Предназначение человека. От Книги Бытия до «Происхождения видов» - Сэмюэл Уилкинсон

воедино внутри каждой клетки[23], – хорошо воспроизводятся и выживают. Следовательно, с точки зрения строгого дарвинизма любой намек на высшую цель человеческого существования, по всей вероятности, будет воспринят как ересь.

Впрочем, многие до сих пор находят это мировоззрение неудовлетворительным или, как минимум, недостаточным. По всему миру самые разные люди – богатые и бедные, образованные и неграмотные – пребывают в постоянном поиске глубинного смысла и цели жизни, хотят как можно полнее раскрыть свой личный и коллективный потенциал. Льюис Томас, знаменитый врач, занимавший пост декана в Йельской школе медицины, хорошо выразил это стремление:

«Я не могу смириться с доктриной случайности; не могу смириться с представлением о бессмысленности и слепом случае, господствующем в природе. И все же я не знаю, чем заменить ее, чтобы мой ум наконец успокоился… Мы говорим – по крайней мере некоторые из нас – об абсурдности положения, в котором оказались люди, но говорим об этом лишь потому, что не знаем, какая роль нам отведена и каково наше предназначение»[24].

Даже среди самых ярых сторонников теории эволюции есть те, кто подвергает сомнению доктрину случайности. Если биологическая жизнь – всего лишь результат действия слепых сил природы, тогда почему мы, являясь продуктами случайного биологического процесса, с таким упорством ищем смысл и цель?

Я приложу все усилия, чтобы разрешить эту первую дилемму доктрины случайности и показать, что 1) эволюция не была случайной, но имела определенное направление (и, возможно, имеет его до сих пор); 2) глубокое понимание природы человека и эволюционное наследие, придавшее ей форму, свидетельствуют о наличии определенной цели нашей жизни. В действительности, благодаря системе взглядов, объединяющей принципы эволюционной биологии, психологии, социологии и философии, мы можем не только сделать вывод, что у нашего существования есть цель, но и предположить, какова она.

Дилемма 2: наша эгоистичная суть

Вторая дилемма, которую мы должны разрешить, состоит в том, что в представлении большинства людей эволюция говорит о человеческой природе: все мы по своей сути жадные, агрессивные и корыстные существа. С учетом руководящего принципа естественного отбора (согласно которому выживают наиболее приспособленные особи) легко понять, почему люди решили, что теория эволюции придает особое значение темным сторонам нашей природы. В процессе развития человеку (или гоминину) стало выгодно делать запасы во времена голода. Если бы он не был эгоистом, то рисковал бы умереть голодной смертью, в то время как эгоист-гоминин выживал и передавал свой эгоизм по наследству. Подобным образом можно отнестись и к агрессии: эволюционирующий гоминин исчезал, если был слишком слаб и пассивен, чтобы защититься от нападения, в то время как его более агрессивный конкурент оставался в живых. Что касается неумеренного сексуального поведения, дарвиновская теория эволюции с легкостью объяснит и его. Доисторический самец-гоминин, способный привлечь нескольких самок и спариться с ними, имел больше шансов передать свои гены, чем более сдержанный и менее готовый к спариванию конкурент. Так можно судить и обо всех остальных человеческих пороках: жадность, ревность, неверность, высокомерие, воровство и агрессия объясняются механизмом естественного отбора. В одной из историй, бытовавших в конце XIX столетия (недостоверной, но от этого не менее выразительной), прекрасно отражено знакомое многим чувство: услышав о теории эволюции и ее последствиях, некая женщина восклицает: «Дорогой, давай надеяться, что это неправда, но если это все-таки правда, давай надеяться, что о ней не узнают все!»

По мнению некоторых, дарвиновская теория эволюции превратилась в жестокую и безрадостную картину «природы с окровавленной пастью»[25]. Если мы – порождение эволюции, из этого следует, что мы эгоистичны, агрессивны и алчны. Рассуждая об этом, Уильям Дженнингс Браун выразился так: «Есть и другое возражение [против эволюции]. Теория Дарвина предполагает, что человек достиг своего нынешнего совершенства, руководствуясь законом ненависти – безжалостным законом, в соответствии с которым сильные вытесняют и уничтожают слабых»[26]. Но действительно ли эволюция обязывает нас относиться к человеческой природе настолько пессимистично? Правда ли, что люди – отвратительные, жестокие эгоисты? Даже сейчас некоторые пылкие дарвинисты утверждают, что биологическая история человечества не оставляет нам никакого шанса следовать принципам морали. Вот что об этом говорит эволюционный биолог Ричард Докинз: «Предупреждаю, если вы стремитесь… к созданию общества, члены которого дружно, великодушно и самоотверженно трудятся во имя общего блага… даже не думайте опираться на их биологическую природу… ибо мы рождаемся эгоистами»[27]. Для большинства людей такой подход к природе человека – горькая и угнетающая пилюля, ведь принятие того, что эволюция ответственна за нашу природу, заставляет их смириться с позицией, согласно которой человек – своекорыстное существо, а также со всеми чудовищными выводами, которые из этого следуют.

И все же со временем ученые осознали, что природа человека сложна. Например, младенцы еще до того, как начать говорить, проявляют поразительную склонность помогать другим, даже незнакомым, людям. Десятки экспериментов говорят не только об удивительной склонности людей к альтруизму, но и о том, что именно благодаря эволюции мы считаем альтруизм благотворным[28]. Интересное наблюдение было сделано в ходе эксперимента с детьми, не достигшими двух лет: те из них, кто отдавал свою конфету другому, чувствовали себя счастливее, чем те, кто ее получал[29]. Откуда берется эта склонность к альтруизму? Как эволюция создает существ, предрасположенных к тому, чтобы отдавать и даже жертвовать собой в чрезвычайных обстоятельствах? Отвечая вкратце, можно сказать, что есть несколько эволюционных механизмов, сформировавших человеческую природу. Во многих случаях эти силы влекли нас в разные стороны, таким образом порождая в нас противоположные наклонности. Следовательно, хотя эгоизм остается неотъемлемой и плачевной частью природы человека, альтруизм также представляет собой врожденную и не менее мощную сторону, присутствующую в каждом из нас.

В последующих главах я надеюсь убедительно показать, что эволюция ответственна не только за темные наклонности человека – она также лежит в основе просоциального и морального поведения. Это поможет нам справиться со второй дилеммой и увидеть, что мы не окончательно – или, по крайней мере, не только – эгоистичны. Разрываясь между эгоизмом и альтруизмом, мы оказываемся вовлеченными в непрерывный конфликт, поэтому неудивительно, что в нашей жизни так много трудностей и надрыва.

В целом идея книги состоит в том, что именно при помощи эволюции Божественное существо создало жизнь на Земле, включая жизнь человека. Если это так, то при тщательном изучении и правильном понимании эволюции и человеческой природы мы сможем увидеть, в чем состоит цель нашего существования. Другими словами, то, как мы были сотворены, поможет нам понять, для чего мы были сотворены. Правильное представление о том, как это случилось, также поможет лучше разобраться в человеческой природе и узнать, как стать счастливее и сформировать общество, раскрывающее добрые гены нашей природы.

Принцип 1: эволюция не была случайной. Еще со времен Дарвина по умолчанию предполагалось, что эволюция была полностью случайным и бессистемным процессом. Другими словами, если бы вы могли отмотать время на несколько миллиардов лет назад и запустить процесс эволюции заново, природа явила бы совершенно иной результат. Однако недавние открытия побудили многих ученых пристальнее отнестись к этой точке зрения. Одной из главных причин для этого послужил биологический феномен, известный как конвергентная эволюция. Это процесс, в ходе которого неблизкородственные виды эволюционируют независимо друг от друга, но приобретают одну и ту же структуру или способность, позволяющие им справляться с одинаковыми проблемами – скажем, проблемой полета. Например, летучие мыши, птицы и бабочки имеют крылья и могут летать, но при этом у их общего предка не было ни крыльев, ни способности к полету. Значит, летучие мыши, птицы и бабочки научились этому независимо друг от друга. Эхолокация – способность перемещаться в пространстве, посылая вокальные сигналы и интерпретируя их паттерны в зависимости от того, как они отражаются от физических структур, – развилась независимо у летучих мышей, дельфинов и одной из разновидностей креветок. Следовательно, можно говорить, что практически любая биологическая черта или структура эволюционировала не единожды. Создается впечатление, что в этом процессе были задействованы принципы высшего порядка, задающие направление эволюции.

Хотелось бы пояснить: я не утверждаю, что