Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

"Может, порыбачить?" - эта мысль показалась ему самой подходящей, потому что хотелось очень есть. Ощупывая рукой сырые бревна избы, пошел вдоль них и в углу нашел тайник для червей, который вчера днем показывал ему хозяин избы. Удочка, длинная осиновая палка, стояла рядом, опершись на стену дома. Шар луны, опустившийся за черные кроны деревьев, тускло освещал лес.

По памяти Михаил тихонько пошел вправо от избы, цепляясь удилищем за ветки деревьев, и через несколько минут оказался на открытой местности, где река под невысоким обрывом образовала омут. Часть его, что под самым берегом, была хорошо освещена луной.

Степнов, чтобы привыкнуть к этому необычному серебристому лунному освещению, присел и стал осматриваться по сторонам. Березы, белесые стволы которых хорошо просматривались в лунном свете, собрались гурьбой на той стороне берега реки и с интересом рассматривали нового человека. Старая сосна, стоявшая совсем рядом с Михаилом, затрещала своими верхними ветками, видно, чтобы немножко нагнуться и внимательнее осмотреть Михаила. Где-то справа испуганная птица, забив крыльями, слетела с ветки.

Михаил поежился, стал дальше осматривать вокруг себя лес и прислушиваться к его звукам.

...То, что он оказался здесь, это - не просто так. Много Кузьма, его старый друг, в свое время рассказывал о Муравьеве Викторе. А произошла с ним сразу же после службы в армии такая же история, как с Михаилом в прошлом году, он попал в аварию, работая в леспромхозе водителем. Спасибо врачам, скроили его тело, дали зажить ранам. На медкомиссии дали ему вторую группу инвалидности. И все. А это для молодого человека своеобразный приговор.

С большим трудом Кузьма ходил на костылях. Потом к ним привык, быстрее стал двигаться. Девушка, с которой он до аварии собирался расписаться, ушла от него. Запил Филиппов, а как переберет лишку, так искал приключений на свою голову. То на середину дороги, под колеса лесовоза бросится, то петлю из веревки на шею надевает, а другую ее петлю, с обратной стороны, пытается на сук дерева набросить, чтобы повеситься. Но вечно в этот момент рядом с ним оказывался кто-то из людей, и не давал Кузьме распрощаться с жизнью.

Через полгода такой никчемной жизни, отец Кузьмы привел в дом невысокого мужчину, Муравьева Виктора. Легенды об этом человеке в их городе ходили давно. Рассказывали даже такое, во что и нельзя было поверить. Например, как Виктор двух медведей без выстрела убил. Медведи на него вышли в лесу. Остановились, рассматривали маленького человечка, обнюхивая воздух. Потом оба двинулись к нему. А Витька, замерев с испугу, как истукан, выронил из рук ружье, его приклад, падая, сломал сухую ветку, что под ногами лежала. Та громко хрустнула. А медведи, от неожиданности, испугавшись этого звука, развернулись, да кинулись назад. Да недолго бежали они от Виктора, от разрыва сердца шагов через пятьдесят оба померли.

А удостоверился в этом сам Виктор, пройдя по их "мокрым" следам. Его дружки-охотники, увидев это, глазам своим не поверили. Шкуру каждого умершего медведя через увеличительное стекло осмотрели и дырочки от пули, или от дробины, так и не нашли.

Или еще вот такая история с Виктором как-то приключилась. Он, как-то летом потерялся в лесу, был без ружья, а только с одним ножом (за грибами ходил), три недели прожил в тайге, не голодая. Добывал глухаря, рябчика, зайца, с помощью охотничьих хитростей, ставя капканы или подкрадываясь к дичи.

И когда он нашелся на одной из делян лесорубов, те люди рассказывали, что поначалу приняли его за Маугли. Одежда у Виктора была из заячьих шкур, шапка из глухариных крыльев.

Вот тогда Муравьев, по сговору с отцом, забрал с собой сопротивляющегося всеми силами Кузьму в лес. Знакомые лесорубы завезли их в избу, которая находилась далеко за Верблюжкой, что расположилась в стороне Сосьвинского зимника. Лесорубы отвезли их туда, до ручья. Как преодолели оставшиеся два километра через болото и ручей Кузьма не помнит. Но то, что через несколько месяцев он на ноги встал, а к весне здоровье восстановил, помнит. Это и дало ему возможность добиться своей мечты, поступить на юридический факультет.

Вот и пришла теперь очередь узнать о лечении Витьки Муравьева самому Михаилу.

- 3 -

"Дай, Бог, удачи!" - перекрестился Михаил и стал на ощупь разворачивать леску на удилище.

Что удивило, кроме крючка на леске ничего больше не было, ни грузила, ни поплавка. Значит поклевку рыбы, если она, конечно, будет, он должен ощутить руками.

Нацепив на крючок длинного червя, Михаил опустил его в воду Эсски и замер.

Прохладный воздух, остудив горячее тело Михаила после сна в избе, нашел уязвимое местечко в его теле и потянул правую ногу в ступне. Холодок от нее тонкой змейкой пополз выше, сначала под коленку, потом добрался и до поясницы, и начал стягивать все сильнее и сильнее своими обручами мышцы на бедрах, на ягодицах.

Понимая, чем это может закончиться, Михаил со стоном поднялся на ноги и, упершись о толстый ствол сосны-великана, стал разминать тело руками. Сначала икры правой ноги, потом мышцы бедер и, добравшись до спины, попробовал потихонечку потянуться. Удалось. Но лучше от этого не стало, нога продолжала "тянуть" спину, потихонечку скручивая его тело, и чтобы не довести до худшего, Михаил понял, что нужно прекращать эту глупую затею с рыбной ловлей.

Присев на одно колено, ухватившись за конец удилища, приподнял его, отошел подальше от кроны дерева, чтобы не запутать леску в его ветвях. Но, спасаясь от одной опасности, не заметил другой: внизу, у самой воды растет кустарник. Крючок зацепился за него. Вот беда.

"Может, утром лучше прийти сюда, когда светло будет, тогда он и размотает леску, - подумал Михаил. - А то сейчас ее можно