Похититель мечей - Питер Леранжис

Она подняла на него глаза. Это взгляд был ему хорошо знаком. Это уже не просто презрение, не просто ее вечное: «Ты, мелкий…» или «У нас нет времени поесть!» Нет. Это уже: «Если ты все испортишь, то я убью тебя».

Подумаешь, да он и сам чувствовал к ней то же самое.

Дядя Алистер порылся у себя в карманах и торжественно достал оттуда два миниатюрных электронных приборчика, которые он с деланой радостью передал детям. Санта-Клаус фальшивый.

— Это последнее слово техники. Новые GPS. Прикрепите их к своим мобильникам, как у меня, видите? Я до сих пор не понимаю, как эта штука ловит сигнал, но его вполне хватает. Она нам пригодится в Японии. И так мы не потеряем друг друга.

Сергей помахал пропуском под носом у охранника, и лимузин въехал на территорию небольшого частного аэродрома. Они проехали мимо шеренги винтовых самолетов и остановились у длинного открытого ангара.

Сергей первым вышел из машины, открыл заднюю дверь для своих пассажиров и, улыбаясь во весь рот, с гордостью показал им на ангар:

— А вот и моя дорогая Людмила.

— Еще один ребенок? — спросил Дэн.

Он огляделся. Ангар был почти пустым, за исключением нескольких небольших самолетов и нескольких человек команды, состоящей из небритых, помятого вида мужчин, среди которых не было никого, кто мог бы зваться Людмилой.

— А… где она? — спросила Эми.

Вдруг луч солнца ярким бликом сверкнул на серебристой поверхности удивительного самолета с отполированной до умопомрачительного блеска обшивкой, загадочными темными стеклами, агрессивным профилем и открытым кокпитом, словно приглашая в самое увлекательно-прохладительное путешествие в мире.

— Это, — важно объявил Сергей, когда самолет оказался перед ними, — и есть моя Людмила.

Глава 4

Прочитав на билете слово «Инструктор», воображение Натали сразу стало рисовать ей стильные кожаные скамейки на манеже, тренеров по выездке и породистых лошадей.

Отнюдь не тесные, жесткие кресла и гадкого поросенка.

И дело было не столько в самой няне, которая, конечно, была ужасна. Или в ее татуировках и пирсинге. Совершенно очевидно, что это когда-нибудь испортит ей карьеру, при условии, что она найдет что-нибудь приличное, конечно. И даже не в ее грубости, с которой она встретила их с Ианом. Разумеется, учитывая сложившиеся обстоятельства, никто и не ожидал от нее теплых приветствий и рукопожатий. Отнюдь. Но ругаться как сапожник — это уж, позвольте заметить, совсем неприемлемо. Мягко говоря.

Тем не менее все вышеперечисленное было вполне уместным, учитывая ее положение. И Натали с Ианом были готовы к непочтительному приему и к грубости. Иногда в жизни приходится идти на уступки ради высоких целей. А цель у них была. Информация.

Самым ужасным во всей этой истории была неряшливость Нелли. Вокруг нее валялись фантики и пакетики от чипсов. Ее рюкзак болтался у нее под ногами, вместо того чтобы быть аккуратно запрятанным под сиденье впереди стоящего кресла.

Эта ее привычка горстями запихивать себе в рот орешки и говорить с набитым ртом. Отвратительно. У кого сор на столе — у того сор в голове, как всегда говорили в семье Кабра. Или это из словаря пословиц и поговорок Бартлетта? Впрочем, не важно.

Натали поморщилась, когда няня заговорила с полным ртом.

— Пстити мепевать шво амфаите, вате тенепадэт, — жевала она, брызгая слюной вперемежку с орехами и чипсами.

Иан брезгливо смахнул крошки «Райс Криспи» со своих идеально чистых черных волос.

— Будьте добры, прожуйте, а потом повторите, пожалуйста.

Нелли проглотила кусок.

— Простите, но мне наплевать, что вы там говорите, вам это так не сойдет с рук.

— Неужели? — Иан посмотрел вокруг. — Что-то я не вижу никого, кто бы вам сочувствовал. Или я не прав? Что скажешь, Натали? Нам это не сойдет с рук?

— Послушайте, давайте не будем все усложнять. Ответьте всего на один вопрос… — настаивала Натали.

Они снова и снова задавали Нелли один и тот же вопрос, на который каждый раз получали все менее и менее цивилизованный ответ. Ну ничего, она поймет. Если, конечно, желает себе добра. А если нет, то придется применить другие меры.

— Итак, последний раз тебя спрашиваем — почему Япония?

Нелли раздраженно достала из кармана переднего кресла журнал, за которым потянулся каскад пакетиков от наушников, грязных салфеток и оберток от чипсов. Иан с отвращением стряхнул мусор с колен.

— Потому что у них судоку, ясно? У японских авиалиний самые классные судоку, видишь? Или вы совсем ничего не знаете?

— Чай, кофе, орешки? Другие пожелания? Приятного полета! — услышали они сладкий голос стюардессы.

— Диетическую колу и копов в придачу! — ответила Нелли. — Потому что эти двое не должны здесь сидеть, и еще они мне угрожают.

Иан мило рассмеялся:

— Ха-ха! Ну, кузина Нел, озорница, вечно ты меня подкалываешь. Правда, Эми?

— Правда, Дэниел. Прямо, как у себя в… Хоумдейле.

— О, как правдоподобно! У вас на борту есть полиция? Если нет, то я требую гражданского ареста. У вас бывает такое в Италии… или где мы там летим?

С натянутой улыбкой стюардесса поставила перед Нелли диетическую колу, а Натали покрутила у виска пальцем, типа она у нас того, совсем ку-ку.

За окном иллюминатора мелькнула вспышка молнии.

— Кхе-кхе! Похоже, нас ждет небольшая болтанка… — послышался по связи игривый голос пилота.

Стюардесса с невозмутимым видом повезла тележку назад, следя, чтобы все пассажиры подняли спинки кресел.

— Мне плохо, — застонал Иан и, позеленев, наклонился вперед.

Теперь занервничала Нелли.

На лице у Натали мелькнула едва заметная зловещая улыбка. Операция идет по плану. У них на все случаи были разработаны тайные знаки: это сигнал к действию.

Странно, но ей почему-то нравилась эта девчонка. Под внешней вульгарностью в ней чувствовались несгибаемый дух и оптимизм. Не будь всех этих неприятных обстоятельств, она даже могла бы взять ее к себе на работу.

— Надеюсь, тебя здесь не стошнит, чувак? Ненавижу рвоту.

И она нагнулась, ища на полу среди кучи собственного мусора гигиенический пакет. А в это время Натали достала из кармана маленькую ампулу с темной жидкостью, ловким движением руки вскрыла ее и приготовилась вылить ее содержимое в колу. Но не все, а только две капли. Этого будет достаточно.

Самолет снова тряхнуло. Рука дрогнула, и в банку вылилась вся ампула целиком.

Упс.

Дэн проснулся от сигнала мобильника.

Первое, что он увидел, была белая, как мел рука Эми, намертво вцепившаяся в ручку кресла.

— Не понимаю, как ты можешь спать в такой момент, — сквозь зубы процедила она.

Самолет качнуло влево, Эми вскрикнула, а Дэн пришел в полный восторг:

— Круто! Повтори еще раз!

— Тебе нравится? — обрадовался Сергей.

— Нет! — взвизгнула Эми.

Алистер держал около уха телефон.

— Кто это? — кричал он в трубку, делая знак детям быть потише. — Ирина?

Эми застонала.

— Да, да, им удалось уйти. Они здесь, со мной, в целости и сохранности… Что? Не слышу! Япония? — Он громко рассмеялся. — Ах, боже, вы действительно решили… вы подумали, что они и правда не хотели отдавать билеты Кабра? Вы разве не поняли, что их няня была просто приманкой? Да что вы? Это же… Нет, нет, нет, Ирина… Не слышу? Связь прерывается! Вы меня неправильно поняли. Да. Именно так. Да! НУ, КОНЕЧНО, КЭХИЛЛЫ ЛЕТЯТ В ЯПОНИЮ. СОВЕРШЕННО ВЕРНО. До связи, дорогая.

— Э-э… что все это значит? — спросил Дэн.

Дядя Алистер улыбнулся.

— О, я слишком хорошо знаю Ирину: в данный момент она уверена, что вы перехитрили Кабра, а не наоборот, и поверьте, после всего, что я только что сказал ей, она ни за что не поверит, что вы летите в Японию.

— Постойте, вы правда думаете, что она вам поверила? Только не обижайтесь, пожалуйста, но вы были не совсем убедительны, — сказал Дэн.

— Может быть, у меня и были в жизни неудачи, но уж в людях я разбираюсь неплохо, — заметил Алистер. — И потом, я слишком хорошо знаю Ирину Спасскую.

Эми повернула свое побледневшее лицо в сторону Алистера. Возможно, он неплохой человек, хотя немного старомодный. Однако самого главного он так и не понял.

— Вам не кажется, что вы… чересчур самонадеянны? — спросила она.

Пилот по-русски запросил посадку и приготовился к снижению. Самолет приземлился в небольшом аэропорту недалеко от Москвы. Окруженная раскаленным воздухом, посадочная полоса казалась призрачно серой.

На борту самолета находился один-единственный пассажир. Она крепко сжал ручку кресла, когда самолет коснулся земли. Сколько бы ни приходилось летать, каждый раз это действовало ей на нервы.

Пока самолет приземлялся, в окно иллюминатора она увидела маленькую серебристую «Сессну», которая находилась на дозаправке. Симпатичная штука для полетов.