Аспект силы - Сергей Извольский

которого уже медленно опускалась в полулежачее положение. Зато стремительно мелькнули мягкие держатели, зафиксировав мне запястья, лодыжки и бедра. Еще два широких ремня перехлестнули через грудь, а один притянул голову по лбу. Буквально доли секунды и я оказался полностью обездвиженным, только пальцами могу шевелить и глазами двигать.

— Сейчас тебе впрыснут медикаментозный коктейль, дитя, — успокаивающе положил мне руку на плечо дон Диего. — Подобный используется во флоте и космодесанте чтобы не потерять сознание от перегрузок, но в данном случае он нужен, чтобы ты без проблем перенес установку нейроимпланта.

Страха не было совсем — если бы речь шла о коррекции, зачем меня так успокаивать? Это просто нерационально. Под эти мысли, протыкая одежду сразу десяток игл впился мне в спину по линии позвоночника. Эффект от препарата пришел сразу же, без боли, но конвульсивной реакцией — если бы не стягивающие ремни, меня бы выгнуло дугой. Через мгновение краем глаза я увидел, как манипуляторы медицинского робота прислонили мне к виску таблетку с многочисленными тонкими, едва заметными иглами.

— Это монитор активной поддержки, — параллельно пояснял дон Диего. — Вживляемый нейроимплант, сегодня за ночь он синхронизируется и станет твоим незаменимым помощником на долгие годы.

Манипулятор уже прижал мне таблетку к виску — боли не было, но тело словно раздвоилось в пространстве, моя нервная система как будто перезагружалась.

— Кроме того, в будущем монитор поможет нам лучше узнать о твоих способностях, чтобы направить по правильному пути. Да, немного неприятно, но ничего страшного в процедуре, как видишь, нет, — мягким голосом продолжал говорить дон Диего. — Осталось еще немного, сейчас станет чуть-чуть темно, но не волнуйся, это ненадолго…

Свет перед взором как раз погас — я больше нечего не видел, только мутная темная пелена.

— Сейчас, дитя, подожди еще немного пока идет настройка. У тебя на периферии зрения уже должны появляться цифры.

Действительно, сверху появился идентификационный номер из восемнадцати цифр, справа-снизу возникли дата и время: «11.12.3098 23:15». Параллельно я уже чувствовал, что спинка кресла поднимается, а мягкие змеи ремней с меня сползают, возвращая возможность двигаться. Дон Диего помог мне подняться с кресла и потянув за плечо повел прочь из лаборатории.

Тело повиновалось, но чувствовалась некая двойственность — словно оно теперь не до конца мне принадлежало. Нечто похожее было, когда пропустил сильный удар в голову, только тогда еще тошнило. Но странное плавающее состояние понемногу отпускало, уже почти пропав когда мы поднялись на лифте в самый центр круглого зала на дне огромного атриума. Свет вокруг приглушен — уже наступила стандартная ночь, ни единой души кроме вокруг не видно.

— Это Солнечный колодец, сердце нашего инкубатора, — широким жестом показал по сторонам дон Диего.

Колодец был разделен этажи-уровни, на каждом — за перилами круговых галерей, теснящиеся вплотную двери капсул. Три уровня в самом низу выкрашены в желтый цвет, дальше еще три этажа в нежно-зеленый, еще выше переходящий в сочный оттенок июльской листвы и на четвертом, последнем кластере из трех уровней, цвет окраса был синим.

— Четыре цвета, четыре года и первые четыре ступени в жизни каждого ребенка Республики, если он воспитывается в инкубаторах, — пояснил дон Диего.

Подтолкнув к лестнице неподалеку, он вывел меня на нижнюю галерею и повел вдоль многочисленных капсул. Ширина каждой чуть больше метра, диаметр колодца метров сто пятьдесят, значит длина окружности по этажу около пятисот метров, примерно по четыреста капсул на уровень; на каждой годовой ступени из трех этажей-уровней около тысячи двухсот ячеек, а всего в инкубаторе не больше пяти тысяч мест — навскидку прикинул я общее количество капсул. К одной из них, с приоткрытой дверцей из-за которой виден мягкий желтый свет, дон Диего меня уже привел.

— Сегодня, Деймос, ты стал частью инкубатора Кальдерон. Так как тебе уже исполнилось одиннадцать, минуя ясли ты попал сразу на первую ступень взросления. Перешагнув еще три, — показал дон Диего наверх, — когда тебе исполнится четырнадцать, ты навсегда покинешь инкубатор. Твои новые товарищи на первую ступень из яслей шагнули в начале года, они все здесь уже освоились и готовы перешагнуть на вторую ступень уже меньше чем через два месяца. Я понимаю, что ты пропустил почти весь учебно-подготовительный год, но думаю с твоим домашним образованием проблем это не составит. Если же у тебя будут сложности, я всегда готов помочь советом.

Никак не отреагировав, я продолжал игнорировать дона Диего, глядя прямо перед собой. Нужно было проверить еще одну догадку, обозначив границы доступного.

— Дитя, я понимаю тяжесть твоей потери, так что сегодня сделаю для тебя исключение. Сейчас ты отправишься в свою капсулу и сразу заснешь, чтобы утром проснуться свежим и отдохнувшим. Но если ты и дальше будешь демонстрировать подобное поведение, это будет расценено как неуважение к наставнику, и я буду вынужден назначить тебе экзекуцию. У нас в инкубаторе это порка плетью — серьезных увечий не наносит, но подобные истязания причиняют немалые боль и страдания.

После этих слов я с трудом удержал невозмутимое выражение лица — у нас в замке провинившихся плебеев часто пороли плетьми, это было вполне обыденным делом. Вот только я не был готов к тому, что наказание плетьми когда-либо может быть применено ко мне. Это предстояло обдумать.

— Подумай над моими словами, дитя, — словно угадал мои мысли дон Диего, после чего приглашающе распахнул приоткрытую дверь капсулы. — Твое личное жилое пространство. Свою старую одежду брось в окошко приемника, она тебе больше не понадобится. Увидимся утром, дитя, спокойной ночи.

Дон Диего посмотрел на меня выжидательно, чуть наклонив голову — почти как химера недавно, только смотрел он человеческими глазами. Возникло неприятное впечатление — несмотря на показательную доброжелательность и внешность милого старичка, под маской морщинистого лица словно прятался безжалостный и беспощадный змей.

Удивительно, но сохранять спокойствие мне помогало напутствие убийцы матери. Лорд Рамиро посоветовал мне молча ждать подходящего момента для второй попытки. Глупо думать, что так он мне ее и предоставит, но если есть хотя бы тень надежды, то нужно пытаться. Для того, чтобы выбраться отсюда и отомстить, а еще узнать, почему меня выписали из патрициев, нужно стать умнее, сильнее и взрослее. С последним от меня ничего не зависит — с годами придет, а вот первые задачи доступны в меру сил, а наказания от наставника этому будут препятствовать. Поэтому нужно осваиваться и соблюдать правила — по крайней мере, не выходить далеко за