Сочинения в четырех томах. Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы - Самуил Маршак

В лондонском парке

Гайд-парк листвою сочною одет.Но травы в парке мягче, зеленее.И каждый из людей привносит цветВ зеленые поляны и аллеи.

Вот эти люди принесли с собойОранжевый и красный — очень яркий.А те — лиловый, желтый, голубой, —Как будто бы цветы гуляют в парке.

И если бы не ветер, что волнойПроходит, листья и стволы колебля,Я думал бы: не парк передо мной,А полотно веселое Констебля.

1916-1949

Я перевел Шекспировы сонеты.Пускай поэт, покинув старый дом,Заговорит на языке другом,В другие дни, в другом краю планеты.

Соратником его мы признаем,Защитником свободы, правды, мира.Недаром имя славное ШекспираПо-русски значит: потрясай копьем.

Три сотни раз и тридцать раз и триСо дня его кончины очертилаЗемля урочный путь вокруг светила,Свергались троны, падали цари…

А гордый стих и в скромном переводеСлужил и служит правде и свободе. 

* * *

Не знает вечность ни родства, ни племени,Чужда ей боль рождений и смертей.А у меньшóй сестры ее — у времени —Бесчисленное множество детей.

Столетья разрешаются от бремени.Плоды приносят год, и день, и час.Пока в руках у нас частица времени,Пускай оно работает для нас!

Пусть мерит нам стихи стопою четкою,Работу, пляску, плаванье, полетИ — долгое оно или короткое —Пусть вместе с нами что-то создает.

Бегущая минута незаметнаяРождает миру подвиг или стих.Глядишь — и вечность, старая, бездетная,Усыновит племянников своих. 

* * *

Как призрачно мое существованье!А дальше что? А дальше — ничего…Забудет тело имя и прозванье, —Не существо, а только вещество.

Пусть будет так.Не жаль мне плоти тленной,Хотя она седьмой десяток летБессменно служит зеркалом вселенной,Свидетелем, что существует свет.

Мне жаль моей любви, моих любимых.Ваш краткий век, ушедшие друзья,Иcчезнет без следа в неисчислимых,Несознанных веках небытия.

Вам все равно, — взойдет ли вновь светило,Рождая жизнь бурливую вдали,Иль наше солнце навсегда остылоИ жизни нет и нет самой земли…

Здесь, на земле, вы прожили так мало,Но в глубине открытых ваших глазЦвела земля, и небо расцветало,И звездный мир сиял в зрачках у вас.

За краткий век страданий и усилий,Тревог, печалей, радостей и думВселенную вы сердцем отразилиИ в музыку преобразили шум. 

* * *

На всех часах вы можете прочестьСлова простые истины глубокой:Теряя время, мы теряем честь.А совесть остается после срока.

Она живет в душе не по часам.Раскаянье всегда приходит поздно.А честь на час указывает намПротянутой рукою — стрелкой грозной.

Чтоб наша совесть не казнила нас,Не потеряйте краткий этот час.Пускай, как стрелки в полдень, будут вместеВеленья нашей совести и чести! 

Звезды в окне

Так много звезд теснится в рамеМеж переплетами окна.Они сверкают вечерами,Как золотые письмена.

В оконном тесном полукруге,Припоминая, узнаешьМногоугольники и дуги —Вселенной огненный чертеж. 

* * *

Нас петухи будили каждый деньОхрипшими спросонья голосами.Была нам стрелкой солнечная тень,И солнце было нашими часами.

Лениво время, как песок, текло,Но вот его пленили наши предки,Нашли в нем лад, и меру, и число.С тех пор оно живет в часах, как в клетке.

Строжайший счет часов, минут, секундПоручен наблюдателям ученым.И механизмы, вделанные в грунт,Часам рабочим служат эталоном.

Часы нам измеряют труд и сон,Определяют встречи и разлуки.Для нас часов спокойный, мерный звон —То мирные, то боевые звуки.

Над миром ночь безмолвная царит.Пустеет понемногу мостовая.И только время с нами говорит,Свои часы на башне отбивая.

Сердца часов друг с другом бьются в лад.Дела людей заключены в их сетке.На Спасской башне круглый циферблатСчитает все минуты пятилетки.

Лесная гостья

Из пригородной рощиИль из глуши леснойОна в Москву на площадьПриехала весной.

И с нею нераздельноВ столицу привезлиЕе надел земельный —Кусок родной земли.

Не маленьким ребенком,А деревом в сокуЕе четырехтонкаДоставила в Москву.

Перед огромным домомИз камня и стекла,На месте незнакомомПриют она нашла.

В глуши лесная липаНе слышала вокругНи звука, кроме скрипаСкучающих подруг.

А здесь — на новом местеПокоя ночью нет.Над крышею «Известий»Мелькает беглый свет.

Фонарь сияет ярко,Освещены дома…И думает дикарка:Когда ж наступит тьма?

Но, гостья дорогая,Привыкнешь ко всему:К тому, что не пускаютВ Москву ночную тьму.

Что гул Москвы рабочей,Огромной мастерской,Не молкнет днем и ночью,Как дальний плеск морской…

Расти на новоселье,Живи здесь много дней,Над городской панельюЦвети и зеленей.

Дыши прохладой летомИ радуй каждый годМедовым легким цветомНа площади народ!

Гром в городе

Целый день он с нами прожил,Шалый гром, бродячий гром.Он в садах детей тревожилГромыхающим багром.

Задремавшего ребенкаУвозили под навес,И гремел ему вдогонкуГром, скатившийся с небес.

Пригрозил он стадионуИ базары припугнул.Целый день по небосклонуПерекатывался гул.

А потом, поднявшись выше,Он во всю ударил мощь,И по улицам, по крышамПоскакал весенний дождь. 

* * *

С. М.

Колышутся тихо цветы на могилеОт легкой воздушной струи.И в каждом качанье негнущихся лилийЯ вижу движенья твои.

Порою печальна, подчас безутешна,Была ты чужда суетыИ двигалась стройно, неслышно, неспешно,Как строгие эти цветы. 

* * *

Когда забрезживший рассветВернет цветам и листьям цвет,Как бы проснувшись, рдеют маки,Алеют розы в полумраке.И птица ранняя поет…Как праздник, утро настает.

Но, о заре еще не зная,Стоит за домом тьма ночная.Проснувшись в этот ранний час,Ты видишь меж кустов знакомыхТех странных птиц и насекомых,Что на земле живут без нас.

Они уйдут с ночною тенью,И вступит день в свои владенья.

Декабрь

Декабрьский день в моей оконной раме.Не просветлев, темнеет небосклон.Торчат, как метлы, ветви за домами.Забитый снегом, одичал балкон.

Невесело, должно быть, этой птицеСкакать по бревнам на пустом дворе.И для чего ей в городе ютитьсяНазначено природой в декабре?

Зачем судьба дала бедняжке крылья?Чтобы слетать с забора на панельИль прятать клюв, когда колючей пыльюЕе под крышей обдает метель? 

Березовая роща