Предназначение человека. От Книги Бытия до «Происхождения видов» - Сэмюэл Уилкинсон

Теперь мы начинаем подозревать, что глубинные и высшие силы, направляющие организмы к независимому развитию сходных структур и функций, действительно существуют. Когда Дарвин впервые представил миру эволюционную теорию, эти сдерживающие факторы еще не были осознаны в полной мере. В отличие от физики и химии, биология не нуждается в принципах высшего порядка. Если бы вы попали на другую планету, физик, знающий ее массу и размер, мог бы предсказать точную траекторию брошенного вами мяча. С другой стороны, биолог – так было принято считать раньше – не может заранее ничего сказать о какой-либо предполагаемой внеземной форме жизни, и лишь недавно эта точка зрения была признана ошибочной. Более того, в биологии могут действовать высшие принципы и естественные законы, управляющие развитием жизненных форм, даже если мы не до конца их понимаем.

Со времен Дарвина биологи предполагали, что эволюция не знает, куда идет. Она неуправляема и случайна, словно «слепой часовщик»[77]. В конце концов, мутации действительно выглядят случайными. Однако на более высоком уровне, который открывается, когда мы делаем шаг назад, биологическая эволюция осуществляется при участии сдерживающих факторов[78]. Поскольку в распоряжении живых организмов имеется лишь весьма ограниченный набор способов, позволяющих справляться с такими распространенными проблемами, как добыча еды и восприятие окружающего мира, количество наборов биологической материи, к которым пришла эволюция, также ограничено. Позвольте особо подчеркнуть, что я не пытаюсь приуменьшить чудесную сложность и разнообразие жизни.

Учитывая, что на Земле обитают пять миллионов различных видов[79], человеческий разум не в силах постичь всей широты и глубины биологического мира. Но в то же время в сравнении с числом гипотетически возможных структур (а их неизмеримо много) число видов, возникших в природе, совершенно ничтожно.

Эмбриональное развитие: эволюция на ускоренной перемотке

Чтобы окончательно убедиться в том, что эволюция не была случайной, рассмотрим удивительный процесс эмбрионального развития, посредством которого отдельная клетка, возникшая в результате слияния сперматозоида и яйцеклетки (эмбриона), самоорганизуется в полностью развитый организм. В каком-то смысле можно сравнить этот процесс с эволюцией, если наблюдать ее на ускоренной перемотке. В случае человека развитие эмбриона занимает чуть больше девяти месяцев. Но процесс самоорганизации, приводящий к появлению критически важных тканей и органов – легких, почек, мозга и так далее, – на самом деле даже короче и завершается в пределах примерно десяти недель. В течение первых трех недель у развивающегося эмбриона уже начинает биться сердце. Еще приблизительно восемь недель спустя он перестает называться эмбрионом (это слово происходит от латинского и греческого корней со значением «разбухший») и начинает именоваться плодом[80]. В результате этого удивительного подвига природы «всего лишь за сорок один цикл деления клеток осуществляется переход от зачатия к полному формированию маленького человека»[81].

Эмбрион организует себя самым поразительным образом. Каждый человек, читающий эту книгу – и, более того, каждый когда-либо живший на Земле человек – начинал свое смертное существование как простая клетка. То, как именно наши сложные тела развиваются из этого простого источника, по сей день во многом остается тайной. Конечно, мы знаем, что эмбриональное развитие затрагивает гены, белки, размножение клеток и другие сложные биохимические процессы. По-видимому, за ним стоит некий поток или каскад биохимических событий, поскольку одни гены «включаются» в процессе взаимодействия с другими, которые в этот момент «выключаются». Но это едва ли не все, о чем сообщает нам современная биохимия. Например, мы знаем, что в эмбриональном развитии очень важное место занимает набор генов под названием Hox[82]. Эти гены помогают определить общее строение будущего тела человека. В частности, они говорят о том, какая часть эмбриона станет головой, какая – хвостом, а также сколько у него сформируется рук и ног. Тем не менее большинство деталей процесса остается для нас непонятным. Кроме того, мы до сих пор не можем найти ответ на более глубокий вопрос – благодаря чему самоорганизация вообще становится возможной. Мы можем лишь предположить, что поскольку самоорганизация характерна и для эмбрионального развития, и для эволюции сложных созданий, существуют дополнительные естественные законы и принципы, управляющие этим поразительным процессом. Однако по мере того, как мы наблюдаем и анализируем процесс эмбрионального развития, сразу же становится ясно, что происходит оно не по воле случая и не наугад: природа знает, что делает.

Из-за этого мы сталкиваемся с искушением экстраполировать процесс эмбрионального развития на процесс эволюции[83]. На молекулярном уровне мутации могут быть случайны, но если сделать шаг назад, в игру, судя по всему, вступают естественные законы высшего порядка (по большей части еще неизвестные), которые управляют всем процессом и служат причиной тысяч или даже десятков тысяч эпизодов конвергентной эволюции. Например, вполне возможно, что голубой цвет ваших глаз связан со случайным перераспределением генов, унаследованных вами от родителей. Однако то, что у вас вообще есть глаза, уже не является случайностью – как и то, что это глаза камерного типа, способные преломлять и фокусировать свет и обладающие структурой, почти идентичной той, что развивалась независимо у кальмаров и кольчатых червей. По-видимому, развитие глаз – один из неотъемлемых принципов самоорганизации биологической материи. Жизнь в известном нам виде не кажется случайной, если смотреть на нее крупным планом[84].

Конечно, широкая распространенность конвергентной эволюции не до конца примиряет теорию эволюции с верой в Бога и высшей целью нашего существования. И все же она позволяет нам сделать эти мировоззрения немного ближе друг к другу. Мне, по крайней мере, намного проще и в интеллектуальном плане приятнее думать о Боге, который сформировал и задал направление эволюционному процессу посредством высших принципов, нежели о Боге, доверившем свое творение воле случая. Надеюсь, я уже успел привести достаточно аргументов – или, по крайней мере, достаточно расширить ваш кругозор, – чтобы вы допустили возможность, что эволюция не была совершенно случайным процессом, но ею руководили, ее сдерживали и ее направляли естественные принципы более высокого порядка. Лично для меня подобное отношение к жизни позволяет разрешить дилемму доктрины случайности и продолжить поиск общей цели нашего бытия. Помните: подобный образ мышления не вступает в конфликт с теорией эволюции. Даже Ричард Докинз, открытый атеист и один из самых ярых современных дарвинистов, признает, что неслучайные факторы играли в эволюции важную роль.

Теперь обратимся к вопросу о людях. Если нас действительно создала Высшая сила путем эволюции (то есть посредством естественных законов), тогда для нас становится вполне возможно предположить, с какой целью это было сделано – при условии, что мы разберемся в нашей эволюционной истории и той внутренней природе, которой она нас наделила.

Глава 3

Эволюция. Наше биологическое и психологическое наследие

В чем суть человеческой природы? Что именно нас мотивирует? Еще один вопрос, тесно связанный с предыдущим: как работает наш разум – и почему он работает именно так? Дэвид Юм, один из величайших мыслителей эпохи Просвещения, полагал, что эти вопросы невероятно важны[85]. Ответы на них могут помочь – возможно, самым невообразимым для нас способом – перестроить общество и принести пользу всему человечеству. Если мы намерены понять истоки человеческой природы, нам нужно отчетливо видеть те эволюционные следы, которые к ним ведут.

В 1964 году в своем знаменитом обращении к Американскому зоологическому обществу биолог Феодосий Добржанский провозгласил: «Вне контекста эволюции ничто в биологии не имеет смысла»[86]. С тех самых пор биологи часто повторяли ту или иную версию этой фразы, подчеркивая, что эволюция помогла нам сформировать единую систему взглядов, позволяющую понять всю биологию. Исходя из этой логики, следовало бы предположить, что вне света человеческой эволюции изучение нашей природы остается абсолютно бессмысленным[87]. Какие модели поведения и особенности, заложенные в наших предков эволюцией, были переданы нам?

Какие свойства позволили или, вероятно, заставили людей собираться вместе и формировать