладовой?

Она права.

— Не знаю, хочу ли этого, — признаюсь я, грызя ногти.

— Ты про секс?

Мой мозг пытается найти оправдание или подобрать правильные слова. Я так запуталась в своих мыслях, что не знаю, имеет ли это какой-то смысл. Скорее всего, ответ отрицательный.

— Нет. Я про то, что сказала ему о своем желании расстаться.

Кейт усмехается. Думаю, она начинает понимать, какой головной болью я временами являюсь для своего мужа.

— Тогда почему ты сказала ему это?

— Не знаю.

Видите? Я же говорила.

Две ночи назад после очень горячего спора я сказала Ноа, что хочу расстаться. Он ненавидит ругаться, поэтому, черт возьми, молчит, когда начинает сходить с ума, чтобы не потерять самообладание. Это одна из вещей, которые я в нем ненавижу. Мне хочется, чтобы он хлопнул дверью или пробил дыру в стене, тем самым показывая свое бешенство. Вместо этого я получаю тишину. Поэтому в отчаянии я бросила в его голову подушку и сказала, что мы должны расстаться на некоторое время. Не думаю, что говорила это всерьез, и, честно говоря, сомневаюсь, что он тоже так решил. Если вы когда-нибудь состояли в браке, то прекрасно понимаете, как это происходит. Знаю, вам интересно, из-за чего мы поругались. Ссора возникла из-за ремонта. Ни один из нас не соглашался с мнением другого, и я сказала:

— Знаешь, что? Нам просто нужно… не знаю… сделать перерыв.

Помню выражение опустошения и гнева на его лице.

— Перерыв от чего? От брака? Это ни черта не сработает, Кел. Недостаточно просто сделать перерыв, чтобы исправить все дерьмо.

На этом спор был закончен. Он вышел из комнаты, и с тех пор мы не поднимали эту тему. Кейт, моя соседка, а теперь еще и напарница, стонет в телефон:

— Дерьмо, подруга. Я должна идти. Мой отец снова копается в соседском мусоре.

Психически больной отец Кейт теперь живет с ней, с ее бывшим мужем, который отказывается переезжать, и с одиннадцатилетними мальчиками-близнецами. Наверняка у нее своих забот хватает, моя жизненная драма ей ни к чему.

— Черт его побери. Он еще и без штанов!

Когда я вешаю трубку, то думаю о том, что произошло сегодня утром. Мне не следовало так вести себя с Ноа. Ведь это я попросила о перерыве. Но вот она я — постоянно возвращаюсь к нашим прежним отношениям, и в момент, когда Ноа касается меня, мое сердце трепещет, а необходимость сблизиться с ним берет надо мной верх.

Хочу ли я развестись? Нет, не уверена. Но я не знаю, как исправить все случившееся. Что еще более важно, я не знаю, как изменить себя, потому что в глубине души понимаю: проблема заключается во мне, а не в Ноа.

С юных лет я не помню маму счастливой. Каждое воспоминание о ней связано либо с тем, что она беспокоилась о деньгах и об отношениях с моим отцом, либо с тем, как она была настолько пьяна, что находилась в отключке. После развода родителей я поклялась самой себе, что не стану такой, как она, когда выйду замуж. И в кого я превратилась?

Подняв ручку, я беру тетрадь, в которую последние два года записываю все происходящее, и открываю ее. Я пролистываю потертые исписанные страницы до тех пор, пока не нахожу чистый лист. Проведя по нему пальцами, я прижимаю ручку к странице и изливаю свои мысли, которые никому не могу рассказать. Даже Кейт.

*

Дневник, я не знаю, что происходит. Мы пытались заняться сексом этим утром, но Ноа увидел паука и испортил момент. Такое чувство, будто я нахожусь в автобусе из фильма «Скорость», и там точно нет Киану Ривза, который помог бы мне справиться со всем этим. А почему? О, наверное, потому что мой Киану Ривз… Я не знаю, кто он. Я даже не знаю, что с нами происходит, не говоря уже о том, как мы остановим автобус, когда я одна еду в нем. Почему после появления детей дела идут наперекосяк? Куда исчезает секс? Вечерние свидания? Теперь я даже не представляю, каково это — сходить на свидание, потому что мы погрязли в семейном быте, а найти хорошую няню гораздо сложнее, чем ты думаешь, дневник. Скажи мне правду. Неужели не смешно то, что мы не можем заняться сексом, не поссорившись при этом? Я виновата? Знаю, что после Мары я перестала быть собой, но это понятно. Мы потеряли нечто столь ценное для нас обоих, что даже время не в силах излечить наши раны. Согласна, сейчас мы очень разные, но я не хочу признавать, что думаю о том, как мы ускользаем друг от друга быстрее, чем едет этот автобус. В действительности брак, где есть дети, немного отличается от того, каким я себе его представляла.

Скажи, дневник, я слишком остро реагирую? Не в первый раз. И я знаю, что не должна была произносить слово «расстаться», когда в глубине души этого не хотела. Я вспоминаю первый год нашего брака, когда была беременна Оливером, и мы с Ноа не могли оторваться друг от друга. Мы находили для этого время, даже когда его не было. Я скучаю по тому чувству. Куда все подевалось?