Чёрный хребет. Книга 3 - Алексей Дроздовский

class="p1">Я совершенно один, никто меня не услышит, никто меня не увидит. Лежу среди деревьев и ни один человек на свете не подозревает о моём существовании. Такое ощущение, будто я заново родился. Выполз наружу, головой вперёд, из чрева матери-земли. Высокий, жилистый младенец с длинными и грязными волосами.

Как же приятно дышать!

Где-то там ходит человек, который меня прикончил, но он не подозревает, что я вернулся в этот мир. Друзья не знают, что я лежу тут, поскольку принимают двойника за меня. Забыт всеми, кроме одного: только всемогущий дух, повелитель смерти, знает о моём существовании.

Хосо. Он заранее знал, чем закончится история с бордовой жемчужиной. Он всё это время знал, что я ношу в голове другого человека. Знал, что он однажды вырвется из тела и наверняка подготовится к драке лучше, чем я. Так и произошло – двойник во время очередного провала отделился от меня и забрал с собой все жемчужины.

И убил меня.

Спектакль, который Хосо так хотел увидеть, произошёл, но не окончился. Актёры сыграли свои роли и сейчас стоят в финальных позах, ожидая конца акта, но кулисы по какой-то причине остаются на своих местах. Действие продолжается.

Я уже говорил, как хорошо дышать?

Валяюсь на земле в кислородном дурмане. Кайфую от того, что могу просто лежать и ничего не делать. Во всём мире сейчас не сыскать человека, который был бы счастливее меня. Такое ощущение, будто позади тяжёлый день, а сейчас я прилёг в чистую, хрустящую постель с чувством выполненного долга. Разве что постель хрустит от грязи.

– Какой же ты, кретин! – говорю.

И смеюсь.

Этому недоумку стоило догадаться, что я могу восстать из мёртвых, как только красная жемчужина взорвалась в его руках. Но он тупой. Пусть двойник и делает вид, что он такой же как я, но на самом деле он маленький, жалкий, озлобленный идиот.

Будь он хоть чуточку умнее, то похоронил бы меня под камнем, замотанным в цепь и с переломанными пальцами. Но... даже в этом случае я выбрался бы на поверхность, пусть и ушло бы намного больше времени. Не стоит недооценивать волю к жизни у человека, которого предали. А я именно так это и воспринимаю: мы могли бы подружиться с этим парнем, если бы не его всепоглощающая идея моей смерти.

Мы могли бы жить в одной деревне, в одной доме, могли бы внезапно стать братьями-близнецами. Старый Гарн, родившийся в своём теле, и новый Гарн, который отказался от прежней жизни и принял новую. Два Гарна, два лучших друга.

– Тупица ты, – говорю.

Выбрал себе во враги совсем не того человека.

Поднимаюсь на ноги и тут же что-то вываливается из моей задницы... Смотрю на землю и вижу жемчужину, в котором клубится совсем чуть-чуть красного дыма. Эта вещь не смогла появиться ни в моей руке, ни в одежде, ни даже во рту. Похоже, это очередная шутка Хосо. Он хотел вручить мне Дар – и он его вручил, пусть и через задницу.

– Тебе конец, паскуда, – говорю.

Месть – это блюдо, которое бросают прямо в лицо.

Глава 5

Гуменд сгорел.

Деревня, в которой происходило сражение, полностью уничтожена. От кривых домов, собранных из веток и листьев, остались лишь горстки пепла. Дом старика, в котором меня убили, превратился в сгоревший каркас. По всей видимости, сражение завершилось успешно и с этих пор Гуменд не побеспокоит ни одну из окружающих деревень. Угроза нейтрализована.

Захожу в сгоревший дом и рассматриваю место, где меня убили. Ничего примечательного: ни моего меча, ни брони, ни лужи крови, которая из меня натекла. Двойник уничтожил все намёки на моё существование.

Иду дальше.

Чуть в стороне я нахожу павших воинов Гуменда... Мёртвых дикарей оттащили в кучу и тоже сожгли. Похоже, никто не захотел хоронить наших врагов, поэтому от тел избавились таким способом. Даже жалко... хотя, какая мертвецам разница. Если самим дикарям плевать, как им умирать, то почему мы должны заботиться об их благополучии после смерти.

Покойников оказалось на самом деле много.

Похоже, Фаргар с Дарграгом устроили здесь настоящую бойню. Смотрю на результаты битвы и пытаюсь понять, правильно ли мы поступили с этической точки зрения. Когда наши враги были ещё живы, подобными вопросами я не задавался, но сейчас...

– Нечего жалеть, – говорю сам себе. – Убийц здесь убивают. Так уж заведено.

Ухожу прочь из деревни.

Странное, должно быть, зрелище: абсолютно голый человек, без единого предмета одежды, без украшений, бус, браслетов, без оружия или мешка с припасами. Даже в этом мире такого не встретишь. Единственное, что у меня есть с собой – крохотный кругляш, обёрнутый в зелёный лист. Новорожденный во всей красе.

Снимаю с дерева лозу, обкручиваю вокруг пояса, на неё цепляю несколько пучков травы, чтобы скрыть срамоту. Теперь я похож на первобытного человека. Или на современного, который притворяется первобытным.

Насвистываю мелодию из детского мультика и двигаюсь в сторону Дарграга. Впереди целые сутки пути, поэтому у меня куча времени обдумать, что же я хочу сделать. Основная цель – вернуть свою прежнюю жизнь, но это большая задача, поэтому её нужно поделить на подпункты.

– Разобраться с двойником... – говорю.

Люблю говорить вслух, когда остаюсь один – так я не чувствую себя одиноким.

– Взять его за волосы и стучать лицом о камень, пока ни один человек в деревне не сможет сказать, что мы с ним похожи.

Когда изначальный Гарн представился, я его пожалел. Он сказал, как ему было неприятно, когда посторонняя личность похитила его тело. В тот момент я готов был упасть на колени и извиняться... но сейчас... Сейчас я хочу привязать его за ноги к дереву, а руки к одной из наших марли. И так сильно ударить животному по заднице, чтобы урода разорвало на две части.

Я отказываюсь принимать его месть на свой счёт и считать себя в чём-то виноватым. Я ему ничего плохого не делал, по крайней мере осознанно, и не считаю, что вправе быть объектом мести. Так что смертоубийство, которое я собираюсь совершить – это не месть в ответ на месть. Это просто месть. Здесь кроется большая разница.

– Свяжу этого отморозка и оставлю в пустыне.

Я никогда не был жесток. Пусть я убил здесь множество людей, но все они представляли для меня опасность. Я не покушался на жизнь невиновных и даже думал, как бы спасти