Мы такие все разные… - Валентина Ива

Прокопий перешёл из католицизма в православие. До этого был любекским ганзейским купцом знатного прусского рода. Впоследствии «эмигрировал» со всем своим богатством на Российские земли. Роздал все бедным. Жил на подаяние, был одет в рубище. Спал блаженный обычно на сырой земле, на куче мусора или на камнях.

Колени мои саднили, рука ныла. Прокопий вертелся в голове. Забыла сказать: по образованию я – историк. Читаю лекции в университете о Древней Руси.

В 1290 году Прокопий якобы предвидел стихийное бедствие – сильную бурю с грозой, лесными пожарами и смерчем большой разрушительной силы, явившимися следствием падения метеорита в 20 верстах от Великого Устюга. За неделю до падения метеорита Блаженный Прокопий начал ходить по городу, призывая со слезами жителей Великого Устюга каяться и молиться, чтобы Господь избавил город от участи Содома и Гоморры. В течение недели праведник предупреждал о скором суде Божием, но ему никто не верил. Когда же разразилась буря, жители бросились в самое укрепленное и безопасное здание города – соборный храм, где застали молящегося за них и за спасение города Прокопия.

Не сиро ста меня Прокопий наказал: имеющий уши— да услышит, имеющий глаза – да увидит…

До концерта осталось двадцать пять минут. У меня было три варианта: 1. Пойти на концерт и отдаться музыке Моцарта. 2. Зайти в храм и поставить свечу иконе «Моление Прокопия и Иоанна Устюжских иконе Благовещения». 3. Поехать домой, поплакать и пожалеть себя, любимую.

Я выбираю первый вариант и медленно бреду к входу в Большой зал консерватории. Обхожу толкающихся, по мере возможности лавирую между скоплениями людей и благодарю бога за науку и за то, что моя юбка достаточной длины, чтобы закрыть кровавые коленки.

Билет мой недорогой, поэтому я пробираюсь в амфитеатр, где злобная служительница недоброжелательно тыкнула моим билетом в пространство: дескать, вам туда. Все устроились. Время пришло и голос «за сценой» произнес громко и четко: «Вольфганг Амадей Моцарт. Симфония № 1 ми-бемоль мажор. В трех частях».

Оркестр застыл в ожидании маэстро… и вот он, Филипп Ричевский. Я увидела этого достаточно известного дирижёра впервые. Тонюсенькая фигура в черном обтягивающем трико, в черном же кардигане до колен и в лаковых сапогах, опять же черных и до колен. Несколько необычный костюм для дирижёра. Зазвучала первая часть симфонии и мои травмы подверглись благотворному лечению великой музыкой.

Маленькая пауза между первой и второй частями симфонии мощно нарушилась «голосом за сценой»: «Ария Дон-Жуана из оперы «Дон-Жуан», – провозгласил неведомый бармалей, о-оочень плохо исполняющий свои обязанности ведущего концерта. Дирижер окаменел. Чтобы спасти его от ступора, видимо должна была прилететь прекрасная принцесса и поцеловать его, чтобы он оттаял, но с принцессами в этот вечер была напряженка… Черные, до плеч, волосы Филиппа встрепенулись. Пауза затянулась. Маэстро тихо приходил в себя… Началась вторая часть симфонии…

Арии графа и графини из «Свадьбы Фигаро», дуэт Папагены и Папагено из оперы «Волшебная флейта» и еще, и еще, все звуки гениального композитора, сложенные в произведения в его голове и записанные его божественной рукой, обрушились на мою мятущуюся душу, согрели её и обезболили. Концерт пролетел, как чашка кофе в утренней постели. Переполненный зал медленно перетек в фойе, а я присела на канапе, придерживая раненую руку. Рядом со мной сидели такие же не торопящиеся домой люди. Отогнув штору на двери, заглянула злобная служительница и, неприязненно поглядев в наши глаза, нагло выключила свет. Растерянные любители классической музыки побрели одеваться, а за нашей спиной гас свет. Нас выдворяли из консерватории. Все говорило об одном: «Катитесь, наконец, побыстрее, мы торопимся домой, черт бы вас драл!!!». Мне стало ясно, что не служительница злобная одна-единственная, а это общая тенденция – жажда наживы. Мне стало грустно. Заныли не только коленки и локоть, но и чуть-чуть подлеченная Моцартом душа. Я вознесла Прокопию маленькую молитву: «Прости меня, я больше не буду зятя грызть!», потом – Господу: «Прости и помилуй нас всех!» и потащилась до дому. Противная слеза, выточенная «прелестными» ощущениями от сгибавшихся коленок, нарушающих подсохшие корки запекшийся крови, повлекла мою руку в карман за носовым платком. Я нащупала в кармане картонный квадрат и выудила его на свет божий. На небольшом желтом кусочке бумаги написано: «Министерство культуры Российской федерации. Московская государственная консерватория имени П.И. Чайковского. Большой зал. Веселые арии Моцарта. Амфитеатр середина. Стоимость услуги 800 руб.»

Мы оказали вам услугу, ровно на восемьсот рублей.Если вам этой не хватило, бегите в кассу поскорей.Там валом новые услуги лежат в компьютере горой.Купите впрок себе, подруге и тихо топайте домой…Консерватория вас встретит, и отзвучит симфоний ряд…Консьерж погасит быстро свечи и нежно даст пинка под зад…Негоже долго ковыряться, в фойе топтаться, одеватьсяИ отзвук вечности ловить…Симфоний Моцарта поевши, насытившись, отяжелевши…Должон ты зал освободить…Консьерж, свет в зале отрубает, тебя, козлину подгоняет,Чтоб ты не шел, как падишах…Чтоб ты скорее шевелился, не мешкался и не томилсяЗвучащей музыкой в ушах…

Какие все-таки ужасы лезут в голову, когда вечные ценности, к которым ты благоговейно прикоснулся, перечеркнуты в один миг неистребимым хамством!..

Изливая мою грусть, поэтому неприятному поводу, я вспомнила Венскую оперу, великолепный зал которой предназначался не только для музыкантов, но и для слушателей, где мне посчастливилось полгода назад слушать ассорти из Доницетти. Понятное дело у нас больница для врачей, а школа для учителей, а консерватория для билетерш…

Спустя три дня моя рука опухла и покраснела. Сейчас я сижу и баюкаю ноющую загипсованную руку. Какой же ценой русская дама средних лет существует в ткани жизненного пространства моего любимого города? Пусть сбитые коленки и сломанная рука будут самым трагическим испытанием в моей жизни.

Два процента

Я никогда не думал, что могу быть в плену у афродизиака. Афродизиаки (греч. Афробклака, от имени древнегреческой богини Афродиты) – вещества, стимулирующие или усиливающие половое влечение или половую активность. Несмотря на то, что 90 % информации мы получаем через зрение и лишь 2 % приходится на долю обоняния, все знают, что как раз эти-то два процента зачастую оказываются решающими. Именно благодаря запаху в крови ярким пламенем воспламеняется огонь желанья, или, наоборот, – безнадежно гаснет.

Я шел за твоими духами. Я еще не знал, что это ТЫ, меня пленил запах. Небрежно заколотые на затылке рыжеватые волосы, казалось, не тронутые расческой, испускали аромат, вскруживший мне голову и изменивший траекторию моего движения. Позже я узнал, что это были духи Poison фирмы Кристиан Диор, которые слились из серой амбры, амбергриса, мускуса, цибетина и цветка апельсинового дерева.

Я не пошел на службу, а направился прямо за запахом, рассматривая сбоку, незаметно, ТЕБЯ. Свободное чёрное пальто скрывало твою фигуру, светлый шелковый шарф с кистями цвета топленого молока развевался и трепетал на ветру. Ноги в чёрных чулках, вдетые в КРИПЕРЫ на резиновой подошве в несколько сантиметров, казались тоненькими от этой тяжелой на вид грубоватой обуви. Ты вошла в Центральный Детский мир и, когда я, не отставая, продолжал вдыхать твой аромат, едучи позади тебя на эскалаторе, недовольно обернулась и посмотрела на меня неприязненным взглядом: в чём дело? Или – какого черта? Я спустился на одну ступень эскалатора и сделал вид, что ищу что-то важное. Затаившись за огромным пиратом, сделанным из ЛЕТО, я увидел, как ты по пути сняла пальто, и удивился твоей плотной фигуре. В пальто ты казалась тоньше и стройнее. Теперь я знал, где ты работаешь, и с легким сердцем отправился на службу.

Никому не надо рассказывать, какое значение имеет запах в половом поведении животных: всякий видел, что вытворяют котики и собаки в репродуктивный период. Если у птиц более всего развито зрение, у пресмыкающихся – тактильные рецепторы и органы, улавливающие инфракрасное тепловое излучение животных, то у меня, как яркого представителя млекопитающих, хорошо развито обоняние. Вот я, как настоящее животное, бежавший за той, что магически завладела моим телом, не мог успокоиться, утратив шлейф запаха, заколдовавший мой мозг в корковом центре, в височной его доле.

Вечером я пришел в Детский мир, в отдел, где торгуют ЛЕГО, и принялся выбирать что-нибудь для своего семилетнего сына в надежде встретить ЕЁ. Я хорошо помнил серые глаза совершенно без косметики, бледное лицо с острым подбородком, тонкие губы с налетом розовой помады и несколько довольно крупных веснушек на носу. Втягивая носом заполненное людьми пространство, я вдруг с ужасом почувствовал, что не найду её никогда.