Мысли и изречения великих. О богах, жизни и смерти - Анатолий Кондрашов

В этом мире есть люди настолько голодные, что Бог не может явиться им иначе, как в виде хлеба.

Мой друг, кому даноПо совести сказать: я верю в Бога?

Не бог создал человека по своему образу и подобию, а человек всегда творил бога по своему образцу, наделяя его своим умом и своими качествами, а особенно – пороками.

Бог являет себя нам в первую очередь через жизнь этой Вселенной, а во вторую – через мысли человека. Второе проявление не менее свято, чем первое. Первое называют Природой, второе – Искусством.

Я агностик, потому что не боюсь думать. Я не боюсь в этой Вселенной никакого бога, который отправил бы меня или любого другого человека в преисподнюю. Если бы нечто подобное и существовало, то оно было бы не богом, а дьяволом.

Я верю, что доказательство существования Бога основывается прежде всего на глубоко личном опыте.

Не знаю, существует ли Бог, но для Его репутации было бы лучше, если бы Его не было.

Естественный отбор и существование Бога совместимы только при условии, что под словом «бог» мы понимаем не более чем первопричину, устранившуюся от дальнейшей деятельности после того, как она предписала законы природы и запустила механизм естественного развития.

Если, изнуренный жаждой, ты пьешь воду из чаши, то видишь в ней Бога. Те, в ком нет любви к Богу, увидят в ней только свои лица.

Если желаете, чтобы я уверовал в Бога, позвольте мне прикоснуться к нему.

Назовите это Природой, Судьбой, Удачей – все это имена одного и того же Бога.

И будут ли услышаны моленья?Или навек от жизненных тревогВ недостижимые селеньяСокрылся Бог?

Говорят, что Бог повсюду, и все же мы всегда представляем Его каким-то отшельником.

Извинить Бога может только то, что его нет.

Если какой-то Бог и есть, то он безумен.

Я способен любить моего Бога, потому чтоОн предоставляет мне свободу отрицать Его.

Быть может, где-то в какой-нибудь другой галактике имеется сверхразум, столь грандиозный, что способен показаться нам Богом. Однако он не может быть тем Богом, который необходим нам, чтобы объяснить происхождение Вселенной, потому что он не мог быть здесь так рано.

Раньше или позже, но человеку всегда приходится решать, поклоняется он собственному могуществу или могуществу Бога.

Все мы атеисты по отношению к большинству богов, в которых когда-либо верили человеческие сообщества. Просто у некоторых из нас имеется еще один бог.

На… чудеса господь довольно скупИ скромно прячется за тучей,Когда гремит.

Есть боги, но нет никакого Бога; и в конце концов все боги становятся дьяволами.

Я подозреваю, что в наше время, если спросить людей, почему они верят в Бога, главные доводы окажутся научными. Большинство людей полагают, что Бог необходим, чтобы объяснить существование этого мира и, особенно, существование жизни. Они ошибаются, но наша система образования такова, что многие этого не знают.

Верить в Бога – значит очень хотеть, чтобы

Он существовал, и, более того, поступать так, как если бы Он существовал.

Если боги творят зло, то они не боги.

Полагающие, что верят в Бога, но без страсти в сердцах, без досады в мыслях, без колебаний и сомнений, без чуточки отчаяния даже в их утешении, – верят в идею Бога, а не в самого Бога.

Я не приношу жертв ни одному богу, кроме себя… и моего брюха, величайшего из божеств.

Бог, как мне представляется, это не имя существительное, а глагол…

Отбросьте, навсегда отбросьте те убеждения, книги, формы, законы и религии, которые лишают душу свободы и разума. Долой идею, что мысль опасна! Отвергните постыдную доктрину, что человек может быть собственностью человека. Пусть каждая попытка сковать цепями наш разум вызывает гневное негодование. Если Бога нет, то мы безусловно не должны кланяться, раболепствовать и пресмыкаться. Если Бог есть, не должно быть никаких рабов.

Бог есть гипотеза, придуманная человеком в попытке понять сущность бытия… В наше время эта гипотеза стала неприемлемой с точки зрения науки, утратила свою первоначальную понятийную ценность и превратилась в интеллектуальный и моральный тормоз для развития нашей мысли. Гипотеза Бога больше не убеждает и не утешает, а отказ от нее часто приносит глубокое чувство облегчения. Многие утверждают, что отказ от гипотезы Бога означает отказ от всей религии и от всех моральных соображений. Это просто неправда. Но это означает, что, как только наше чувство облегчения, вызванное избавлением от устаревших предметов идеологической обстановки, пройдет, нам следует измыслить нечто такое, что заняло бы освободившееся после них место.

Я не могу поверить, что в этой Вселенной есть какое-либо существо, которое могло сотворить человеческую душу ради вечных страданий. По-моему, пусть каждый бог уничтожит сам себя; по-моему, пусть все мы отправимся в вечный хаос, в черную беззвездную ночь, чем хотя бы одна душа подвергнется вечной агонии.

Если бы только Бог подал мне какой-нибудь ясный знак! Например, положил на мое имя крупный депозит в швейцарском банке.

Понятие божественного не предполагало изначально существования богов: наоборот, боги были придуманы для истолкования опыта, обретенного человеком относительно этого понятия.

Я никогда не предам того, кого люблю, какие бы боги чего бы мне ни обещали.

Все боги самодельные, и это именно мы нажимаем их тайные пружины и тем самым даем богам возможность нажимать на наши.

В религиях, утративших творческую искру, бог в конце концов становится всего лишь поэтическим мотивом или орнаментом для украшения стен и человеческого одиночества.

Можно назвать Богом естественный порядок во Вселенной, но это был бы какой-то безликий Бог. В законах физики не очень-то много личного.

У меня осталось мало времени, и я не хочу растрачивать его попусту на Бога.

Никогда не призывайте богов, разве только если действительно желаете, чтобы они явились. Это их очень сильно раздражает.

Так или иначе, Бог мертв…

Мысли, которые слово «Бог» вызывает в человеческих умах, столь же разнообразны, как и сами человеческие умы. Стоик, платонист, эпикуреец, политеист, дуалист и верующий в догмат Троицы очень сильно отличаются друг от друга в своем представлении смысла этого слова. Они согласны только в том, что считают его самым величественным и самым древним из всех имен, общепринятым термином, придуманным для выражения всей тайны, величия и силы, заключенных в невидимом мире. И не только каждое вероисповедание имеет собственное, отчетливо отличное от других, понимание этого имени, но едва ли два приверженца одного и того же вероисповедания, которым позволена хоть какая-то свобода в их суждениях… обнаружат, что их мнения полностью совпадают.