Пустота - Ева Видмер

– У моего знакомого сегодня вечеринка, мы можем переждать эти два часа у него, это недалеко отсюда.

– Исключено, – отрезала Мари, и ее улыбка тотчас исчезла.

Гост пожал плечами. Не тот это был человек, который будет уговаривать, слишком уж он уверен, что все будет так, как он сказал. Я вдруг почувствовала радость от того, что моя Мария без раздумий отклонила его предложение, однако в ее глазах затаились сомнения, которые мне следовало заметить и развеять, но я не успела.

Гост докурил и, собираясь уходить, напоследок сказал:

– Артуру вряд ли понравится, что я оставил его сестру на холоде, да еще и поздно вечером, но дело твое.

– Подожди, – остановила его девушка, – ты ведь пришел сюда ради меня? – Гост совершенно не изменился в лице после ее слов и всем своим видом показывал, что отвечать не собирается. – Хорошо, тут и правда очень холодно, пойдем к твоему этому другу…

Я раскрыла рот от изумления. Конечно, я могла понять, что ей не хочется мерзнуть здесь еще два часа, но зачем было идти с Гостом? Неужели нельзя было переждать в каком-нибудь кафе поблизости, в центре их было полно, нужно было только выйти на соседнюю улицу. Мне очень хотелось вцепиться и удержать ее, но стоило мне протянуть руки, как девушка стремительно направилась к Госту, и я не успела даже коснуться ее рукава.

Я, наверное, слишком уж переоценила свои возможности, я ведь могу только наблюдать и помогать, если нужно. Мари, видимо, считала, что не нужно, а я не могла взять в толк, почему она не видит той опасности в Госте, какая отчетливо видна мне.

Дом друга, о котором говорил Гост, действительно был близко, даже из окон была видна та самая остановка, на которой мерз мой человек. Атмосфера, в которую мы попали, нам не понравилась, но она должна была это ожидать: табачный дым, зависший в воздухе, море выпивки, толпа незнакомых людей, на которых все время натыкался взгляд. Шумела музыка, превращаясь в агрессивное рычание и лязганье зубов, когда она смешивалась с криками, голосами и звоном бутылок. Но это была не готическая вечеринка, по крайней мере, не такой, какой я себе ее представляла, с мрачными молодыми людьми, приносящими в жертву домашних крыс и мышей. Да и виновник торжества был обычным молодым человеком, отмечающим двадцатилетие в компании друзей и выпивки, хотя многие, действительно, с виду принадлежали к субкультуре. Гост почти не пил, только в дверях его встретили с рюмкой, а потом настойчиво предложили Марии, она отказывалась, но Гост сказал, что проще выпить одну, чем отнекиваться, ведь они все равно не отстанут. И девушка повиновалась. Выпила, хотя после этого очень жгло во рту, она поморщилась и закрутила головой, пряча длинную шею в плечи.

– Это водка? – спросила девушка.

– Текила. – спокойно ответил Гост.

Потом он взял ее за руку и повел в комнату, откуда гремела тяжелая музыка и шумели люди. Многие из них уже совсем выпали из жизни, расплывшись на полу по углам, а спиной прижимаясь к стенам, со стеклянными глазами от выпивки и еще бог знает чего.

Вдруг Гост остановился и указал Мари молодого человека, одиноко стоящего у стены, который что-то высматривал, кивая головой в такт реву музыки.

– Подойди к нему и дай это, – велел гот, вкладывая девушке в руку деньги. Мне не удалось рассмотреть купюры, но, судя по всему, сумма была немаленькая.

– Зачем? Я не буду… Я не хочу… – спросила Мария, пытаясь вернуть деньги, но Гост только сильнее сжал ее руку.

Он не ответил, а лишь кивнул, указывая в сторону молодого человека. Мари непонимающе смотрела то на гота, то на деньги, а он только лишь взглянул на нее так, что она поежилась, но потом решилась и направилась к странному молодому человеку. Я быстро двинулась за ней, пытаясь не напороться на людей. Тем временем, «моя» Мари протянула парню деньги, он быстрым взглядом оценил сумму, потом сунул ее в карман, а взамен протянул девушке маленький бумажный сверток.

– В первый раз, да?

Мария уже осознала, в какую передрягу ввязалась. По ее глазам я поняла, что она хочет, как можно быстрее все это прекратить. Ей было страшно. Даже не просто страшно, она чуть не плакала от ужаса и беспомощности. Ничего не ответив ему, Мари поспешила вернуться к Госту.

– Я ухожу, – сразу же объявила она, – не знаю, в какие игры ты играешь, и знать не хочу. Не впутывай меня в это.

– Решила, что лучше замерзнуть на улице, чем замараться? – с насмешкой ответил Гост, зажав в кулаке наркотики.

Мари попыталась уйти, но гот схватил ее за руку и куда-то потащил. Я схватила ее за рукав, но не смогла потянуть в свою сторону, потому что сама не устояла на ногах. Так Гост завел нас в небольшую комнату со светлыми стенами, откуда тут же убрались парень с девушкой, которые ласкали друг друга у стены, потом он отошел к окну, а мы, ошарашенные, остались стоять посреди комнаты. Я снова потянула девушку к двери, но она осталась стоять, как вкопанная, он быстро развернул сверток. Мария отвернулась и закрыла лицо руками, скрывая ни то ужас, ни то отвращение.

– Зачем тебе нужно было заставлять меня покупать это? – спросила она после недолгого молчания.

– Новичкам всегда продадут лучшее, а тем, кто покупает часто, уже все равно примешано туда что-то или нет.

– Даже тебе? – спросила Мари, но ответ на этот вопрос ее мало интересовал, – и часто ты так развлекаешься?

– Нет.

Мария ему не поверила. Она схватилась за голову. Нужно было уходить как можно скорее, но она боялась, я это чувствовала. Боялась людей за дверью, боялась того, что сейчас случится, боялась Госта. Но кроме того она злилась, на него и на себя. И его почти что ненавидела.

– А ради чего ты вообще живешь?

Он нахмурился. Мари покачала головой.

– Нет, ты не живешь, ты даже не существуешь! У всех есть какие-то цели, мечты, стремления, а у тебя нет ничего. Тебе наплевать! На себя, на других… Господи, да… тебе плевать даже на собственную жизнь! Это-то и есть самое страшное!..

Гост молча слушал ее пламенные речи, но его лицо осталось безразличным, а девушка все сильнее теряла контроль над чувствами, она не могла кричать, голос сипел и поскрипывал.

– Как ты можешь? – прошипела она. – Тебе никто не нужен. Есть ли вообще что-то, в чем бы ты нуждался? – Мари захотела было уйти прямо сейчас, но вновь остановилась. Он ведь бы ее не остановил. Ей стало так больно, что ее глаза начали застилать слезы. Девушка обернулась и заглянула в его безразличные серые глаза. – Что я здесь делаю?! – закричала она. – Зачем?! Тебе ведь нет до меня дела. А я трачу на тебя свою жизнь…

– Успокоилась? – спросил Гост после небольшой паузы.

– Нет! Не успокоилась! Я трачу свою жизнь на человека, которому глубоко наплевать на меня. Я пыталась что-то исправить… Ладно я, но твое безразличие к своей жизни… меня пугает.

Она быстрыми шагами направилась к двери, чувствуя на спине его ледяной взгляд. Руки дрожали, а слезы катились по щекам от обиды и еще больше от страха. И тут дверь захлопнулась прямо перед ней. Я знала, что это всего лишь сквозняк, но все равно это выглядело жутко. Девушка вздрогнула и задрожала сильнее, уже всем телом.

Я не дала ей больше ничего сказать, потянув за рукав куртки. К счастью, она послушно пошла за мной, открыла дверь и ушла. Мы быстро прорвались сквозь бесчувственную толпу. Мария оделась и обулась уже в лифте, чтобы ни на секунду не задерживаться в этом кошмаре. Ее продолжало трясти, голова пошла кругом от дымной духоты и алкоголя, от того же и тошнило. На остановке ждать она не стала и, несмотря на темноту и поздний час, бегом побежала до следующей остановки.

5 января

Если бы я только понимала, что творится между моей Марией и Гостом… Я не знала, как давно началась их история, но приложила все усилия, чтобы они ни разу не встретились после того случая. К счастью, Мария намеренно с ним встречи не искала, даже стала ходить на другую остановку после курсов. Но ведь наш город не такой большой, а центр и вовсе крошечный. У нас основным местом встреч всегда был парк Блонье, который расположился рядышком с главной городской улицей. Через него проходил весь общественный транспорт, да и все дороги, я знала, что, если бы Гост хотел найти Марию, это не составило бы для него труда. Но он не искал.

Я специально продолжала наблюдать за ним, подсознательно пытаясь отыскать какие-то изменения в его поведении, но ничего не заметила. Он появлялся среди других готов, когда те собирались на старом католическом кладбище, где уже много лет никого не хоронили, пил дома абсент, и почти всегда молчал, впрочем, Гост никогда разговорчивостью не отличался.

Но после того случая, я стала относиться и к Марии иначе. Да, я заботилась о ней, но уже не с таким трепетом, как будто бы мне нечего было делать в ее жизни, уже увереннее вмешиваясь в ее планы, если считала нужным, ведь я не могла избавиться от странной любви, которую я продолжала к ней питать. Но смутило меня другое: я обнаружила, что несколько моих белоснежных перьев на левом крыле почернели. И я никак не могла понять, когда именно это случилось и из-за чего. Может, когда я позволила Мари пойти на поводу у Госта, а вдруг, из-за того, что избавилась от него? И это меня безумно тревожило. У меня появилась навязчивая мысль – вдруг, если все перья на моих крыльях почернеют, я исчезну? Исчезну совсем. И уже навсегда. Меня пугало это так, как может пугать смерть обычного человека. И я пообещала себе постараться сделать все, чтобы мои крылья не стали черными.