Дэниел. Часть вторая - Тиффани Райз

 - Выгни спину, - приказал он. Сейчас, когда её ноги были разведены и спина выгнута, он, можно сказать, смотрел прямо ей внутрь. И слово «внутрь» звучало, как очень хорошая идея.

 Встав непосредственно за Ириной, Дэниел ласково провёл по её спине, ягодицам, бёдрам. Он прикасался к девушке нежно, легко, пока она не застонала от разочарования.

 И тогда с размаху сильно шлёпнул её по бедру.

 Ирина издала весьма потрясённый и приятный вскрик боли. На её коже появился ярко красный отпечаток ладони.

 Навалившись ей на спину, Дэниел зашептал на ухо:

 - Это тебе за шутку про «климат».

 Ирина не ответила. Этот удар она будет чувствовать даже завтра, не сможет ни шагу ступить без боли.

 - Скажи, что тебе жаль и ты больше так не поступишь... сегодня.

 - Извините, сэр.

 - Хорошая девочка. - Дэниел снова встал и погладил горящий, красный след.

 - Я не просто так выбрал бедро. Кожа на попе несколько толстовата, бедро болит больше.

 - Я заметила... сэр.

 Дэниел передвинул руку к её промежности, снова нашёл клитор и покатал в пальцах. Он чувствовал её жар на своей руке, и этот жар манил внутрь. Он толкнулся в нее одним пальцем, и тот сразу обволокло теплом.

 - Кингсли сказал, тебе не нравится боль. Но ты такая мокрая, что мне в это не верится.

 Когда он протолкнул внутрь второй палец, она судорожно вдохнула.

 - Я была мокрой ещё до того, как вы меня ударили, сэр.

 - Вот как? Почему же?

 - Потому что, - начала было она, но, когда он ввел внутрь третий палец, осеклась и снова втянула воздух. Мышцы Ирины стиснули его руку, и к паху прилила кровь. - Потому что, сэр... я хочу, чтобы вы меня трахнули.

 Дэниел с улыбкой посмотрел на её беспомощное, лежащее ничком тело.

 - Не ты первая этого хочешь. - Если на то пошло, он потерял счёт женщинам, которые говорили ему те же слова. - Но я ещё ни разу не слышал такого предложения с русским акцентом, так что я полон искушения удовлетворить твою просьбу.

 - Пожалуйста, сэр, - взмолилась она, и эта нотка отчаяния в её голосе, этот голод пришлись ему по душе. Как же он соскучился по любительницам извращённых игр.

 Дэниел вытащил из чаши у кровати презерватив, тут же натянул его, но помедлил, готовясь к проникновению в её тело. Затем, толкнувшись во влажную жару, стал медленно продвигаться дюйм за дюймом.

 Взявшись за её бёдра, он начал толчки. Ирина схватилась за верёвки и застонала от удовольствия. Дэниел задышал глубоко и медленно, пытаясь сосредоточиться на изящных изгибах её спины, на том, как солнце придаёт её волосам почти красный оттенок: на чём угодно, кроме мучительного удовольствия находиться внутри этой красивой сабы.

 Тело Ирины сжалось вокруг него, приближаясь к оргазму, и Дэниел заставил себя выйти.

 В конце концов, Кингсли что-то там говорил про «деспота».

 Дэниел вытащил из чёрного чемодана с секс-игрушками вибратор и один из тюбиков смазки.

 - Какие-нибудь проблемы с аналом? - спросил он, намазывая её лубрикантом.

 - Только то, что я нечасто им занимаюсь... сэр.

 Деспот... хорошее, однако, слово.

 В этот раз, осторожно проникнув в Ирину, застонал Дэниел. Однако он не стал совершать толчки. Пока было рано. Он взял с кровати вибратор, включил и ввёл в девушку.

 Она ахнула и зарылась лицом в простыни. Ориентируясь на её прерывистые вздохи, Дэниел протолкнул его глубже.

 - Можешь принять обоих? - спросил он, отводя упавшие ей на лицо волосы. Хоть он и любил сексуальные пытки, стань ей действительно больно, тотчас же бы прекратил.

 - Да, - выдохнула она. - Пожалуйста.

 На слове «пожалуйста» он поцеловал Ирину в щёку и ввёл вибратор до конца. Всё, долой сдержанность. Он вонзился сильно и глубоко и задвигался внутри неё длинными, отчаянными толчками. Она хватала ртом воздух при каждом ударе. Сквозь тонкую стенку, что отделяла его от вибратора, чувствовался гул. Дэниелу до слёз хотелось кончить, но он сдержался и, сильнее впившись пальцами в её кожу, продолжил толчки.

 - Сэр? – единственное, что могла сказать Ирина.

 - Кончай, - приказал он, и Ирина, всем телом сотрясаясь в спазмах, с хриплым вскриком достигла вершины. Она что-то простонала по-русски, и единственной, всё ещё функционирующей частичкой своего разума Дэниел сделал себе ментальную пометку позже глянуть, что означает это слово.

 Он закрыл глаза, чувствуя приближение собственного оргазма. Он оттягивал его так долго, что когда тот пришёл, казалось, этому не будет конца.

 Недовольное ворчание внизу привело Дэниела в себя. Он осторожно вынул вибратор из Ирины и вышел сам. Оставив её связанной тяжело дышать на кровати, он снял презерватив, развязал девушку и убрал распорку, не дававшую ей свести ноги.

 С усталым, неприличным смешком Ирина поднялась с кровати и обняла его за шею.

 - Спасибо вам, сэр.

 Дэниел не засмеялся в ответ и не улыбнулся. Пробежавшись руками от её запястий до плеч, он смерил Ирину долгим, суровым взглядом своих голубых глаз - тем самым взглядом, который Мэгги называла «ой ». А затем толкнул ее на спину и оседлал бёдра. Стащив с себя рубашку, он отшвырнул ту на пол, и пригвоздив девушку к матрасу своей тяжестью, взял в рот её сосок.

 Дэниел любил побыть ненасытным деспотом.

 После двух часов преподавания Ирине того, что Кингсли не единственный доминант в городе, который знает, как быть ненасытным деспотом, Дэниел , наконец , сдался и сполз с кровати. Он вымотался, словно после восхождения на Аконкагуя [4]  в Аргентине два месяца назад, и был точно так же полон энергии.

 - Тебе не обязательно это делать, ты же знаешь, - сказала Ирина, когда Дэниел натянул джинсы.

 - Ты о чём?

 - Об одежде, она тебя не украшает.

 Ирина лежала на своей стороне кровати, наблюдая за ним тем же распутным взглядом, которым не так давно одарила в кабинете Кингсли. И Дэниел решил, вот оно, то чему ему так не хватало последнее время в обществе женщин. Ванильные женщины строили из себя недотрог и вели себя так, словно, дав понять, что он им желанен, признаются в чём-то вроде личного поражения. Ему так наскучил такой флирт, такое соблазнение. Женщину, способную попросить о том, чего хочет, он уважает куда больше... в особенности, если она хочет его самого. С Мэгги это никогда не было проблемой и, определённо, это не было проблемой с Элеонор. Как-то она прошептала ему на ухо такое, что он едва не покраснел.

 - Как её зовут?

 Дэниел напрягся, но не стал спешить с ответом, а нашёл свою рубашку и натянул через голову.

 - Кого?

 - Девушку в твоих глазах.

 Вздохнув, Дэниел присел на край кровати. Ирина повыше устроилась на подушке, даже не удосужившись прикрыть простынёй грудь. Бесстыдница. Изумительное качество в женщине.

 - Что-то я не видел у себя в глазах никакой девушки.

 Ирина подняла руку и пробежалась по его давно не стриженным волосам.

 - Твоя бабушка была полькой, моя - цыганкой. Я гляжу в суть вещей. И я вижу девушку в твоих глазах. Как её зовут?

 Ответь он на вопрос, и ни к чему хорошему это не приведёт. Однако Ирина отдавалась ему, ничего не тая. Было честно ответить ей той же открытостью.

 - Элеонор.

 Глаза Ирины расширились от удивления.

 - Не может быть... его Элеонор?

 Дэниел мрачно хохотнул. Его Элеонор.

 - Так и есть. Знаешь её?

 Ирина кивнула:

 - Конечно, знаю. Кто же не знает Белую Королеву?

 - Белая королева? Так вот как вы, сабмиссивы, называете её за спиной?

 Ирина пожала плечами:

 - Или в лицо. Она от этого лишь смеётся. Она от всего смеётся. Хозяин заставляет её носить белый ошейник, да вы и сами знаете. Наподобие его воротничка. И она всегда ходит только в белом.

 - Про белое я понимаю. Но она обычная саба, а не королева.

 - А вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? - улыбнувшись, спросила Ирина.

 Дэниелу пришлось признать, что в её словах есть зерно истины. В своё время Элеонор стала для него откровением. Ещё никогда он не встречал такой женщины. Жену он любил с диким, собственническим чувством, от которого порой перехватывало дух. Но он знал Мэгги, как облупленную, лучше, чем себя самого. Элеонор же оказалась чем-то совершенно иным. После смерти жены он жил, словно в коме, и Элеонор его разбудила. Стала его блицкригом. Прикажи она ему пасть на колени и поклоняться, будто богине, он бы повиновался.

 - Что ж, пожалуй, она выглядит гораздо более устрашающей, чем обычная саба.

 - Эта девушка вовсе не саба, - выскальзывая из-под простыней, сказала Ирина.

 Дэниел от удивления вытаращился на Ирину. Она взяла со спинки стула свою одежду и начала одеваться.

 - Что ты имеешь в виду?

 - Есть сабмиссивы... а есть люди, которые лишь ведут себя, как они. Элеонор из последних. Мне попадались садисты, куда менее устрашающие, чем она. Эта девушка либо доминант в отрицании, либо свитч.