Секс. Любовь. Свадьба (СИ) - Шталь Шей

Эшлинн приближается к нам. Ее кожа просто сияет в свете розового калифорнийского заката. Хейзел замечает это.

— У нее красивая кожа.

— Потому что она пьет воду, — шепчу я дочери, улыбаясь. — Очень много воды. И никакого сока.

Хейзел смотрит на меня, откидывая с лица кудряшки. Ее милый маленький носик усеян веснушками, а ярко-голубые глаза точно такие же, как у Ноа.

— Ты говоришь это лишь для того, чтобы я пила воду, не так ли?

— Ага. Сработало?

— Типа того.

— Вода полезна для твоей кожи, девочка. Попей.

Хейзел вздыхает и тянется к Эшлинн и ее бутылке с водой. Ну, знаете, к той, что куплена в «Старбакс» и стоит вдвое дороже, купленной в супермаркете. Это мне сообщает ценник сбоку.

Когда я говорила, что мое племя состоит из моих детей, это было чем-то вроде лжи. У меня есть племя, если девушек моего района можно так назвать. Не скажу, что мы лучшие подруги, но, полагаю, если бы мне пришлось закопать чье-то тело, они бы помогли.

Моя банда состоит из Кейт, которая обычно таскает с собой бутылку вина, не вылезает из Pinterest и считает, что у нее нездоровая одержимость Гарри Стайлсом.

Еще есть Чарли. Вы познакомитесь с ней через минуту. Сейчас она посреди улицы кричит на свою шестнадцатилетнюю дочь, садящуюся на мотоцикл позади парня. Большую часть времени Чарли проводит на Yelp, где ищет рестораны для своего обзора (она ресторанный критик). На ее телефоне обычно не более четырех процентов заряда батареи, и она подсела на «Датч Брос» (Примеч.: DutchBrosCoffee — крупнейшая частная сеть кофеен в США).

И, наконец, Гретхен. Она всего на десять лет старше меня, но считает, что между нами столетняя пропасть. Она постоянно произносит: «В мое время…», как будто это было очень давно. Парень на мотоцикле — ее сын-бунтарь, который не понимает, для чего нужен шлем и ограничение скорости на дороге. А еще есть эта прекрасная цыпочка Эшлинн, кожа которой выглядит изумительно даже после пробежки.

Мы с Ноа переехали в этот район около месяца назад, а Эшлинн и Боннер появились здесь спустя два дня. Честно говоря, понятия не имею, чем они зарабатывают на жизнь, но предполагаю, что их деятельность незаконна. У меня, Кейт и Чарли есть свои теории на этот счет. У Гретхен тоже есть мнение, но оно связано с вещами, которые я не хотела бы обсуждать.

Чарли тычет пальцем в лицо Гретхен, когда они вдвоем подходят к нам. Кейт все еще пытается оттащить свою собаку от Эшлинн.

— Держи своего сына подальше от моей дочери.

Гретхен закатывает глаза и дергает леггинсы вверх, натягивая их на «символ материнства», как она это называет.

— Ему восемнадцать. Я потеряла над ним контроль еще в январе. Теперь дома он только ночует.

— Если он угробит мою шестнадцатилетнюю дочь, я буду контролировать его банковский счет.

— Удачи! На его счету всего десять долларов. — Гретхен закатывает глаза и смотрит через плечо на то, как Майли машет хвостом. Это, конечно, не из-за Гретхен, потому что на прошлой неделе собака помочилась на ее ногу. — Он не угробит ее, Чарли. Не драматизируй.

— Конечно.

Кейт поднимает свой бокал и вытаскивает бутылку вина из моей коляски.

— Кто-нибудь хочет немного?

— Это вода? — спрашивает Хейзел, глядя на Кейт и запустив руку в пакет чипсов, которые стащила из кладовой.

— Лучше, детка. Это вино.

Хейзел указывает крошечным пальчиком на Эшлинн, стараясь не опрокинуть чипсы на колени.

— Она не пьет вино.

— Нет, она пьет…

— Не смей это говорить, — хлопаю я ладонью по губам Кейт.

Кейт улыбается и убирает мою руку.

— Она пьет… воду.

Одними губами я произношу «спасибо». Улыбаясь, Эшлинн делает пару подходов и выглядит при этом, как девушка, которая только что сошла с рекламного щита отбеливающей зубной пасты. Клянусь, ее зубы сделаны в клинике. Ставлю на то, что она ходит с коронками.

Улыбаясь, Эшлинн делает глубокий вдох, отчего ее сиськи поднимаются. А потом она демонстрирует свои идеальные белые зубы.

— Девчонки, не возражаете, если я пройдусь с вами, пока восстанавливаюсь?

— Конечно, — вежливо улыбается ей Кейт. При этом выглядит она так, будто сдерживается, чтобы не пукнуть. Выпив остатки вина, она смотрит на коляску, где припрятала бутылку. — Испорти нам настроение своим совершенным телом.

К счастью, Эшлинн этого не слышит. Или, может быть, делает вид, что не слышит, и предпочитает игнорировать ее слова.

— Люблю бегать перед работой. Это расслабляет на всю ночь.

— Она любит бегать? — Чарли открывает рот, не в силах сохранить серьезность.

Я никогда не увлекалась бегом, поэтому ничего не смыслю в том, как должен выглядеть бегун. Но что-то мне подсказывает, что Эшлинн знает об этом все.

— Какой прекрасный вечер. Закат просто восхитительный.

— Да, восхитительный, — насмешливо соглашается Кейт. Иногда она может быть… мудачкой. Вот я и высказалась. Кейт наливает себе еще один бокал вина и убирает бутылку. И вдруг с подозрением смотрит на королеву красоты. — Почему ты такая бодрая поздним вечером?

— Я работаю по ночам. Кардиотренировка помогает мне расслабиться.

А потом Кейт задает вопрос, ответ на который мы до смерти хотим знать.

— Где ты работаешь?

— О, я актриса. — Эшлинн так весело вышагивает, что практически подпрыгивает.

— Никогда не встречала актрис. — Чарли сияет, словно Эшлинн родилась в семье Кардашьян. — Какие твои фильмы мы могли видеть?

Эшлинн отмахивается, а затем делает пару глотков воды.

— В основном это развлечение для взрослых, так что сомневаюсь, что вы что-то видели.

— Ты имеешь в виду порно? — фыркает Кейт, удивленно распахнув глаза.

Эшлинн внимательно смотрит на нас, будто мы можем прекратить с ней общение из-за ее профессии. Она медленно закручивает крышку бутылки с водой.

— Да, можно и так сказать. Но работники данной отрасли предпочитают называть это по-другому.

— Почему?

— Потому что слово «порно» ассоциируется с чем-то дешевым и грязным. «Фильмы для взрослых» звучит намного лучше. Как и в любом другом фильме, у нас есть сценарий и сюжетная линия, которой мы следуем.

— Порно, — выпаливает Кейт. — В любом случае, как ни крути, это порно.

Знаю, что у вас на уме: «Келли, вы говорите о порно в присутствии детей?». Честно говоря, Финли крепко спит (надеюсь, так будет всю ночь), а Севи это не волнует. Он все еще смотрит на собаку и совершенно не понимает, о чем мы говорим. Однако Хейзел хотела бы подслушать, но сейчас она идет примерно в двадцати футах впереди нас и собирает цветы с соседских лужаек. Так что она не слышит ни единого слова.

— Как ты это делаешь? — спрашиваю я, потому что мне безумно любопытно. — Ты ведь замужем. Неужели твой муж не ревнует?

— Я встретила Боннера на съемках. Ничего личного.

Кейт останавливается и, наливая вино в бокал, заявляет:

— Дорогуша, это личное, если парень всунул свой член в твою киску.

— Девчонки, а чем вы зарабатываете на жизнь? — спрашивает Эшлинн, пытаясь сменить тему.

— Я ресторанный критик. Проверяю рестораны, — говорит Чарли, подбегая к почтовому ящику со своим ключом.

Сегодня четверг. Я проверяю почту только по вторникам. Не хочется портить себе выходные получением возможных счетов. Меня это разозлит. Я не проверяю почту, соответственно, не расстраиваюсь.

— Я рожаю детей, — говорю я.

— А я пью через день, — произносит Кейт, допивая очередной бокал вина.

Гретхен, которая, как мне казалось, нас бросила, появляется рядом и засовывает свой телефон в лифчик.

— Что я пропустила?

— Королева красоты — порнозвезда, — выпаливает Кейт, глядя на пустую бутылку вина в моей коляске.

Гретхен кривится. Сложно описать ее реакцию. Я не понимаю, удивлена она или нет, поэтому просто скажу, что Гретхен выглядит офигевшей. И чересчур осуждающей.

— Дорогая, это недостойный способ зарабатывать на жизнь.

Да, ее понесло. На мгновение мне становится жаль Эшлинн. Невозможно сказать, насколько ее это беспокоит, но держу пари: зарабатывает она достаточно.