Сад на пустыре - Шэрон Гослинг

чепухой. Наверное, им стоило включить какую-нибудь милую романтическую комедию, но сестры выбрали фильм с Лайамом Нисоном, который, как всегда, был способен на все, а терять ему было совершенно нечего.

– Так, ладно. И где же она находится? – спросила Джо, не отрываясь от льняных скатертей и Лайама.

– Кто «она»?

– Земля, которую Оуэн хочет тебе дать.

– Откуда мне знать?

– Так он что же, не сказал?

– Я не спрашивала. Он обещал прислать все подробности на почту, но я не стала смотреть.

Джо поерзала на диване и взглянула на сестру.

– И почему?

– Какой смысл? – Луиза пожала плечами. – Я уже отказалась.

Джо разочарованно фыркнула.

– Ну и что! Тебе не интересно, а мне интересно. Давай, показывай!

Луиза слабо махнула рукой: у нас и так куча вкладок открыта, плюс фильм, – но Джо не сдавалась. Пришлось доставать телефон и лезть в почту.

– Это старая фабрика, – сообщила Луиза, просмотрев последние письма. – Точнее, там когда-то была фабрика. Я думала, это где-то у него в Дареме, но нет. Какой-то Коллатон. Оуэн пишет, что зданий там давно уже нет, только кусты растут.

– Коллатон? – переспросила Джо. – Это же в Восточной Камбрии? Куда мы на море ездили?

– Вроде бы да.

Джо подтянула к себе ноутбук и быстро набрала несколько слов в поисковой строке.

– Коллатон, – прочитала она. – Маленький приморский городок, основанный в период индустриального расцвета области. В основном был известен очисткой железной руды и как транспортный узел, важный для перевозки угля. – Она помолчала, потом заговорила снова, и голос ее звучал вкрадчиво: – Луиза… ты уверена, что не хочешь об этом подумать? Это ведь не так далеко отсюда. Идеальная возможность – чем черт не шутит…

– Что? – не поняла Луиза. – Ты о чем сейчас?

Джо пожала плечами, отодвинула ноутбук и потянулась за бокалом.

– Вдруг это идеальная возможность снова заняться любимым делом? – сказала она, снова забираясь с ногами на диван. – Тем, чем ты и должна заниматься! Вместо того, чтобы тратить время на эту гадкую бабу.

– Это не работа, Джо. – Луиза покачала головой. – Это просто клочок земли посреди огромного нигде.

Джо уставилась на свои руки, поскребла бокал аккуратно накрашенным ногтем.

– Ладно, выкладывай, – сказала Луиза.

Сестра бросила взгляд на негромко бубнивший телевизор и, взяв пульт, выключила звук.

– Ну, – пробормотала она. – У нас еще есть деньги, которые выплатила страховая…

– Джо, не смей!

Луиза резко повернулась в кресле и со свистом втянула воздух.

– Я знаю, ты ненавидишь об этом говорить, – быстро сказала сестра. – И думаешь, что брать их не следовало…

– Джо…

– Послушай, Луиза. Пожалуйста, просто послушай минутку. Ты же не на себя их будешь тратить. Откроешь благотворительный фонд. Это бы и сам Рубен сделал, будь он сейчас с нами. Ты отказываешься использовать их для себя, так разве это не лучшее решение?

– Марианна вот-вот получит контракт на Фелдспар-холл, да и сезон посадок не за горами. Как ты думаешь, сколько у меня будет свободного времени? – сердито спросила Луиза. – В этом году я работала все выходные… А ведь еще только февраль! Даже если бы я захотела, откуда мне взять время?

– Так увольняйся, – заявила Джо. – Пошли эту чертову Марианну Босуэлл к чертовой же матери. Она давно это заслужила.

Она схватила сестру за руку, прежде чем та успела еще что-нибудь возразить.

– Эти деньги лежат там уже годы.

Луиза вырвалась и поставила стакан.

– Ты сегодня много выпила, – отрезала она жестче, чем хотела. – И несешь чушь. Я иду спать.

– Луиза…

– Хватит, Джо.

– Это была твоя мечта, Лу. Создавать сады. Ведь была же! Ты всегда об этом мечтала. Может, это твой шанс наконец воплотить мечту в жизнь – если ты просто…

– Рубен был моей мечтой, – ответила Луиза очень коротко, потому что все это грозило вот-вот захлестнуть ее с головой, а она не могла, просто не могла позволить… – Это он… был.

Джо больше не спорила. Луиза знала, что так и будет. И все же сестра пристально смотрела на нее снизу вверх – сочувственно, но серьезно.

– Мечта, но не вся. Рубен был частью мечты.

– Я иду спать, – повторила Луиза. Она устала. Все это разбередило старые раны. – Спасибо за ужин.

– Лу!

Луиза обернулась.

Сестра вздохнула.

– Прости. Я за тебя беспокоюсь, вот и все.

– Знаю. – Несмотря на гнев, Луиза все-таки улыбнулась. – Не надо. Беспокойся лучше за свои фестоны. – Она кивнула на ноутбук. – Спокойной ночи.

Голос Джо догнал ее у подножия лестницы, расчетливо-жалобный и заставивший невольно улыбнуться.

– А если я вообще не хочу никаких фестонов?!

Было уже поздно, но Луиза знала, что все равно не сможет заснуть. Она села за стол у окна, достала диктофон, где хранились записи Марианны. Можно их пока расшифровать – освободить воскресенье для более приятных дел.

Она принялась за работу, но сосредоточиться не смогла. Ее мысли все время возвращались к Рубену. Образы вспыхивали перед мысленным взором, повторялись, переплетались: его лицо… его смех… Луиза в третий раз начала и бросила печатать, вздохнула, закрыла лицо руками.

Потом открыла верхний ящик стола и стала в нем рыться, пока не нашла то, что искала, – старую выцветшую фотографию в маленькой серебряной рамке. Уголки загнулись и обтрепались – она годами носила снимок с собой, но потом все-таки убрала его из бумажника, а год назад, решив, что пора, наконец, двигаться дальше, и вовсе спрятала.

На фотографии были они с Рубеном. Снимок сделал их друг в один из тех золотых беззаботных дней, когда они, еще студентами, всей компанией торчали на речке в Дареме. Луиза гребла – пыталась, по крайней мере, хотя камера поймала ее в приступе дикого хохота: возможно потому, что Рубен схватил ее сзади за талию и начал фыркать ей в шею. Солнце сверкало на воде, на темных очках, в улыбках, омывая все светом вечного лета – чистая, незамутненная радость. Когда Рубен исчез из ее мира, тот разом утратил и свет, и краски. Никогда с тех пор жизнь не была такой яркой.

Луиза заморгала, вытерла слезы, стоявшие в глазах. Какой смысл думать о прошлом, которого уже не вернуть? И все же она не могла выкинуть из головы слова Джо – как и всплывшие так некстати воспоминания о Рубене.

Много лет назад, когда Луиза узнала о том, что его жизнь застрахована, она испытала настоящий шок. Она понятия об этом не имела, хотя, если подумать, ничего удивительного в этом не было. В отличие от них с Джо, Рубен был из мира «старых денег», которые поколениями копились в его семье; из мира людей с титулами и достатком. Она так и не смогла привыкнуть к этому.

Его родители сообщили ей об этом, когда она еще лежала в больнице. Деньги принадлежали ей, хотела она этого или нет. Именно Джо, которая тогда еще училась в школе, убедила Луизу не отдавать их сразу же, не раздумывая, в какой-нибудь благотворительный фонд. Джо выяснила все юридические аспекты и открыла счет, на который и поступила вся сумма. Луиза и тогда не хотела думать об этих деньгах, и теперь временами – и надолго – забывала о существовании счета. Она понятия не имела, сколько там накопилось за это время. В те недолгие периоды, когда она о нем все-таки вспоминала, Луиза испытывала смутное желание подарить все племянницам Рубена (которые даже не знали своего дядю) на совершеннолетие. Она не хотела этих денег и никогда не захочет. Они были не ее, не принадлежали ей. Мысль о том, что она могла получить хоть какую-то выгоду от смерти мужа, просто не укладывалась у Луизы в голове.

Ее взгляд снова устремился к фотографии, на которой они с Рубеном были рядом, вместе, купались в золотом свете счастья. Вместо того чтобы убрать снимок назад в ящик, Луиза поставила рамку на стол.

Что бы Рубен ответил на предложение Оуэна? Он бы согласился – без раздумий и сразу, подумала она, и неважно, насколько непрактичной выглядела эта затея. Рубен ведь таким и был: как