Эффект ритуала. Магия простых действий – от привычки к ритуалу - Нортон Майкл

В народе бытует мнение, что ритуалы всегда были неразрывно связаны с группами людей и культурой, поэтому невозможно изучать их с помощью эмпирических научных методов. Нельзя просто взять и случайным образом выбрать участников для опыта, среди которых кто-то будет представлять одну культуру, а кто-то – другую. («Пусть в этой группе все будут уроженцами Ганы, а в этой – бразильцами».) Однако, подойдя к изучению ритуалов на уровне принятия индивидуальных решений, я неожиданно получил возможность исследовать пользу ритуалов с помощью критерия «глупо или разумно?», присущего поведенческой экономике. Если вы хотите получить новые эмоции, станет ли данный ритуал глупой или разумной тратой времени? А если ваша цель – сблизиться с родными? Или внушать другим ощущение превосходства? Помогают ли ритуалы добиться желаемого? Используя такой прямолинейный подход – то есть задавая людям вопросы по поводу их целей и оценивая то, насколько их достижению посодействовали ритуалы, – я начал понемногу продвигаться вперед, ступая по следу из хлебных крошек к иному способу оценки влияния ритуалов.

Погрузившись в логику поведенческой экономики, я столкнулся с еще одним фактором, который оказал значительное влияние на мои размышления. Когда я только начал трудиться в МТИ, мне выделили рабочее место в университетской медиалаборатории. Эта лаборатория была и остается легендарной творческой площадкой для технологов, художников, мечтателей и изобретателей. Именно там создание новых технологий или систем считается куда более важным процессом, чем изучение создаваемого или написание научной статьи на эту тему. Дух лаборатории побуждает к проектированию в реальном времени с реальными материалами, как бы говоря «сделай демоверсию или умри». Впервые за все годы научной деятельности я задумался о том, что социальная наука – это не только попытка понять людей в их естественной среде, но и процесс активного создания и изменения этой среды. И так складывается альтернативное восприятие ритуалов. В двадцать первом веке в рамках своей среды мы придумываем ритуализированные действия на основе чего угодно: Джонни Мэтиса и доктора Сьюза, яблок и мясного пирога.

Впрочем, пока я не оказался на текущей должности профессора Гарвардской школы бизнеса, я даже не задумывался о том, чтобы всерьез заняться изучением влияния ритуалов. Размышляя о возможности появления новых понятий, связанных с нашим опытом в области ритуалов, я наткнулся на работу Энн Суидлер, современного социолога из Беркли. В книге «Разговор о любви», состоящей из восьмидесяти восьми бесед, проведенных в 1980-х с женатыми, холостыми и разведенными мужчинами и женщинами из Северной Калифорнии, Суидлер анализирует то, как люди на ходу придумывают ритуалы для выражения любви и привязанности, вдохновляясь такими разнообразными источниками, как религия, идеология нью-эйдж, тексты поп-песен и штампы из голливудских фильмов.

Более неформальный и импровизационный подход к ритуалам – в виде использования его уникальной способности порождать разные эмоциональные состояния – соответствовал созидательному духу медиалаборатории. И, что самое главное, он совпадал с моим собственным опытом, согласно которому ритуалы могут возникать практически из ничего. Мои попытки создания ритуалов напоминали творческую технику бриколажа, поскольку я использовал все, что попадалось под руку (в том числе мягкие игрушки и лестницу). Новаторская теория Суидлер о том, как люди находят применение окружающей действительности, послужила мне основой для более глубокого понимания того факта, что ритуалы неким образом могут включать в себя как древние традиции, так и совершенно новые типы поведения. Суидлер называет это «культурой в действии».

Культура в действии – дополнение к репертуару ваших ритуалов

Согласно анализу Суидлер, ритуалы – даже старинные и традиционные – входят в так называемый набор «культурных инструментов», то есть доступных человеку ресурсов. Люди сбрасывают в кучу все действия и реакции из своего культурного репертуара, выбирая их самыми разными способами. Возьмем, к примеру, ритуал, связанный с официальным бракосочетанием: для него потребуется смокинг, кружевное белое платье и обмен клятвами. Некоторым респондентам Суидлер все эти элементы формального свадебного ритуала кажутся совершенно правильными и помогают вызвать подходящие моменту эмоции, а именно любовь, привязанность, радость. Однако у других такие составляющие традиционной свадьбы вызывают ощущение дискомфорта, поскольку кажутся фальшивыми и претенциозными и не дают им прочувствовать полный спектр эмоций, которого заслуживает это событие. Суидлер замечает, что настолько разные ответы в точности отображают работу культуры в действии. Вместо того чтобы покорно следовать правилам коллективной монолитной «культуры», отбросив в сторону личностные предпочтения, мы динамично и с тактом пользуемся собственным набором культурных инструментов и выполняем одни и те же действия, когда с искренней страстью, а когда со скукой, неуверенностью или даже нескрываемой иронией и возмущением, подобно Курту Кобейну, который явился на свою свадьбу на Гавайях в клетчатой пижаме.

Система «культуры в действии» помогла мне продвинуться в исследовании ритуалов. В отличие от этнографов и антропологов прошлого, меня не очень-то интересовала систематизация устоявшихся ритуалов, связанных с крупными общинными или религиозными событиями. Я хотел узнать, как люди применяют ритуалы в повседневной жизни и что при этом испытывают. Если большинство самых ценных для нас ритуалов индивидуальны и своеобразны, каков же важнейший атрибут ритуала? Как отличить ритуал от других регулярных действий и ежедневных задач? Глупо или разумно прибегать к ритуалам? И правда ли они способны сделать нашу жизнь лучше?

Прекрасным способом ответить на вопрос, что такое ритуал, станет изучение ответа на вопрос, что к ритуалам не относится. Так вот, привычка – это не ритуал.

Привычка против ритуала: одна автоматизирует, а другой воодушевляет

Пожалуй, первая догадка по поводу разницы между ритуалом и привычкой пришла ко мне на приеме у стоматолога. Врач делился со мной теорией о привычной чистке зубов, а я по возможности мычал что-то в ответ сквозь его пальцы. По словам моего дантиста, стоит ему только заглянуть кому-то в рот – и он сразу понимает, какой способ чистки зубов привычен для этого человека. Многие начинают с энтузиазмом, поэтому на передних зубах меньше налета, затем теряют запал – и на дальних зубах налета уже больше. Я попытался вспомнить, как обычно чищу зубы. Неужели я тоже из тех, кто уверенно приступает к делу, но быстро сдается? И с какой стороны я начинаю: с левой или с правой? С передних или с дальних зубов? Задумался я и о множестве других ежедневных занятий: от одевания до мытья посуды, от поездки в транспорте до работы на компьютере – и пришел к следующему вопросу, который я теперь задаю людям по всему миру:

ВОПРОС: Утром перед работой или вечером перед сном вы:

А. Сначала чистите зубы, а потом принимаете душ?

Б. Сначала принимаете душ, а потом чистите зубы?

Я задаю этот вопрос на всех выступлениях. От Германии до Бразилии и Норвегии, от Сингапура до Испании и Канады, от Кембриджа в Массачусетсе до Кембриджа в Англии и даже в аудитории, полной специалистов по поведенческой экономике (включая двух лауреатов Нобелевской премии Даниэля Канемана и Ричарда Талера), ответы почти всегда, что каждый раз меня удивляет, распределяются примерно пополам. Люди не готовы прийти к консенсусу насчет того, какую последовательность выполнения этих двух важных действий нужно считать «правильной». (Замечу, что небольшой процент людей, оказывается, чистит зубы, стоя под душем, но с этими любителями забрызгать ноги чем-то мятным явно что-то не так.)

Затем я прошу собравшихся представить, что они выполняют эти действия в обратном порядке. То есть, если ваш ответ «душ, потом зубы», вообразите, что начинаете с чистки зубов. Если ваш ответ «зубы, потом душ», вообразите, что начинаете с душа.