Большая книга ужасов 2012 - Эдуард Веркин

– Любка не такая, – сказал Сомёнкова. – Она не отличница. И не светлая. Она, наоборот, вредная. Она сплетница известная.

– Это хорошо. А как насчет фантазии? Есть люди с такой буйной фантазией, которые от черной кошки с утра к вечеру такого навыдумывают, что потом валерьянкой три недели отпаиваются. А есть, наоборот, вообще без фантазии. К таким Годзилла заглянет, а они даже не икнут. Любка твоя как?

– Фантазия у нее есть, – заверила девушка. – Даже ого-го какая фантазия, такие сплетни гадкие придумывает, прямо тошнит! А уж стишки…

– Какие стишки?

– Никакие. Если фантазия есть, то, значит, получится напугать?

– Для нас нет ничего невозможного, – ухмыльнулся Круглов. И подмигнул. Кому-то за спиной Сомёнковой, так что она аж оглянулась. – Вообще расскажи о ней подробнее. Для начала внешность…

– Вот, у меня фотография.

Она достала мобильник, сунула Витьке.

Он принялся разглядывать фото, приблизив к экрану нос. Это продолжалось довольно долго, Круглов шевелил бровями, размышлял, хмыкал.

– Ага, – сказал он с удовольствием. – Ну, я думаю, все.

– Что все?

– Попала твоя Любка, вот что. Вот смотри, – он ткнул пальцем в экран. – Вот здесь, на левом лацкане пиджака, у нее булавка приколота. Это не просто так…

– То есть?

– Это от сглаза, – пояснил парень. – Все сплетницы ужасно боятся сглаза – давно известный факт. Они чувствуют за собой вину и стараются от нее отгородиться заранее. Вот еще этому подтверждение. Видишь эту штуку?

– Крест с кольцом? Ну и что?

– Это не крест с кольцом, это анх. Или анкх. Египетский символ жизни. Такую штуку вешают… либо по молодости, либо… Анх отгоняет злые силы. В сочетании с булавкой… Твоя Любка мнительная особа… Теперь припоминай.

– Да… – Сомёнкова оглядывала комнату. – Она точно мнительная…

– Припоминай, говорю! – сказал Круглов уже строго. – Слушай меня или проваливай, это не я к тебе в гости напросился!

– Ладно-ладно! – Она сложила руки.

– Рассказывай. Все рассказывай про Любку. Что она любит, какие книги читает, ходит ли в кино. Через левое плечо плюет? Цвет одежды. Любимый киноактер… Хотя и так понятно, Джонни Депп.

– Да, Джонни Депп… А ты откуда знаешь?

– Рассказывай про Любку, не отвлекай мозг.

Гостья стала рассказывать.

– Любка она такая… Она музыку любит. Все трепется, какая у нее интересная школа раньше была, как она учиться там любила…

– Поменьше лирики, – посоветовал Витька. – Не надо заходить на цель, как пикирующий бомбардировщик, детский сад, соседи по горшкам, сладостный Солигалич… Рассказывай кратко. Но ясно.

– Хорошо. Она ничего не читает, иногда детективы только. Через левое плечо плюет, помню. Черных кошек боится…

– Черных кошек боится? – переспросил он.

– Да, я два раза видела. Одевается плохо… То есть неопрятно совсем.

– Не про это, – перебил Круглов. – Опрятно-неопрятно – меня не интересует. Цвет. Что выбирает больше. Темную одежду или светлую?

– Темную, – сразу же ответила Сомёнкова.

– Фиолетовые предметы есть?

– Есть… Куртка у нее фиолетовая.

Парень зловеще ухмыльнулся.

– А что? – насторожилась девушка. – Фиолетовый цвет – он что, неправильный какой-то?

– Кино какое любит? – не стал отвечать на вопрос Круглов.

– Да какое-какое, как все кино любит. Про вампиров саги… А у меня штаны фиолетовые…

– Можешь дальше не продолжать, – остановил хозяин комнаты. – Все понятно.

– Ты уже придумал, как ее испугать?

– Ага, – кивнул он. – Придумал. Это легко.

– Легко?

– Ага. Вот.

Витька подошел к книжной полке, снял книжку, сунул Сомёнковой. Та стала листать. Круглов уселся в кресло и ждал.

– «Бука»? – спросила девушка. – Ты что, серьезно? Это же для детей, это же сказки…

– Как раз то, что надо. Любая сказка построена на архетипе…

– Чего? – не поняла она.

– Ну да, это я сгоряча, пожалуй, буду по-простому. Самые примитивные страхи – самые действенные. Темнота, ночные звуки, шорохи в стенах – они не на разум воздействуют, сразу на чувства. А в страшилках собраны как раз самые примитивные страхи. Вот для чего нужны сказки? – Круглов уставился на Сомёнкову. – Ну, отвечай? Зачем нужны сказки?

– Сказки нужны… – Она почесала затылок. – Не знаю…

– Сказки учат детей бояться, – объяснил Витька. – Не открывайте дверь чужаку – это волк, он вас съест. Не ходи одна в лес – там Баба-яга. Не ходи к реке – там водяной. Дети читают – и трясутся от страха. И не открывают, не гуляют, не лезут, не тонут. Вполне утилитарные функции. У страшилки, в принципе, то же. Только на современный лад. Буку, бабая, Бабу-ягу человек начинает бояться раньше всего. И именно это глубже всего в мозги и въедается. – Круглов постучал себя по голове. – На этом и сыграем. Нужна только точка кристаллизации…

– Что?

Сомёнкова чувствовала себя законченной дурой, это было весьма неприятное чувство.

– Зацепка, – пояснил парень. – Кино про вампиров видела? Вампир не может войти в дом без приглашения, так и тут. Она должна впустить нас. То есть она должна, сама того не ведая, вовлечься в нашу игру. Для этого и понадобится «Бука». Это как раз то, что надо. Ты будешь это читать при каждой вашей встрече и делать вид, что тебе очень-очень интересно. Она попросит…

– Она не попросит, – сказала гостья.

– Она должна попросить. И она попросит. Сначала поинтересуется, что это, а ты не ответишь. И ей станет гораздо интереснее, и в конце концов она возьмет эту книжку почитать. А потом… – Круглов почесал нос. – У меня есть некоторые интересные идеи, потом тебе расскажу. А пока книжка. Скажешь, что эта книжка неизвестная, от неизвестного автора.

– Так в Интернете же легко все проверить, – попыталась возразить девушка.

– Ничего она не найдет в Интернете. – Он помотал головой. – Во-первых, я слегка доработаю текст. Упрощу, поменяю имена и прочее, опознать его будет нелегко. Во-вторых, мы его распечатаем на принтере без начала и конца – для загадочности. В-третьих, ты скажешь, что нашла книжку на кладбище.

– Как?

– Нашла на кладбище. Не на могиле, конечно. В портфеле. Черный такой портфель, новенький, лакированный, ты как увидела, так он тебя к себе как бы поманил.

– Я что, дура, по кладбищам гулять? – спросила гостья.

Круглов потер лоб.

– Трудно нам с тобой будет, Сомёнкова, – сказал он. – Дремучий ты человек, точно Изергиль.

Она в восьмой раз пожалела, что связалась с этим Кругловым. Все шло не так, как она предполагала, как-то совсем уж по-дурацки, по-глупому. Она хотела даже встать и уйти, но потом вспомнила Любку. Ее торжествующее лицо, и как все смеялись, а она стояла дура дурой…

– Понимаю, – покачал головой Круглов. – Этот человек должен быть строго наказан. Мести резоны перевешивают разума бозоны. Хвалю, ты просто вылитая Хель в профиль.