Любовь растет, как дерево - Джанет Оак

Когда они остановились перед домом, навстречу им выбежала собака, которой одинаково обрадовались отец и дочь. Кларк помог Марти спуститься и мягко сказал:

— Вам лучше не сидеть на солнце, а пойти прилечь. Спальня сразу за гостиной. Я присмотрю за Мисси и сделаю все, что нужно. Работать в поле сегодня уже поздно. Он открыл дверь и придержал ее, пока Марти входила в странное маленькое жилище, которому предстояло стать ее домом, а потом ушел, забрав с собой Мисси. Марти не стала тратить времени на то, чтобы осмотреться. Чувствуя, что если она немедленно не ляжет, то просто свалится, она миновала кухню и нашла дверь из гостиной в спальню. Кровать выглядела такой соблазнительной, что Марти упала на нее, едва сбросив башмаки. В доме было прохладно, и усталость брала свое, заставляя забыть о неразберихе, царившей в душе. Марти расплакалась, но мало-помалу острота чувств притупилась, уступив место глубокому сну.

Глава третья

БРАК ПО РАСЧЕТУ

Марта проснулась и с удивлением обнаружила, что за окном уже сумерки. Со стороны кухни доносились неясные звуки, а щекочущий ноздри запах кофе и бекона заставил ее ощутить голод. Она услышала, как щебечет Мисси, и вспомнила, где находится. Не думая ни о чем, она встала, надела башмаки и откинула с лица волосы. Марти чувствовала, что выглядит не лучшим образом, но разве это имеет значение? Она очень удивилась, различив в полумраке свой дорожный сундук, стоящий рядом с комодом. Все ее вещи были на месте, но и эта мысль не тронула ее. Марти открыла сундук, вытащила щетку и пригладила волосы. После этого нашла ленту и стянула волосы сзади. Так она будет выглядеть получше. Расправив измятое платье, она двинулась на запах кофе. Кларк встретил ее вопросительным взглядом и указал место у стола.

— Повар я неважный, — сказал он, — но еда сытная. Марти села за стол, и Кларк принес с плиты блюдо с лепешками и тарелку с беконом. Он поставил еду на стол и вернулся к плите за дымящимся кофе. Марти была смущена, понимая, что Кларк занимается тем, что следовало бы делать ей. Ладно, пусть это будет в последний раз. Теперь эти заботы возьмет на себя она. Кларк сел за стол, и, едва Марти собралась надкусить лепешку, ее остановил его голос:

— Отец Небесный, благодарим Тебя за эту пищу, которую Ты даровал милостью Твоей. Да пребудет Сын Твой Духом Святым в сей час с нами, и благословит этот дом, и сделает его родным домом для всех, кто живет здесь. Аминь. Марти удивленно смотрела на человека, который сидел перед ней с закрытыми глазами и беседовал с Богом, которого она никогда не знала и не видела, — а ведь Кларк даже не был священником. Разумеется, она слышала о людях, для которых Бог существовал за пределами церкви, а религия была связана не только со свадьбой или похоронами, но Марти никогда не приходилось тесно общаться с ними. Не очень-то ей хотелось этого и сейчас. Так значит, у него есть Бог. И что толку? Кларку все равно нужен помощник, чтобы заботиться о Мисси. Не похоже, что его Бог облегчил ему жизнь. А впрочем, что ей за дело? Обычно те, у кого есть Бог, не пьют и не бьют своих жен. Поэтому, может быть, ей не придется столкнуться хотя бы с этим. Марти вновь охватило отчаяние. Она ничего не знает об этом человеке. Наверное, нужно радоваться тому, что он религиозен. Вероятно, это избавит ее от многих неприятностей.

— Ты не хочешь есть? Погруженная в свои мысли, она подскочила от неожиданности, услышав его голос, который вернул ее на землю.

— Нет, конечно хочу, — пробормотала она и принялась за протянутую ей лепешку. Малышка Мисси ела с завидным аппетитом, не переставая болтать с отцом. До Марти доносились отдельные слова, но она не могла сосредоточиться на том, что говорит девочка. После еды Марти предложила помыть посуду. Кларк охотно согласился, сказав, что тогда сам уложит Мисси спать. Он показал Марти, где что лежит, и занялся купанием дочки и приготовлением ее ко сну. Марти взялась за посуду. Открывая дверцы и ящики буфета, в котором все было расставлено другой женщиной, она снова почувствовала себя не в своей тарелке. Ей хотелось преодолеть себя и обращаться с вещами так, словно они принадлежат ей. Тем не менее она не могла до конца унять легкую дрожь. Когда Марти вылила воду, оставшуюся от мытья, под розовый куст у порога, она увидела Кларка, придвигавшего стул к кухонному столу.

— Уже уснула, — негромко сказал он. Марти опрокинула таз для мытья тарелок и повесила полотенце на место. «И что теперь?» — в страхе подумала она, но Кларк опередил ее.

— Ящики в комоде свободны. Свое я забрал в пристройку. Можешь разложить вещи, как тебе удобно. Бери все, что нужно, из того, что найдешь в доме, а если понадобится что-то еще, составь список. Почти каждую субботу я бываю в городе и привезу что требуется. Когда немного придешь в себя, можем съездить за покупками вместе, тогда выберешь все сама. Он помолчал минуту и взглянул на нее.

— Думаю, тебе стоит поспать, — сказал он тихо. — День выдался нелегкий. Я знаю, должно пройти время, прежде чем боль утихнет и ты почувствуешь, что это твой дом. Мы постараемся не торопить тебя. Пристально поглядев на нее, он заставил ее прислушаться к своим словам:

— Я женился на тебе только потому, что Мисси нужна мама. Мне очень хочется, чтобы ты позволила ей так называть себя. Это звучало почти как приказ. Но она не отвела глаз и, хотя не произнесла ни слова, почувствовала, что ее самолюбию брошен вызов. Что ж, она знает свое место. Он дал ей кров и пищу, а за это она должна позаботиться о его ребенке. Она не нуждается в благотворительности. Она отработает то, что получила. Она станет матерью для Мисси. Марти молча повернулась и пошла в спальню. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и постояла так несколько минут. Немного успокоившись, она решила взглянуть на спящего ребенка. Лампа отбрасывала мягкий свет, при котором крошечная фигурка в кроватке казалась еще меньше.

— Что ж, Мисси, — прошептала Марти, — давай договоримся так: ты будешь послушной девочкой, а я постараюсь как следует заботиться о тебе. Малышка выглядела столь маленькой и беспомощной, что Марти невольно подумала: «Сколько ей уже пришлось пережить! Чем заслужила она такое испытание — лишиться любящей матери?» В эту минуту ребенок внутри Марти тихонько зашевелился, и она положила руку на немного увеличившийся живот, который говорил о том, что она скоро станет мамой. «А если бы мой малыш остался без меня?» При мысли об этом она содрогнулась. Она вновь взглянула на спящую девочку с личиком эльфа, обрамленным каштановыми кудряшками, и что-то шевельнулось в ее душе. Это была еще не любовь, а лишь первый крохотный шаг к ней.